— Сложно сказать наверняка. Похоже на колдовство. Здесь ходят слухи о женщинах, владеющих запрещенной магией. Их презирают и изгоняют, ибо боятся и не понимают природу их силы. Нам могла помочь одна из колдуний. Но да это неважно, лучше отдохни, осталось еще пять минут, и мы продолжим путь. Вдруг Джэбе-нойон отправит еще одну погоню?

Не жалея сил, они за предельно короткий срок добрались в Чжунду — Срединную столицу, чтобы оповестить о вторжении кочевников Ваньянь Юнцзи — седьмого императора чжурчжэньской империи Цзинь.

Сама столица пришлась Юдаю по нраву: прямоугольной формы, обнесенная высокими стенами, с оживленными улицами, роскошными садами, рощами, торговыми лавками, величественными храмами. Она была такой яркой и красивой, что война, которую он видел своими глазами пару дней назад, вдруг перестала казаться настоящей. Словно плохой сон, а не реальная орда варваров, готовых смести на своем пути любую преграду. И их конечной целью как раз был город Чжунду.

Посередине располагался императорский дворец, куда направились запыленные воины. Их остановили, не желая пропускать в неприглядном виде к императору. Юшенг пытался убедить их, говорил о грозящей опасности, но им сначала пришлось умыться, и привести в порядок доспехи, прежде чем их пропустили во дворец. Они поднимались по бесконечным ступеням, оставили оружие, и прошли в императорский дворец, низко опустив головы. Сделав несколько шагов, им пришлось опуститься на колени, и распластаться в поклоне перед Ваньянь Юнцзи. Его советник доложил императору о битве в Сюаньдэфуской долине, падении заставы и многочисленной армии Чингисхана, приближавшейся к городу.

— Значит, к нам пожаловали дикари! — со смешком произнес император. — Не так уж это и страшно, они и раньше грабили наши порубежные селения. Нужно проучить их, чтобы эти степняки помнили свое место!

Юдай понимал, что ему не позволено поднимать головы и подавать голос, но он с шоком осознал причины падения Цзинь: слабый правитель, беспечный и недальновидный. Он не осознает, насколько реальна угроза, поэтому ничего не предпримет, пока это еще возможно, и из-за его слабости империя придет в упадок.

— Позвольте! — сказал военачальник Хэшили Чжичжун, известный как Хушаху. — Кочевников ведет Чингисхан, признанный лидером среди всего их племени. Он завоевал уже много земель, его нельзя списывать со счетов! Он представляет угрозу, нам следует немедленно собрать армию, и дать бой! Нельзя подпустить врагов к столице: мы хорошо знаем об особенностях местности, и сумеем остановить их до подхода к Чжунду.

Император снисходительно улыбнулся.

— Хушаку как всегда ищет войну там, где ее нет! — придворные угодливо закивали, а лицо военачальника заледенело. — Лучше устроим для народа праздник, чтобы они знали, что все хорошо!

Юдай окончательно потерял надежду: Цзинь уже сгнила изнутри.

Император не воспринял угрозу всерьез, приказал вестникам молчать, и отослал их прочь. Юдай с Юшенгом озадаченно остановились на улице, думая, как можно помочь людям в столице. Тогда к ним и подошел воин, потребовав проследовать за ним. Как оказалось, военачальник Хушаку думал о том же, и решил разузнать о войске кочевников. Их сопроводили в казарму, где Юшенга повели к военачальнику, а Юдая распорядились накормить. Он много раз пересказал историю о своих приключениях воинам, прежде чем они оставили его в покое. Съев двойную порцию риса, юноша прилег отдохнуть, и заснул.

Открыв глаза, он обнаружил, что находится посреди бескрайнего океана, лежит прямо на воде, словно на мягкой постели. Закат окрасил воду в нежно оранжевый цвет, и все вокруг дышало гармонией, вечной и нерушимой, первозданным равновесием.

Первозданным...

— Ты мыслишь в правильном направлении, избранник! — раздался голос.

Юноша затрепетал, узнав его. Это был сам Идзанаги-но микото, создатель миров. В прошлый раз он увидел бога во сне в Безвременье, но на этот раз Идзанаги встретил его в бескрайнем океане, из которого родился мир, в Первозданных водах, а точнее — в их источнике.

— Где же ты был, Великий?! Я проиграл избраннику богини смерти, оказался в этом времени, не смог вернуться, подвел тебя! Почему ты не пришел за мной, почему не вернул обратно, не дал шанс все исправить?

