Верно рассудив, что раз та намеревалась покинуть Министерство ранним утром, то к этому часу должна была уже проснуться, он чуть ли не бегом мчался к выделенной колдунье спальне. Сбавить темп и отдышаться Лавр позволил себе в нескольких метрах от своей цели. Глубокие вдохи и такие же выдохи привели его сердцебиение в привычный спокойный ритм.

Дверь в комнату Петунии была приоткрыта, из-за нее до ушей Лавра доносились голоса, которые он без труда признал. Один принадлежал колдунье, ее голос был мягким с легкими отзвуками хрипоты. Второй голос принадлежал Эдгару.

Лавр прислушался.

Они говорили о нем, его имя позвучало из уст госпожи Петунии несколько раз, но разобрать другие слова оказалось непосильной задачей для его слуха. Слова проглатывались, сливались в неразборчивый бубнеж. Лавр рискнул подслушать чужой разговор — тем более что маги обсуждали непосредственно его персону — но только успел шагнуть вперед, как госпожа Петуния запнулась, оборвав свою фразу в самом начале. Словно, наконец, почувствовав присутствие посторонних.

Дверь приоткрылась шире, и Лавру стоило больших усилий не сорваться с места в попытке удрать.

— Доброе утро, — сказал он вместо побега, поочередно поздоровавшись с магами, когда оба они вышли в коридор. — Ваше Превосходительство. Госпожа Петуния.

В отличие от Петунии, разглядывавшей его с неким интересом, Эдгар, казалось, нисколько не удивился его внезапному появлению. Будто только и ждал, когда он появится перед ними.

— Дитя, ты вовремя, — произнес он, улыбнувшись. — Мы как раз говорили о тебе. Мы сообщили госпоже Петунии, что ты возжелал вернуться вместе с ней в Академию.

Лавр почувствовал неприятное покалывание на ладонях. Он взглянул на Петунию.

— Да, прошу прощения. Я немного… совсем чуть-чуть, но я слышал ваш разговор.

— О, тебе не за что извиняться, — поспешила успокоить его колдунья, неверно расценив его подавленный вид. — И я нисколько не против Вашей компании, Лавр. К тому же, — она перевела взгляд на стоявшего рядом с ней чародея, — Его Превосходительство предложил нам свою помощь.

— Помощь?

— Да, — Эдгар выглядел чересчур довольным для того, кто ничего не замышлял. — Путь до Академии не близок, а ситуация в землях неспокойная. Темные маги, дитя, только и ждут, как бы причинить вред молодым душам вроде тебя. — И тут же добавил, улыбнувшись еще шире, словно флиртуя: — И лишить наших юных колдунов таких прекрасных учителей.

Петуния самодовольно хмыкнула, лишь изобразив присущее молодым дамам смущение. Но похвала верховного мага была ей по душе.

— Мы предложили помочь с переходом. Как возможно ты знаешь, дитя, в Министерстве множество полезных вещей, использование которых, тем не менее, требует немалых сил и затрат.

Лавр кивнул, догадываясь, как именно Эдгар собирался переправить его в Академию.

«Все продумал, — в мыслях Лавр был готов взвыть от свалившейся на его плечи безысходности. — Не оставил и шанса на побег».

Лавр всю ночь провел в размышлениях о сегодняшнем дне. О том, как он начнется и чем закончится, перебрал в голове сотни возможных и невозможных вариантов своего побега. Даже придумал, как улизнуть от госпожи Петунии где-нибудь в лесу, посередине пути, оставив колдунье лишь короткое письмо с извинениями. Видимо, все было зря. Эдгар не сомневается в его намерении сбежать из Министерства. Возможно, о чем-то догадался из-за ночного спуска в хранилище.

— Ваше Превосходительство говорит о зеркалах Дурмана, верно?

Улыбка не сходила с лица Эдгара.

О зеркалах Дурмана на континенте ходила дурная слава, мол для их создания требуются жертвы, а значит, использование черной магии. Верить в подобное могли лишь те, кто мало что смыслил в изготовлении магических вещей, для создания которых нужны были лишь две составляющие: сама вещь и чрезвычайно умелый маг.

