Хлопнув ресницами, я осталась одна. Хмыкнула и пошла на кухню. Сюрприз так сюрприз.

Зная, чем мой демон питался всю жизнь, мудрить не стала. Остановилась на простом омлете с домашними колбасками и томатами. Ему определенно понравится. Да и я не откажусь, хоть и была сыта.

Вытащив всё необходимое, взглянула на этот странный магический камень, заменяющий плиту. Взмахнула над ним рукой, вроде посинел.

Подняла ладонь выше — жар усилился.

Ага, ясненько-понятненько.

Подумав немного, изменила планы и вытащила ещё картофель. Пожарю и его...

... Сидя на стуле у окна, чистила клубни и рассматривала, что там внизу на улице делается. Мимо изредка пролетали гаргулы и старательно делали вид, что не замечают меня. Я отвечала им тем же. Хотя вот одна каменюка всё же привлекла моё внимание. Из здания вышел Гарри и направился к стоящей у крыльца кареты. Красивый, одетый с иголочки. Он шел уверенно, размашистыми шагами. Эдакий хозяин жизни, а следом семенила, огибая лужи, Кларочка, прижимая к груди куст азалии. Она спешила и, кажется, пыталась остановить, возможно, уже мужа. Но гаргул не реагировал.

Дойдя до кареты, он выдвинул ступеньки и, открыв дверь, забрался следом. Ни разу не обернувшись при этом. Кларочке же пришлось прямиком через лужу бежать к нему и самой карабкаться внутрь.

— Вот это боги меня уберегли, — прошептала, даже жалея эльфийку. Такого мужика не заслуживал никто. — А в тихом омуте жирные черти водятся. Таким приличным и внимательным казался. Ужас!

Оставив картофель, я соскочила со стула и, порывшись в холодильном шкафу, достала овощей.

Салат ещё сделаю. Надо моего демона баловать.

Раз уж мне так с мужиком подфартило.

А то бегала бы сейчас собаченькой с кустом за этим каменным болваном.

Феее...

Дело пошло веселее. С такой любовью я не готовила никогда. Через полчаса на столе красовалась сковорода с картошечкой, омлет на тарелке и, собственно, простой дачный салат — огурцы с помидорами. Но это для нас простой, а здесь экзотический...

Стемнело, а Инчиро всё не было.

Слоняясь без дела по комнатам, я открывала все двери подряд и заглядывала внутрь. Зал, три спальни, большая ванная комната. И ещё помещение. Засунув свой нос туда, как-то растерялась даже. Комната, обставленная картинами. Некоторые были завершены, но большинство — нет. Здесь мой демон рисовал. Судя по тому, как всё было небрежно свалено в кучу — это и есть тот самый бардак, который Инчиро не желал мне показывать.

Пройдясь по маленькой студии, попыталась навести здесь хоть какой-то порядок. Расставляла картины, любуясь ими.

Он действительно талантлив. И так жаль, что никто не видит насколько.

Вытащив очередной холст, замерла.

Подняла его и забыла как дышать. Я смотрела на себя. И даже момент этот помнила. Балкон, я в халатике сижу и составляю букет. Выглядывает обнаженное бедро. Немного видна грудь. Вроде и ничего такого, но... Я такой красивой себе показалась. Волосы мягкой копной лежат на плечах. Большие выразительные глаза. Столько невинности в них и страсти. И чем дольше смотрела, тем отчетливее понимала — я совсем не дурнушка. Не хуже сестры. Совсем не хуже...

— Ты её нашла, — тёплые руки опустились на мои плечи. — Арина, я наблюдаю за тобой уже минуту. Что ты так пристально разглядываешь. Не оборачиваясь, я сделала шажок назад и прижалась к груди Инчиро.

— Ты видишь меня такой? Красивой? — шепнула, радуясь, что он, наконец, пришел.