Бог, на которого Юдай не осмелился поднять взгляд, грустно вздохнул.

— Не все происходит так, как тебе того хочется, но ты должен пройти по назначенному пути, чтобы исполнить предназначение.

— Значит, этому специально позволили случиться? — ошеломленно прошептал Юдай.

— Течение разных миров отличается, но даже в хаосе есть определенная система. Все подчиняется чему-то, иначе жизнь была бы невозможна. Я запер свою супругу в стране Ёми, чтобы она не вырвалась, и не осуществила угрозу убить смертных, но преграда истончилась. История повторяется, и, чтобы помешать ей, мне нужно было орудие.

— То есть я.

— Верно. Но тебе нужно было пройти сложный путь, дабы стать тем, кто сможет одолеть Идзанами-но ками. Ты был мальчишкой, но стал мужчиной. Твое сердце и твой разум должны будут пребывать в состоянии баланса, когда наступит решающий час, иначе ты не сможешь исполнить назначенное.

— Расскажи, что знаешь, чтобы я смог подготовиться!

— Будущее — хрупкая материя, она нерушима до тех пор, пока в нее не начинают вмешиваться. Я вывел некую формулу, последовательность событий, которые приведут к необходимому результату. Веками они вели нас к этому моменту. Если расскажу тебе — все нарушится.

Юноша подумал, что это жестоко, заставлять его следовать плану, которого он даже не понимал.

— Мне видны твои помыслы, Юдай! — в голосе Идзанаги чувствовалась непреклонность. — Эта мера не жестокая, она лишь послужит великой цели — спасению миров от уничтожения. Не пытайся судить обо мне как о смертном. Я появился до начала, и переживу конец, моя сущность отличается от людской, ибо я стою над вами всеми. Когда-то и у меня были свои слабости, но я переборол их, потому что в моих руках сосредоточена большая власть, и большая ответственность. Ты поймешь, что я имею в виду, когда придет время принести последнюю жертву.

— Я видел избранника Идназами-но ками, он застрял на острове.

— Он выберется, вместе со своим союзником и дочерью дракона.

— Так с ней все в порядке?

— Ее роль еще не отыграна, как и оставшегося младшего брата.

Ему вспомнилось, как Керо всадил клинок в Рио.

— Значит, Рио мертв?

— Да, и его смерть должна была запустить свою цепь событий — сделать из Нобу сильного и свирепого воина.

— Тогда наши пути пересекутся, каждого из нас!

— Так и задумано, но все вы дойдете до определенной точки во времени и пространстве разными дорогами. Пойми это уже наконец, осознай, смирись, и будь готов. Твой наставник усмирил твою непокорность, но, найди ты баланс прежде, мы бы давно с тобой встретились.

— То есть я не мог увидеть тебя, потому что мой дух пребывал в хаосе?

— Именно, юноша. Теперь ты подходишь для роли, избранной для тебя.

Юдай встрепенулся.

— Ты вернешь меня обратно на остров Оногоро?

— Разумеется нет. Твоя дорога пролегает через миры, но не на остров, а в Безвременье. Именно там ты будешь дожидаться избранника Идзанами-но ками. Однако перенесу тебя туда не я, мне не дано вмешиваться напрямую. Чтобы ты оказался на поле боя, я подготовил для тебя проводника.

— И где мне его найти?

— Вы уже встречались, и скоро встретитесь вновь. И с тобой отправится твой наставник.

— Юшенг?

— Да. Вы оба должны отправиться в Безвременье, но забудь о своем имени — для всех ты останешься Горо.

— Как прикажешь, Идзанаги-но микото!

— А теперь пришло время просыпаться. Удачи тебе, спаситель!

Когда он открыл глаза — рассвет едва зарозовел на востоке. Юдай вздохнул, подумав, что история, которую он почти похоронил в глубинах сердца, воскресла, и легла еще большим бременем на его плечи. Идзанаги был прав, нельзя равнять бога с простыми смертными, которые живут, следуя инстинктам и эмоциям. Да и сам Юдай избавился от былой слабости благодаря наставлениям Юшенга. Интересно, а что подумает учитель, когда узнает, что их ждет дорога в Безвременье? Он мечтал вернуться в свою временную линию, прежде чем понял, что это невозможно, а сейчас ему придется покинуть привычную обстановку, чтобы пуститься в неведомое путешествие. Но сначала нужно найти проводника, о котором сказал Идзанаги-но микото.