Подземная тюрьма никем не охранялась. Возможно, многие маги справедливо считали, что оковы, не позволяющие творить заключенным магию, могли обезопасить это место от вторжений извне и восстаний изнутри. Лавр не был бы в этом столь уверен, но… «Верховным магам виднее», — любила повторять Камилла, и спорить с ней на эту тему было бесполезно.

— Ну надо же, — услышал Лавр приглушенный голос со стороны, — значит, мне не показалось.

Лавр сощурил глаза. В глубине ближайшей к нему камеры мелькнул белесый огонек. Но этого света было ничтожно мало, и свет от факелов практически не достигал этого места, поэтому длинные костлявые пальцы, обхватившие тюремные прутья, казалось, висели в воздухе.

— И чего тебе надо, путник?

Лавр увидел приблизившееся к прутьям осунувшееся лицо с впалыми щеками, и инстинктивно отшатнулся от камеры, что несколько позабавило заключенного. Тот усмехнулся.

— Не пугайся, я абсолютно безобиден.

И словно в подтверждение своих слов, маг звякнул цепями на сковавших его руки оковах.

— Что с Вами случилось? — спросил Лавр, вглядываясь в тусклые глаза незнакомца. — Днем Вы выглядели совершенно иначе.

Единственное, что не изменилось — исходившее от его тела еле заметное свечение в районе груди.

Свет чистой магии.

Свет его первородной души.

Маг отвел взгляд в сторону и, наверное, пожал плечами. Он не собирался отвечать на заданный ему вопрос.

— Почему Вы здесь? То есть, я знаю, в чем Вас обвинили, но ведь?..

— Но ведь что?

«Вы Первородный», — хотелось Лавру ответить.

Но безопасно ли так просто признаваться в том, что он об этом знает?

— Что они с Вами сделали? — повторил Лавр свой первый вопрос. — Его Превосходительство и тот мальчишка.

Заключенный отошел от прутьев, скрываясь в темноте своей камеры. Лишь звенья на зачарованных цепях звонко дребезжали от его движений.

— Они ведь с Вами что-то сделали, — не унимался Лавр. — Ответьте мне.

— И какая тебе от этого печаль? — услышал он. — Ты что, приверженец черной магии и намереваешься меня освободить?

— Черной магии?.. Нет, конечно, нет. — Лавр замотал головой из стороны в сторону. — Я просто… в таком же положении, что и Вы.

— В таком же положении, что и я? — повторил маг. В его голосе слышалась едва различимая усмешка. — Тебя тоже заперли и приговорили к казни?

— Ч-что?.. Нет…

— Тогда, быть может, тебя обвинили в том, чего ты не совершал, заперли и приговорили к казни?

— Нет, но я!..

— Тогда, наши положения несколько разнятся, — произнес маг. — Уходи отсюда, пока тебя никто не заметил и не обвинил в сговоре со мной. Иначе займешь мое место, когда камера освободится.

Разговор не клеился. А времени у Лавра было не так много, как ему того бы хотелось.

«Как же мне убедить, что я не враг?»

— А если я докажу, что близок к тому, чтобы оказаться на Вашем месте? Тогда поговорите со мной нормально?

Маг ничего не ответил.

Лавр вздохнул, собираясь с мыслями.

Вне всяких сомнений, Эдгар не оставит этого незнакомца в живых. Сегодня-завтра мага казнят. И он уже смирился со своей участью, даже не пытается подкупить кого-то и попросить о помощи.

Или же виной всему не смирение, а гордость?

— Ну ладно, — выдохнул Лавр. — Я вернулся, потому что не могу понять, почему Первородный маг заключен в подземной тюрьме?

Лавр ощутил, как угрожающе потяжелел вокруг него воздух, словно от приближавшейся бури в не предвещающий непогоду день. И хоть это было невозможно, а объяснение такому явлению лишь одно — гнев Первородного, Лавр все равно отошел на еще один шаг назад, не зная точно: смогут ли зачарованные оковы сдержать первородную магию?

— Что ты сказал?

Все вокруг заполонил перезвон цепей. Маг вновь стиснул пальцами прутья, пытаясь просунуть меж ними свое лицо.

— А ну-ка повтори.

Лавр нервно сглотнул.

— Я сказал, что Вы — Первородный.

— С чего решил? — недоверчиво спросил заключенный, прищурив глаза.

— Я это вижу, — прошептал Лавр и тут же добавил, будто боясь того, что его слова истолкуют неверно: — вижу Вашу душу.

Заключенный стиснул свои обескровленные губы и нахмурился, его обезумивший взгляд стал беспорядочно бегать из одной стороны в другую, пока вновь не зафиксировался на лице стоявшего поодаль от него колдуна.

