— Я уже на твоей стороне.

— Нет, я не об этом, — юноша опустил голову. — Твои глаза подобны нефриту, они исцеляют сердце, и поражают мудростью. Когда ты смотришь на меня, я теряюсь в глубинах этой чарующей зелени. Однако ты — дочь сильного морского владыки, дракона Ватацуми-но ками, а я — простой смертный, хоть и рожденный во имя великой цели. Мне не стать достойным тебя.

Отохимэ счастливо улыбнулась.

— Ты недооцениваешь себя, и в этом твоя главная сила! В тебе нет ни капли гордыни или алчности, и я буду счастлива пройти с тобой все пути, которые нам выпадут! Вот, возьми! — она вытащила из волос длинную шпильку тама-кандзаси с нефритовым шариком на конце. — Пусть она всегда будет с тобой, как оберег.

Юноша с благоговением сжал в руке ее подарок.

— И вот еще, — на протянула ему жемчужину, — одна такая будет у меня, а вторая — у тебя.

— Отохимэ, мне неловко принимать сей подарок, ибо у меня ничего нет для тебя!

— О, не переживай, тебе суждено спасти вселенную, чтобы я могла жить на свету, а не в тени коварной Идзанами.

Когда они подошли к дворцу Яхиродоно, ночь окончательно вступила в свои права, однако в этом мире сакура светилась мягким светом, как и воды океана во стократ увеличивали сияние звезд. Путешественники залюбовались волшебством, царящим на древнем острове гармонии и величия. Отохимэ протянула ладонь, на которую упало несколько лепестков сакуры, и с детской улыбкой обратила лицо к Юдаю.

Зато Керо неотрывно смотрел на дворец, пытаясь осмыслить, какими богатствами он обладает, что можно было бы продать, и что на вырученные средства купить. Посетив множество миров, в качестве пристанища он выбрал последний, где его временные друзья нашли избранного. Там было спокойно, благополучно, достаточно цивилизовано, без голода, болезней и прочих катастроф. Но для полноценной жизни, а не выживания нужны деньги, много денег. Если сначала Керо хотел под любым предлогом остаться с Уэно, избавившись от бывшего монаха, и захватив его имущество, то сейчас он получил более действенный шанс обеспечить прекрасное будущее.

«Глупый Макото, изводится из-за девчонки! Он не понимает, в чем кроется настоящее счастье, потому что никогда не знал ни в чем отказа, не терпел лишений, привык к благополучию Безвременья. Будут деньги — будут и женщины. А эта Отохимэ еще и человек только наполовину! — думал Керо, наблюдая, как Макото старается сдерживать раздражение. — Хотя, с другой стороны, если нам с ним объединиться, мы оба получим желаемое! Ему нужна принцесса — пожалуйста, а я возьму сокровища. Юдай поступил безрассудно, взяв нас с собой: я бы на его месте сто раз подумал, прежде чем набирать в команду подозрительных незнакомцев.»

Когда путешественники подошли ближе к дворцу, то увидели, что он парит над землей, а подъемом к изысканным воротам служит хрупкая стеклянная лестница. Полный Нобу сделал маленький шаг назад, озадаченно посапывая, а худощавый Керо обошел основание лестницы со всех сторон.

— Ну, избранный, — хмыкнул Макото, — и как же нам подняться? Эти ступени не выдержат веса перышка, не то что взрослого мужчины!

Юдай ответил невозмутимым взглядом, разве что слегка приподнял бровь, и первым ступил на лестницу, сделав несколько шагов наверх.

— Видите? — произнес он спокойно. — Главное — не бояться, потому что этот мост был создал богами из чистой энергии, из первозданной материи, и он реален ровно настолько, насколько вы позволяете ему быть реальным.

— Что имеешь в виду? — спросил Нобу.

— Он хочет сказать, что тебе нужно просто по нему пройти! — улыбнулся Рио, по-братски хлопая Нобу по плечу.

— Благодарю за разъяснения, Рио-сан! — съязвил в ответ младший брат.

— Довольно, у нас есть конкретная задача! — подал голос Керо, которому не терпелось увидеть богатства дворца.

