— Не двигаться! — проорал кто-то мне в лицо Ульянкиным голосом.

Сестра стояла в коридоре, держа скалку как биту.

— Арина! — взвизгнула она. — Ты вернулась! Какое счастье!

Её челюсть задрожала, моя бровь вопросительно приподнялась.

— Сначала дай поесть, — выдохнула, задом чувствуя, что меня ждут новые потрясения.

— И мне, — из-за моей спины высунулся Лафилье.

Сестра закивала как болванчик и опустила скалку. Я же внимательнее осмотрелась. На вешалке исчезли мои вещи, зато висели её. И обувь чужая. Хотя вот тапочки мои... Причем любимые. Мелочевка на тумбе. И общий бардак.

— Ульянка, я же забрала у вас ключи. Это как понимать? — рявкнула на всю квартиру.

Она испуганно втянула голову в плечи, что было с ней впервые. Исчез гонор и высокомерие.

— А ну, отвечай! — дожимала я.

— А может, сначала борща? — пропищала она, покусывая губы. — Я как раз учусь его готовить, вроде неплохо выходит.

— Ты и борщ? — у меня аж глаз дернулся. — Слышишь, Лафилье, а ты часом миры не попутал? Может это какой-то параллельный, а не мой?

— Нет, — он затряс ушами, мотая головой. — Всё верно.

— Ага, — я снова взглянула на Ульянку. Она рассматривала эльфеныша и, кажется, смутно начинала догадываться, что с ним всё очень не так. — Может, тогда тебе чем-то тяжелым по голове прилетело? Ты никогда не готовила.

— Ну да, — она сделала шаг вперёд, изучая уши своего гостя. — Но есть-то хочется. Неделю посидела на доставке. Заработала гастрит, и деньги закончились. Теперь вот постигаю тайны высокой кухни и, знаешь, мне нравится. Думаю, и чего на повара не училась?! А что с его внешностью?

Она подошла ещё ближе, явно исследуя одежку лопоухого.

— Арина, а ты что снова на фирму по устройству праздников работаешь? Вроде писала, что в корпорацию крупную приняли. Ничего себе такой у него грим и накладные уши. Как настоящие!

— Вообще-то, я эльф. Чистокровный, — уязвлено брякнул Лафилье.

— Ага, — она закивала, — тогда я принцесса фей!

— Человечка, да какая из тебя фея? — фыркнул этот убогий.

Ульянка прищурилась и снова подняла биту.

— Тихо, сестра, он реально эльф, причем с весьма поганым характером. Туповат, но агрессивен. Видишь, украл меня, бедолага, — я засмеялась и, разувшись, влезла в любимые тапочки. — Давай свой борщ. Попробую хоть раз твоей стряпни. Ты так и не сказала, что с тобой случилось и почему мамочка не сбивает ноженьки, чтобы тебя прокормить? И откуда у тебя ключи от квартиры?

— Что значит настоящий? — она как будто меня не слышала.

— Ульяна! То и значит. Я пришла домой, а его оккупировали наглые особы. Задабривай, пока я тобой не закусила.

Её проняло. Вздрогнув, она осторожно отошла от Лафилье и направилась на кухню. Я за ней. Последний испуганным кроликом семенил эльф. Увидев обеденный стол, он запрыгнул за него и примерно сложил лапки. Типо, не он здесь злодей. Бросив на него презрительный взгляд, заняла второй свободный стул. Осмотрелась. И вроде всё знакомое и родное, но словно чужое. Прожитое и забытое. Моя любимая тарелка с золотой каемочкой. Бокал с котенком. Набор для специй, за которым я так тщательно ухаживала. Ценила.

А теперь никаких эмоций вообще.

Чужое.

— Ты насовсем? — Взяв половник, Ульянка обернулась на меня. — Не уедешь же больше, правда? Мы письмо получили от тебя. Ну то с корпорации. В нем, что ты больше в наш город не приедешь и вообще знать нас больше не хочешь.

— У-у-у, — я удивленно кивнула.

Немного подумав, решила, что дело рук Инчиро, чтобы родные не искали. Ой, подлец, любимый, конечно, но всё же.

— Я рада, что ты вернулась, Арина. Ты же меня не выгонишь? Я обещаю, проблем не будет. Никаких мужиков, — она, смутившись, покосилась на Лафилье. — Работу ищу нормальную. Чтобы платили стабильно и не копейки. Мою карту заблокировали. Всё, что там было, в счет погашения кредита ушло...

