Военачальник Хэшили Чжичжун по прозвищу Хушаку выглядел искренне обеспокоенным ситуацией, именно он призвал гонцов в казарму, распорядился позаботиться о молодом воине, и приказал привести к себе старшего бойца. Возможно, он до сих пор ведет допрос, узнавая каждую деталь касаемо численности варваров, их вооружения, уровня подготовки. Ему поведали, что с Чингисханом явился Джэбе — ставший легендой полководец. Он представляет большую опасность, поэтому Хэшили Чжичжун и нужно узнать больше!

Успокоив свой разум, Юдай стал размышлять, куда Хушаку мог отвести Юшенга. Наверняка молодого незнакомого воина туда не допустят, но у Юдая не было времени: Мей придет вечером в сад, они оба должны быть там.

— Горо, ты что здесь делаешь? — спросил у него воин, с которым Юдай познакомился накануне. — Тебя еще не распределили?

«Распределили, Идзанаги приказал отправляться в Безвременье!» — подумал юноша, но вместо этого спросил, не видел ли он Юшенга.

— Он с военачальником! — подтвердил догадку воин. — Вряд ли Хушаку отпустит его в ближайшее время, ибо его беспокоит положение дел. Наш император Ваньянь Юнцзи, — он понизил голос, — никогда не годился на свою роль. Из-за его слабости величие нашей империи висит на волоске, лишь сильные духом смогут спасти Цзинь от нашествия!

Юдай не позволил сердцу отчаянно забиться, призывая на выручку месяцы тренировок.

«Они задумали военный переворот, Хушаку хочет захватить власть!» — вспыхнула мысль, и юноша постарался вспомнить все, что знал по урокам истории. Точно, так и будет: Хушаку свергнет императора, убьет его, и посадит на трон другого претендента, который сейчас находится в провинции Хэбэй. Но неужели им с Юшенгом придется участвовать в этом?

Ни в коем случае, их ждет Безвременье, битва с избранником богини смерти, спасение миров, а не убийство законного правителя!

Тем временем воин цепко рассматривал лицо Юдая, пытаясь разгадать, что он понял, и можно ли ему доверять. Юдай невозмутимо пожал плечами.

— Ладно, пойду к командиру, попрошу распределить меня.

— Верное решение! — одобрил воин, похлопывая его по плечу.

Юдай надеялся, что Юшенг не прислушается к пламенным речам опытного военачальника, но и отказывать Хушаку было опасно — он убьет слишком много знающего солдата, неспособного исполнить задуманный план.

Тем временем двое мужчин прогуливались в запретном саду.

— Я лишь хочу защитить свой народ, а император не собирается вмешиваться. Он всегда был недальновидным и слабохарактерным! — скрипнул зубами Хэшили Чжичжун. — Во что степняки превратят наши дома, когда доберутся? Неужели столицу постигнет та уже участь, что и заставу?

Юшенг опустил голову, непреклонно поджав губы.

— Твой дух силен, — продолжал военачальник. — Я вижу в тебе храбрость и силу, столь необходимую в это темное время. Последуй за мной, и мы защитим цзиньцев от истребления!

— Мой господин, вы просите слишком много. Я — всего лишь простой воин, прошедший сложный жизненный путь, но не мне вершить историю.

— Ты скромен, это хорошо, но и вынослив, как гора, что мне необходимо. Император устраивает празднества, отвлекает народ, тратит золото, а армия — пребывает в состоянии разброда. Наши полки разбиты, а нам даже запрещено об этом говорить!

— Вступая в ряды армии, я дал клятву. Моя присяга — гордость для меня, как я предам свою честь, свою верность императору?

— А что скажет твоя совесть, когда ты увидишь эти храмы, сады и улицы в огне? Ты видел какие красивые женщины населяют город, так неужели отдашь их во власть кочевников?

Мужчина опустил взгляд.

— Я сдержу свое слово, и буду сражаться до последней капли крови, уничтожу столько врагов, сколько смогу, прежде чем паду.

— Если на трон сядет другой кандидат — Ваньянь Сюнь — тебе не придется проливать кровь: эту цену заплатят дикари за свое решение явиться к нам.

