— Я решил, — начал Лавр, поддерживая беседу, — что это самое оптимальное решение в сложившейся ситуации. Я был крайне расстроен своим провалом и больше не мог находиться в Министерстве. Простите, директор, если разочаровал Вас. Я ведь помню, как Вы были рады, когда ведьма Алых озер пришла забрать меня.

Лавр специально упомянул Марию в разговоре, понадеявшись хоть на какую-то реакцию со стороны директора. Может, он ничего и не знал о ней? Может зря Лавр обвиняет его в мыслях в сговоре с Эдгаром? Но Терн оставался внешне совершенно беспристрастным. Более того, при имени Марии он даже бровью не повел, даже не посмотрел на Лавра.

— Да, — протянул он вместо всего этого. — Как же давно это было. Профессор Рапоса так и не вернулась к нам. Вы что-то знаете о ее судьбе, Лавр?

У Лавра во рту закислило, как обычно это бывало, только стоило ему вспомнить о фамильярах Марии.

— Последний раз, когда я ее видел, она вместе с ведьмой Алых озер была в Министерстве. В те дни Его Превосходительство позволил мне участвовать в обряде, поэтому я много времени проводил с послушниками. А что было дальше, как мне кажется, Вы и так знаете.

— Да. Только ленивый не говорил тогда о нападении темных магов на Министерство, — произнес Терн, никак не ожидая, что услышав его слова, Лавр будто прирастет к полу, замерев на месте. — Что-то не так?

— Ч-что?.. Н-нет… то есть… Нападение? — повторил Лавр и покачал головой. — О чем вы говорите? Не было никакого нападения.

— Разве не было? — удивился Терн. — Я уверен, что в то время все только и говорили что о нападении группы темных магов, в число которых, к сожалению, входила и ведьма Алых озер. В ту ночь, Вы, скорее всего, об этом не знаете, Его Превосходительство вернул меня в Академию при помощи зеркал Дурмана, я должен был проверить безопасность Академии. К счастью, здесь все было спокойно. Я все надеялся, что профессор Рапоса вернется, дети так скучали по ней. Но она… Надеюсь, что ее дружба с ведьмой Алых озер не повела ее по неверной дорожке.

— И я всей душой надеюсь на то же самое, — выдавил из себя Лавр.

И они продолжили путь.

Лавр не знал, что за пределами Министерства сорванный праздник и разрушение Золотого зала представили как нападение темных магов, ведь в стенах самого Министерства всю вину повесили на одну лишь Марию. О других никто и никогда не говорил. Но раз все на континенте считают, что на Министерство напала группа темных магов, разве это не стало отправной точкой в разжигании конфликта между ними и Министерством?

Нет, Лавр незаметно мотанул головой.

Разумеется, занятие черной магией являлось незаконным и шло в разрез учений как самого Министерства, так и всех учебных заведений континента, основанных на этих самых учениях. Но черная магия, как и темные маги, существовали всегда, этого никто не скрывал.

«Как там говорилось на наших занятиях?.. Пойдешь против правил, и первородные запечатают твою душу», — вспомнил Лавр наставление профессоров, предупреждавших юных колдунов о последствиях их ошибок.

Охота за темными магами стала активно продвигаться Министерством лишь в последние несколько лет, не сразу после того, как Золотой зал был разрушен. Но до того момента Лавр никогда не слышал, чтобы тему черной магии и темных магов кто-то обсуждал так открыто, как это делается сейчас.

Может, виной тому был его юный возраст?

В подростковые годы не хочется задумываться над проблемами мира взрослых, и своих полным-полно. Но и такое предположение Лавр счел необоснованным, ведь он никогда не был обычным подростком.

«Говорили ли об этом на острове?» — попытался он вспомнить свою жизнь внутри семейной общины.

Но таких воспоминаний в его голове не нашлось. Жизнь на острове была скучной и размеренной, все просыпались с первыми лучами солнца и ложились спать, стоило только солнцу спрятаться за морским горизонтом. В течении дня у каждого была своя работа, никто не бездельничал. Чужаки на острове — редкость, чаще всего их посещали торговцы, обменивавшие свои товары на то, что производилось на острове: различные яды и противоядия к ним, материалы для ведовства. Говорить о темных магах было некому, да и не зачем. Таковые в их краях не водились.

