Незнакомка с серебряными волосами покорила его с первого взгляда, когда они с братом возвращались от старого друга, и увидели веселую компанию. Девушки окружили лавку с безделушками, горящими глазами рассматривая украшения и шкатулочки, но ему сразу приглянулась стройная красавица в розовом кимоно. До этого ему редко выпадала возможность видеть столь светловолосых людей, но в незнакомке сошлись все искомые им мечты об идеальной девушке. Она игриво повернулась к парню с таким же цветом волос, и Уэно понадеялся, что это ее брат, но он ласково прикоснулся к ее румяной щечке, и Уэно понял, что узы родства их не связывают.

Когда покупки были сделаны, мужчины с облегчением отошли от лавки, обсуждая музыкальный фестиваль в парке. Девушки шли позади них, разглядывая покупки друг друга. Вторая красавица с серебряными волосами поддерживала живот, и с любовью посмотрела на высокую фигуру своего мужа. Уэно ощутил укол зависти: ему хотелось, чтобы та красивая девушка в розовом кимоно посмотрела на него с таким же обожанием. Они поравнялись, и парень словно ощутил исходивший от нее цветочный аромат, пленивший разум, но вскоре тонкий треск овладел вниманием.

Что-то было неправильно: Уэно ощутил угрозу прежде, чем она обрела форму, как и его брат Рио. Натренированные воины с заставы, они оба развили дар видеть опасность, и парень понял, что именно произойдет за секунду до того, как платформа обрушилась.

Девушки не успели отреагировать: они беспечно хвалились безделушками, смеялись, а их спутники ушли далеко вперед. Уэно не нужно было смотреть на брата, чтобы понять, что он кинется спасать беременную женщину. Рванув вперед, он схватил красивую незнакомку и вторую девушку, в последнее мгновение выкатываясь из-под платформы. Третью, совсем еще юную девочку он спасти не смог, и ее испуганные глаза, пожалуй, будут преследовать его вечно.

— Уэно? — нежный голос девушки ворвался в его воспоминания. — Ты побледнел, тебе плохо? Может, стоит позвать лекаря?

Он посмотрел в ее блестящие от слез глаза, и невольно улыбнулся, снова сраженный ее красотой.

— Не стоит, со мной все хорошо.

— Ты думаешь о том, что случилось, и винишь себя, что не спас Аки! — проницательно заметила Мей. — Я вижу тень вины в твоих глазах, но ты зря истязаешь свое сердце. Платформа упала из-за того, что ее сильно нагрузили, и не проверили тросы. Они перетерлись от долгого использования. В любом случае, так сказала лекарка, осматривавшая меня.

— Раньше в Безвременье не допускали подобной халатности, — задумчиво произнес парень. — Наоборот, не было во всей Вселенной столь организованного и упорядоченного места, как наш мир!

— Ты родился здесь?

— Да, мы с братом родились в городе Вечных. Мама умерла во время родов нашей сестренки, отец возглавляет одну из дальних застав. Мы служили на юге, но получили отпуск, и решили наведаться домой.

Грустная улыбка тронула его губы, и Мей с сочувствием напомнила парню, что Рио погиб как герой.

— Знаешь, говорить это легче, чем слышать! В любом случае, я ни о чем не жалею.

В глазах Уэно полыхнули чувства, и умная девушка раскусила природу его отношения к себе. Ей стало горько от мысли, что совершенно незнакомый парень с первой секунды отдал ей свое сердце, а Юдая пришлось очаровывать колдовством, так сильна была его привязанность к Отохимэ.

«Наша любовная фигура пополнилась, интересно, к чему это приведет?»

Храм всегда производил угнетающее впечатление на Юдая, несмотря на все попытки абстрагироваться от травмирующих мыслей. Пусть его судьба была предопределена, ему суждено быть разлученным с семьей, но один только вид благочестивых монахов, подписавших ему смертный приговор, наполнял сердце парня горечью.

После трагедии, унесшей безвинные жизни, в Храме было много молящихся. Юдай постарался найти спокойное место, чтобы уединиться, но его постоянно останавливали, выражали сочувствие, спрашивали о Юи и Юшенге. Он сообщил, что женщина осталась жива, и родила сына, что вызвало всеобщую радость, и усилило религиозное рвение молящихся. В итоге парень кое-как нашел относительно тихое место в саду Храма, сел прямо на землю под деревом, и попытался призвать образ Идзанаги.