— Но, господин, почему вы думаете, что ваш кандидат будет лучше? Вдруг он продолжит линию поведения своего предшественника?

Хушаку посмотрел в глаза Юшенга, безошибочно улавливая невысказанную мысль. Он не подозревал, что говорил с путешественником во времени, который знал о дальнейшем ходе истории, но Юшенг в любом случае догадался бы об истинных замыслах Хушаку. А нужна ему была власть, контроль над марионеткой — императором, который удовлетворил бы потребность народа в наследнике великой династии. Фактически же распоряжаться властью планировал сам военачальник, который был решительным мужчиной, способным даже пролить кровь своего правителя ради спасения империи.

Юшенг не мог презирать его за это, ибо темные времена призывают сильных людей, и заставляют принимать тяжелые решения. Но и участвовать в подобном он не желал.

Военачальник усмехнулся.

— Зря ты отверг мое предложение!

— Я так понимаю, я стал для вас больше опасным, чем полезным, верно?

— Ума тебе не занимать. Будь ты моим союзником — это было бы преимуществом, но теперь ты знаешь слишком много, и можешь помешать осуществлению моих замыслов.

Из тени вышли воины в темной одежде.

— Прощай! — сказал Хушаку. — Пусть твоя гибель станет одной из немногих на пути к спасению империи!

Оставшись наедине с четырьмя избранными воинами, Юшенг обратился к своему равновесию, призывая спокойствие и боевой дух, смелость и разумность. Только когда противоположности находятся в полной гармонии, мужчина может победить, и Юшенг даже не поворачивая головы поймал отравленный дротик, и метнул его в одного из врагов. Тот не успел увернуться, и рухнул с дротиком в шее, зато другие убийцы ринулись вперед.

У одного на голове была на голове амигаса — соломенная шляпа с каркасом из кольцевого острого лезвия, скрытого под нависающими полями. Наемник ловко орудовал ею, рассекая воздух смертоносным головным убором, пока второй атаковал лянцзегунем — цепом из двух деревянных рукояток, соединенным металлической цепью. Так как Юшенг оставил оружие снаружи, ему нечем было обороняться, но мужчина привык к опасным ситуациям за свою непростую жизнь.

Он высоко подпрыгнул, оттолкнулся от ствола магнолии, перелетел через убийц, приземлился возле погибшего метателя дротиков, схватил его дао — однолезвийный клинок, и приготовился сражаться до последнего.

Юшенг рос в приемной семье: его мать оставила их, когда ему едва исполнилось пять лет; приемный отец оказался не готов самостоятельно растить сына и дочь, поэтому доверил их воспитание своей сестре, а сам уехал на заработки. Что с ним случилось, почему он не вернулся, жив ли он — никому не известно, но его сестра не была рада заботиться о чужих детях. Девочку очень рано отдали замуж, лишь бы избавиться поскорей, а Юшенга просто выставили на улицу, когда ему исполнилось девятнадцать.

Однако его путь начался давно, когда он сбегал из дома тети, скитался, голодал, воровал, чтобы выжить. Его ловили, и приводили обратно, но однажды дороги назад не оказалось, и юношеские шалости превратились в образ жизни. Он искал ночлежки, приятелей, у которых можно переждать непогоду, сомнительные заведения, и день за днем маргинальные районы города все глубже его затягивали.

Он видел членов банд, которые размахивали оружием, наводили страх не только на простых обывателей, но и на стражей порядка. Мальчишка понял, что, присоединившись к ним, получит деньги, а они откроют ему доступ к остальным удовольствиям. Но среди эгоистичных мыслей порой вспыхивали воспоминания о сестре, ее грустном худом личике, опухшем от слез накануне свадьбы. Юшенг решил, что найдет ее, и обеспечит свободу от мужа, которого она не выбирала.

Шло время, и у него появлялись новые заботы: он быстро продвигался по «карьерной лестнице», зарабатывал больше денег, и все спускал на женщин и безделицы. Образ девушки из прошлого выцветал, и чем меньше он думал о ней, тем меньше его тревожила совесть. Как-то в казино он крупно проигрался, и даже покровительство не помогло: нужно было срочно достать крупную сумму, иначе с ним сделали бы то, что он обычно делал с другими.