— Вот и дошли, — проговорил Терн, останавливая Лавра у закрытой двери. — Это одна из гостевых комнат. Пусть Вы и учились в Академии, Лавр, но сейчас Вы лишь гость, поэтому поселить Вас к кому-то из учеников я не могу.

— Я это прекрасно понимаю.

— Да и вряд ли кто-то сможет учиться, разделяя комнату с магом Министерства, — добавил Терн, слегка улыбнувшись. — Отдыхайте, а еще лучше поспите. Силы во сне восстанавливаются быстрее, чем когда мы бодрствуем. Если голодны, то отправляйтесь в столовую, думаю, Вы помните, где она находится.

Лавр кивнул.

— Значит, провожать не нужно. Завтрак уже пропущен, а до обеда еще далеко. Но я предупредил поваров о прибытии важного гостя, так что если голодны, можете не ждать полудня, Вас накормят в любое время.

— Я понял, благодарю Вас, директор Терн.

— Благодарности ни к чему. Как я уже ранее говорил, я рад, что Вы вернулись, Лавр. В Академии Вам всегда будут рады.

Пообещав встретиться с Лавром вечером, Терн ушел по своим делам. Как предположил Лавр, поспешил отчитаться перед Эдгаром о благополучной встрече столь важного гостя.

«А может просто спешит на занятия в класс», — подумал Лавр, входя в выделенную ему комнату.

Гостеприимство Академии стояло на уровне гостеприимства Министерства, гостевая комната была просторной и светлой. Широкая кровать на противоположной от окон стене была высокой и заправлена темно-зеленым бархатным покрывалом, белоснежные подушки тщательно взбиты. В воздухе витал аромат кисловатой сладости, в свете утреннего солнца в помещении не парило ни единой крупицы пыли.

Лавр подошел к окну и распахнул его, запуская внутрь прохладу.

Вдохнул полной грудью свежий воздух и посмотрел вдаль. Верхушки деревьев вдалеке тряслись из стороны в сторону под натиском яростного ветра, гонящего в сторону Академии тяжелые тучи. Уже через час, может чуть раньше, на территорию Академии обрушится ледяной ливень, напоминая всем, что в мире властвует поздняя осенняя пора, за которой последует не менее холодная зима.

«Мне нужно уйти до наступления холодов», — сказал сам себе Лавр, смотря на небо.

А для того, чтобы уйти, нужно было знать, куда именно держать свой путь.

Разумеется, первым делом Лавр бы постарался отыскать Яра, но в какой части континента на данный момент странствовал чародей, Лавр не знал. И связи с ним никакой не имел. Он знал о некоторых местах, которые Яр и его учитель использовали как свои тайные места, о которых, как рассказывал Яр, и ему хотелось бы в это верить, Министерство не знало. Но что бы их отыскать, Лавру как минимум нужна была карта континента.

Внезапно Лавр подумал, что он был бы не против вернуться домой. Но для этого ему пришлось бы пересечь весь континент и добраться до берегов Холодного моря. Рута и остальные члены семьи обязательно бы его спрятали, но подвергать всех такой опасности Лавр не хотел. Мало ли что мог предпринять Эдгар в попытках отыскать его?

И последнее место, которое пришло ему на ум, была сестринская община у Туманных гор, о которой ему рассказал заключенный в Министерстве маг. Именно там, если верить Первородному, он мог найти защиту.

«Как он там говорил? Сириус боится Сестер?.. Интересно почему?»

Почему самый могущественный в мире маг боялся женщин, отказавшихся от обычной жизни и посвятивших себя служению ближним? Лавр мало что знал о Сестрах. Кроме того, как они выглядели и чем занимались. Он не был уверен, что мужчинам было позволено находиться внутри сестринских общин, на то они и «сестринские». Но раз Первородный отправил его туда, значит, на то была причина.

«Наверное, — запоздало подумал он, — стоило узнать его имя».

В конечном итоге Лавр пришел к выводу, что ему и в самом деле стоило отправиться к Сестрам. Даже если Первородный ошибся, и они не представляют для Сириуса никакой опасности, первое время он сможет скрываться в их общине. Или же где-то поблизости от них. Ведь если куда Эдгар и отправится на его поиски, то это на остров Змеиный, в его дом, и к Яру, единственному магу на свете, которому Лавр мог всецело доверять.