Несколько столетий назад такой маг появился на свете. Колдун по имени Дурман изобрел способ изготовления зеркал, способных перемещать магов из одного места в другое. Два зеркала-близнеца, связанные между собой магией мастера-стекольщика, вещь дорогая для большинства жителей континента, способ их изготовления, а также используемые для этого материалы держат в строжайшем секрете от обычных магов.

Но Лавра нисколько не удивлял факт того, что парочка-другая таких зеркал имелась в Министерстве.

— Собирай вещи, дитя, и приходи ко мне в кабинет через час. Мы будем ждать тебя. — Эдгар посмотрел на Петунию. — Соблаговолите ли позавтракать с Нами, госпожа Петуния? Нам еще есть, что с Вами обсудить.

— Почту за честь, Ваше Превосходительство.

На этом они и разошлись.

Лавр возвращался в свою комнату, еле переставляя ноги, думая о том, что ему теперь делать? Из Министерства он попадет прямо в Академию, где его уже наверняка дожидался директор Терн, и план с побегом провалился, так и не начавшись.

«Нет, — Лавр тряхнул головой. — Из Академии тоже можно сбежать. Может, даже лучше, что все так складывается».

Отчего-то комната, в которой он прожил несколько последних лет, при беглом взгляде на знакомые ему стены казалась Лавру настолько родной, что покидать ее было физически больно. Он никогда сюда не вернется.

Лавр достал из-под кровати сундук, открыл его, привычно перебрав взглядом содержимое. Этот сундук принадлежал его предку, оставлять его в Министерстве Лавр не хотел, но при побеге — свершить который Лавр не терял надежды — он бы ему только мешал. Ощущая тяжесть на сердце, Лавр забрал из сундука лишь две действительно важные на его взгляд вещи, спрятав их в глубоком кармане, и опустил дубовую крышку.

Постояв напротив него еще с минуту, Лавр решил оставить небольшое послание тому, кто обязательно придет искать его через несколько часов. В надежде, что это небольшое письмо сгладит столь тяжелое расставание, и донесет до чужой души слова искренних извинений.

«В конце концов, — думал Лавр, заканчивая письмо, — я ведь знал, что рано или поздно этим все закончится. Не о чем теперь сожалеть».

✦✦✦

У кабинета Эдгара он стоял раньше назначенного времени.

Лавр бывал в нем лишь однажды, но помнил, насколько просторной и богатой выглядела комната, внутри которой Эдгар проводил большую часть суток. Он помнил пять окон в пол и тяжелые занавески цвета темных изумрудов, а еще толстый ковер с золотистыми узорами на полу. И громоздкий шкаф до самого потолка и длиной в целую стену. Сколько же книг хранилось на его полках? И о чем были эти книги? Лавр помнил, как попытался рассмотреть их корешки, но на тех не было ни единой надписи, ни намека на содержимое чьих-то трудов.

Постучав в дверь и дождавшись разрешения войти, он переступил порог.

— Ты рано, дитя, — произнес Эдгар.

Он и Петуния действительно завтракали, аромат чая с душицей витал в воздухе, румяная выпечка вызывала аппетит. Желудок у Лавра свело от голода, тихое бурчание отозвалось в горле скребущим чувством жажды.

«Нужно было урвать чего-нибудь из столовой», — подумал он, пожалев о том, что так спешил в это место.

— Так не терпится вернуться в Академию? — спросила Петуния, улыбнувшись. — Где Ваши вещи, Лавр?

— Я оставляю их здесь, — ответил на вопрос Лавр, продолжая стоять у двери. Он надеялся убедить магов в том, что покидает Министерство не навсегда. — В Академию я возвращаюсь ненадолго. Как соберусь с мыслями — обязательно вернусь.

— Верное решение, — кивнула колдунья. — Нечего таскать с собой тяжести. Путешествия всегда должны проходить налегке.

С этим утверждением было сложно не согласиться.

Эдгар вышел из-за стола и направился к книжному шкафу, тому самому, что оставался в памяти Лавра и с момента его последнего посещения этого кабинета ничуть не изменившегося. На его полках ни единой пылинки — за чистоту отвечали зачарованные метлы и небольшие веники, не дававшие ни грязи, ни паучкам с их паутинами и шанса на спасение. Когда чародей взмахнул рукой, часть шкафа легко отъехала в сторону, словно скользящий по подтаявшему бруску масла нож. В образовавшейся пустоте находилось четыре зеркала, но только одно из них не было накрыто плотной тканью.