— Позволь уточнить, — произнес он. — Я правильно тебя расслышал? Возможно, мой слух меня подвел? Ты сказал, что видишь мою… душу?

Лавр кивнул.

— И в чем это выражается? — маг жаждал это знать. — Как ты это видишь?

Отступать было некуда, поэтому Лавр признался.

— Сейчас она светится, но ее свет очень слабый. А когда я в своем теле, то вижу метки на шеях магов. У Первородных, например, они белые…

— А что у остальных?

— У других их нет, — проговорил Лавр на одном лишь выдохе.

И произнес это так уверенно, что сомнений в правдивости его слов у Первородного остаться не могло. Но маг продолжил смотреть на него с неким недоверием, и Лавр стойко выдержал его взгляд.

— Что ж… предположим, что я тебе верю. Чего тебе от меня надо?

— Как я уже сказал, я в том же положении, что и Вы.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Да-да, я просто несколько волнуюсь… Не знаю с чего точно начать. В общем… наверное, нужно начать с начала, что бы Вы поняли, в какой ситуации я оказался. А раз так, то… Вы знаете что-нибудь о ведьме Алых озер?

— О предательнице, устроившей в Министерстве кавардак? Да, наслышан.

— Это все ложь!.. — воскликнул Лавр чересчур пылко. — Госпожа Мария сделала это, чтобы меня спасти.

Лавр рассказал о том, как попал в Министерство и о причине, по которой ведьма Алых озер разрушила Золотой зал. Чем больше он говорил, тем увереннее звучал его голос, и тем увлекательней становился для мага его рассказ.

Лавр сделал то, чего желал уже многие годы — высказался о произошедшем, ничего не утаивая, и не боясь того, что его слова переврут.

— Почему ты все еще здесь? — спросил у него Первородный, стоило только Лавру сделать небольшую передышку. — Почему не сбежал, раз знаешь, чем тебе грозит нахождение в Министерстве?

— Потому что у меня еще есть время. Мы так считаем.

— Ты и твой друг.

— Да. Яр смог узнать, что в ту ночь произошло полное лунное затмение. Это событие происходит раз в восемнадцать лет…

— Восемнадцать лет, одиннадцать дней и сколько-то там часов, — произнес маг, перебив Лавра. Ему не нужно было объяснять, о каком событии шла речь. — Ты говоришь про Са́рос.

А вот Лавр мало что об этом знал.

— Сарос?..

— Это цикл. И твой друг очень умен, раз смог раздобыть сведения об этом, ведь… кое-кто постарался уничтожить информацию о древних обрядах и о целях, для которых их проводили.

— Цели? Мое тело хотели использовать как сосуд для первородной души. Зачем вообще нужны такие обряды?

— Потому что тело — изнашиваемый сосуд, а душа способна перерождаться…

— Тысячу раз, — закончил Лавр знакомую каждому магу фразу. — Я это и так знаю.

— Ты знаешь, но не понимаешь сути.

— Не понимаю сути?..

— Именно, — произнес Первородный излишне высокомерно. — Первородная душа — бессмертна. Зачем ждать нового цикла, когда можно просто сменить износившийся от времени сосуд?

— Сменить?.. — Лавр был растерян. — Но ведь… две души не смогут существовать в одном теле. А пустых тел… сосудов не бывает.

Первородный усмехнулся, покачав головой. У Лавра складывалось впечатление, что он и вовсе не слышал его умозаключений.

— Теперь я начинаю понимать, что к чему, — сказал маг, медленно опускаясь на пол. — Сарос. Ночь кровавой луны. Обряд. Ты должен был сразу бежать отсюда, глупец. Почему ты остался?

— Считал, что так безопаснее, — словно оправдываясь, произнес Лавр. — Ведь у меня есть время… Мне ничего не угрожает… И я здесь у всех на виду.

— Как глупо и наивно… Ты даже представить себе не можешь, какой опасности подвергаешь нас, оставаясь в Министерстве. — Первородный поднял на Лавра взгляд. В темноте его лицо было почти полностью скрыто тенями, впалые глаза казались черными и бездонными. — Слушай меня очень внимательно. И беги отсюда, как только наступит рассвет. Ни в коем случае не беги ночью, это вызовет подозрения. Дождись света дня. И беги. Ты здесь не в безопасности, не обманывай себя. Я — Первородный, ты прав, и меня казнят, я этого не боюсь. Но ты не я, и мы не в одном положении. Возможно, ты все еще не понял, почему был ими выбран, или же понял, но не сказал мне, поэтому просто послушай, что я скажу. Им нужны твои глаза, способные видеть Первородных, и если бы ведьма Алых озер не прервала в ту ночь обряд, то в твоем теле поселилась бы другая душа.