Каждый вступил на мост с разными оттенками чувств, но объединяло их одно — желание поскорее попасть внутрь. Отохимэ поднималась легко, ветер красиво играл ее распущенными волосами. Юдай сжимал в руке заколку, пытаясь одновременно думать и о вспыхнувших чувствах, и о пути Идзанаги, постепенно сосредотачиваясь на втором, ибо сила копья стала звать его. Сначала она походила на печальную мелодию сякухати — бамбуковой флейты, с которой его приемный отец Уэно никогда не расставался. Грустные мелодии затрагивали струны сердца маленького Юдая, и теперь юноша с умиротворением узнал в зове копья знакомые мотивы.

«Идзанаги-но микото всегда меня направлял! Уже тогда он знал, что в один день я приду в его дворец!» — подумал он с благодарностью.

Миновав ворота, они оказались во внутреннем дворе, высаженном растениями, которым не было названия в людском мире. Лепестки кружились в воздухе, источая нежный аромат, и ложась плотным слоем на гладь пруда. Красные столбы поддерживали зеленые скатные крыши боковых построек, а посередине возвышался сам замок. Даже Керо ощутил трепет, хотя тут же постарался изгнать из мыслей мягкость. Красота и гармония дворца Яхиродоно не должны были поколебать его решимость довести дело до конца.

Юдай поднял голову к небу, любуясь двумя лунами — настоящей, и ее отражением. Отохимэ закрыла глаза, прислушиваясь к шепоту ветра.

— Копье Идзанаги-но микото ждет нас на самом верху. Орудие, поднявшее сушу из океана, наиглавнейшее сокровище Яхиродоно!

На этот раз Керо внимательно прислушался к ее словам. Значит, самое ценное, что есть во дворце, это копье... Которое необходимо Юдаю для спасения миров, и, кажется, Макото тоже жаждет его заполучить. Но почему? Ответ пронесся кометой в сознании парня: он и есть избранник богини смерти! Уэно говорил, что ребенка подменили, видимо, Макото всю жизнь готовился к мести, либо Идзанами проникла в его сны, совратив сердце, и настроила против защитников Безвременья.

«Если так посудить, беднягу можно понять! — подумал Керо. — С первых минут жизни его отобрали у родителей, принесли в какой-то храм, где монахи во имя высшей цели приговорили младенца к смерти. Ладно, родители спасли его, подговорили кого-то из ордена, и наблюдали за взрослением сына со стороны, не смея приблизиться к нему. Пожалуй, монахи Безвременья заслужили хорошей трепки! Надо будет договориться к Макото, чтобы быть в безопасности, когда богиня смерти вырвется на волю.»

— Не стоит медлить, — голос Юдая вырвал его из размышлений. — Нам нужно копье, так вперед!

Пока остальные направились за ним, Керо обогнал Макото, намеренно останавливая его у лестницы.

— Возникли какие-то проблемы? — спокойно, но с легкой ноткой угрозы произнес юноша.

— У меня — нет, но могут возникнуть у наших общих врагов.

— Поясни, или не задерживай меня.

— Я догадался, что ты служишь богине Идзанами, — улыбнулся Керо, увидев, с какой злостью сощурил глаза Макото. — Поверь, я не осуждаю тебя, наоборот, предлагаю помощь. Толстяк Нобу, его аскетичный братец и девушка заняли сторону Юдая, и поддержат его, когда ты начнешь собственную игру.

— Почему же ты хочешь присоединиться ко мне?

— Никто из них не даст мне того, что мне нужно.

— Дай догадаюсь, — презрительно произнес Макото, — ты хочешь забрать сокровища дворца.

— Конечно, раз они ценные — я смогу получить за них все, что пожелаю. Но Юдай не позволит просто так их взять, и я хочу, чтобы ты был на моей стороне, а я помогу тебе, когда ты попытаешься завладеть копьем. Вдвоем мы справимся с Юдаем и Рио, так как они самые опасные противники. Принцесса же достанется тебе, как победителю! Я на нее не претендую.

Макото обдумал предложение, взвешивая все риски. Конечно, на его пути не было места друзьям, но он вполне мог завести союзников, которые стали бы в будущем слугами Идзанами. Раз Керо желает поживиться во дворце — пожалуйста, пусть берет, что хочет. Вряд ли этот выходец из погибшего мира знает, что сокровища богов обладают собственной волей, и способны порабощать тех, кто смеет прикасаться к ним без их на то желания.