— С мамой и бабушкой что? — оборвала я её рассказ.

Признаться, не узнавала сестру родную. Где всё? Спесь? Самовлюбленность? Важность?

Это что за побитая жизнью собачонка здесь стоит и борщ мне наливает?

— Нормально всё с ними. Живут.

— И? Мне что клещами всё из тебя тянуть? — я теряла терпение.

Словно пытаясь задобрить, сестра поставила передо мной тарелку и кусочек хлеба.

— Сначала нормально всё было. А потом появились коллекторы. Припугнули маму. Она начала орать на меня, ну так как на тебя всегда. Требовать, чтобы я зарабатывать начала. Выяснилось, что не только у меня долги, но и у нее. Потом какие-то бомжи забрались на нашу дачу и спалили её. Бабушка стала кричать, чтобы мы восстановили дом. Она орала на маму, мама на меня. Я продолжала работать фитнес-тренером, пока туда не заявилась жена ну того... Ты помнишь, мы здесь. Вот оказалось у него трое детей и... Эта мегера оттаскала меня за волосы прямо в зале при всех. Обозвала так, что уволили. Подрываю репутацию заведению, по их словам. Мать узнала, что я без работы — выставила за дверь. Я попыталась снять квартиру, но основную карту заблокировали. И тогда я вспомнила про твоё жилье. Вызвала спасателей. Сказала, что ключи остались в комоде. Назвала твоё имя. Старшая по дому подтвердила, что видела меня, мол, сестра её снимает. В общем, уломала мужиков. Они через балкон вошли, достали из тумбы ключи и открыли. Ты всегда их в одно и то же место пихала. Потом хозяйка позвонила, я сказала, что ты по работе уехала, а квартиру терять не хотела. Оставила меня за ней присмотреть. Ну она поругалась сначала, потом приехала, посмотрела всё. У меня аккуратно было. Разрешила жить. Теперь ищу работу. Мать достает. Требует денег, чтобы её долги гасила. Бабушка со своей дачей покоя не дает. Ну с каких шишей я ей новый дом отстрою. Всё твердит, что картошки зимой не будет — все вымрем с голоду как мамонты. Арина, я тебя очень прошу — не бросай меня. Знаю, какой я была, но теперь я в твоей шкуре, и мне в ней не нравится. Очень.

Хм... Однако. Как здесь быстро всё изменилось. С одной стороны — вот он шанс отыграться на сестре за все года мучений. С другой — лежачих не бьют. Да и, как выяснилось, маменька и её не пощадила в угоду своего комфорта. Нет Арины — паши Ульяна.

— А мне борща можно? — подал голос Лафилье. — И нужно было деньги инвестировать...

— Так я и инвестировала, — в её голосе прорезались злость и раздражение. — Вот результат! Вляпалась по самое «не хочу» с этими инвестициями. А так красиво пели. Четыреста процентов дохода. Никаких рисков. Вы ничего не теряете, зато столько приобретете. Геморрой лишь приобрела! На все четыреста процентов!

Перед умником с легким ударом о стол поставили тарелку и вручили ложку.

Эльф странно моргнул, и его уши окончательно обвисли — совсем как у спаниеля.

Ну что сказать? Ульянка явно прогрессировала. Вот до чего людей проблемы в жизни из-за отсутствия мозгов доводят — они борщи начинают варить вкусные. Доедая свою порцию, поглядывала на ушастого. Тот активно махал ложкой как веслом и прерывался, лишь чтобы хлебушка откусить.

Ульянка стояла у разделочного стола и всё разглядывала его. Щурилась. Видимо, ещё не решив — верить своим глазам или нет.

— Да настоящий он, — не выдержала я. — Эльф. Но не такой, как в фильмах показывают, а так. Мелкая пакость в дрыщовой обвертке.

Лафилье от поедания борща оторвался и зыркнул на меня.

— Я хотя бы при золоте, — он деловито достал слиток, — а ты...

— А я при муже, который меня точно найдет. А тебе после уши оторвет!

— Да отстань ты от моих ушей, человечка! — Он бросил слиток на стол. — Что ты к ним пристала? Я красив для своей расы. У меня отбоя в женщинах не было.

— О! — Уля подошла к нам и сцапала золотишко. — Красиво, но палевно, — тут же выдала она. — А документы к нему есть? Я как-то прикупить хотела через приложение. Не столько, конечно. Меньше намного. Но не рискнула.