Перед закрытыми глазами все время вспыхивали ужасные картины падающей платформы, застывших девичьих фигур, ледяного страха Юшенга и собственного отчаяния.

«Ответь же, прошу! — шептал Юдай. — Мне тяжело бродить во мраке, я хочу понять твой замысел, хочу понять, что делать дальше! Неужели мне суждено снова пройти этот путь, испытывая беспомощность? Или я действительно должен остановить Макото? Я запутался, наставь меня!»

Он повторял это раз за разом, но отвечал ему лишь ветер, нашептывая нежную мелодию осени. В Безвременье не было умирающей природы, только бесконечное обновление, и эта мысль принесла ощущение мира в душе.

Юдай расслаблялся, отпуская страх и горечь, видя только пустоту, в которой стали загораться звезды.

— Это сон?

— Это явь, но ее границы не бывают абсолютными.

Глубокий голос доносился сбоку, и Юдай покорно опустил голову, боясь взглянуть на Идзанаги.

— Прости, великий, что взывал к тебе, но мне нужен твой мудрый совет, как поступить.

— Разве я не давал тебе ответа, смертный?

— Но ты не говорил, что в Безвременье я встречу своего приемного отца Уэно! Если сопоставить возраст нынешнего парня, и того, каким я его заполнил в Токио будущего, скоро ты явишь монахам пророчество. Что же мне делать? Избранник Идзанами-но ками родится в один день со мной, история снова повторится. Как мне предотвратить предсказанное, или я не должен вмешиваться? Ты говорил, что все происходит по твоему плану, неужели мое нахождение здесь — часть великого замысла? Мне тяжело смотреть на вершителей своей судьбы — монахов, — и бездействовать!

Водная поверхность, на которой он сидел, пошла рябью. В темных водах отражались целые галактики, и Юдай ощутил себя песчинкой в пустыне.

— Именно так и есть, — подтвердил Идзанаги, слыша все его мысли. — Я говорил тебе, и повторяю в последний раз: тебе не перебороть судьбу, все случится так, как должно случиться. А если попытаешься играть по своим правилам — избранник Идзанами-но ками победит. Так что перестань сомневаться. Он вернется, и ты встретишь его здесь.

— Но, когда он придет, я буду вдвое старше его!

— Боишься проиграть юнцу? — ровно спросил бог, и было непонятно, пошутил он, или спросил серьезно.

— Я боюсь, что подведу тебя, и все миры погибнут в огне ее злобы. Идзанами-но ками не пощадит никого, в том числе тех, кто мне дорог.

— Тогда найди в себе силы ради них: женись, заведи детей, обучайся, и ожидай. Судьба призовет тебя, когда ты понадобишься.

Юдай вздохнул, подумав, что спокойствия ему отныне не будет. И тут голову посетила леденящая мысль.

— Рио, сын Юшенга, и Юи, он и есть тот парень, явившийся за мной вместе с Макото, Отохимэ и остальными!

— Все верно, — без эмоций подтвердил Идзанаги.

— Значит, Нобу тоже их сын! И мне нельзя будет их предостеречь, чтобы они не пустили сына путешествовать между мирами с Макото?

— Нет, иначе умрет Нобу, если отправится без старшего брата. К тому же этот юноша нужен для победы, без него мой замысел лишится важного звена.

— Звенья, мы всего лишь звенья цепи! — повторил Юдай.

— Или спицы колеса, крутящего ход событий. Как тебе больше нравится.

Ветер донес знакомый запах цветущих деревьев.

— Ты возвращаешься в сознание, смертный, так запомни напоследок: даже я не всесилен, и вся вселенная не подчиняется моей воле. Однако я должен хранить этот мир, Безвременье, и людей от ярости Идзанами-но ками, и я готов пожертвовать несколькими жизнями во имя высшей цели. Если ты не сумеешь этого сделать, значит, уроки не пошли впрок, и мир падет, сметенный огнем преисподней.

Юдай вздрогнул, распахивая глаза. Перед ним стоял монах, внимательно вглядываясь в его лицо.