— Да. Это тот самый момент, когда я понял, что влюблен. Окончательно и бесповоротно. Безнадежно. Ты так улыбалась, разглядывая цветы. Подол халата медленно сползал с твоего бедра, обнажая кожу. Так невинно и невыносимо сексуально. Я стоял столбом и смотрел, не в силах отвести взгляда. А когда зашел в комнату, то принялся рисовать. Боялся, что из памяти исчезнут детали, но нет. Этот образ и сейчас стоит перед глазами. Но чем это так вкусно пахнет?

Я улыбнулась. Выходит, всё правильно Камила поняла — кто-то очень ждал кулинарного подарка. Инчиро принюхался и зыркнул в сторону коридора. На кухне он, похоже, ещё не был.

— Арина? У нас нечто вкусное, а то в ресторан я ещё не заходил?

Я продолжала рассматривать картину. Она определенно мне очень нравилась.

— Может её куда-нибудь повесить? — протянула задумчиво. — В коридор, например...

— Чтобы все пялились на мою жену?! — о голоде кто-то мгновенно забыл. — Ни за что! Она останется здесь!

— Не-а, — покачав головой, цокнула. — Можно в спальню. И от посторонних глаз подальше, и мне на радость. Я никогда себе даже на фотографиях не нравилась. Ни одной рамке в квартире. А тут такое... Всё же ты меня слегка приукрасил...

— Приуменьшил, — пробормотал он и потянулся, чтобы забрать у меня полотно. — Про спальню подумаю. Но не дальше той комнаты.

— Вредный демон, — фыркнув, отдала ему картину и пошла дальше изучать содержимое его студии. — А меня здесь больше нет?

Инчиро тяжело вздохнул, приставил мой портрет к стеночке и тоскливо покосился в сторону кухни.

— А на ужин что? Арина?

— Картошка, — ответила, не задумываясь. — А что ещё есть завершенное? Почему ты так много картин бросаешь недописанными? Инчиро!

— Да кому они интересны? — он растерянно развел руками.

— Мне! Тебе! Разве это мало?

Убрав очередную раму, я снова натолкнулась на свое изображение. Смешной набросок, где я сижу в кресле вразвалочку и с важным, даже каким-то диктаторским видом, перебираю документы. Строгая белая блузка, черная юбка. Нога на ногу и мои любимые красные туфли. Такая вся из себя мадам! Куда бы деваться!

— Это шедевр! — Мой веселый смех прокатился по комнате. — Ты должен её дописать. Вот здесь я себя точно узнаю! И в приемную её, чтобы все сразу видели, какая я властная и важная. Вот!

— Ну не знаю, — Инчиро приподнял бровь. — Ты мне здесь кажешься невероятно красивой и недоступной.

Он подошел ко мне и мельком глянул на изображение.

— Это почему, — я задумчиво ещё раз всмотрелась в набросок.

— А потому что в эти моменты я стоял в дверном проеме своего кабинета и не сводил с тебя взгляда. Всё ждал, когда же обратишь внимание. А тебе было всё равно — существую я или нет. Моя жестокая Арина. Я её стою, влюбленным взглядом рассматриваю, а она в бумажках роется. Уголки его губ дрогнули и приподнялись.

— Хм... Если ты её не завершишь — я смертельно обижусь, — встала в позу. — И вообще, такой талант нужно развивать…

— Арина, он не прокормит...

— Надо будет, сама тебя кормить буду, а ты рисуй, — заявила и, развернувшись, потащила эту картину к той первой.

Кажется, если здесь хорошо порыться — можно и на целую галерею накопать. На выставку!

— Нет. Всё же добывать золото буду я, а вот кормить картошкой, которая так пахнет, позволю тебе. Где мой ужин, женщина? Я голоден!

— На кухне, — пожав плечами, указала на дверь.

— Ясно, — Инчиро внезапно присел, обхватил меня за бедра, и я оказалась перекинутой через его плечо.

— Ты что делаешь? — испуганно взвизгнув, вцепилась в ткань его рубашки на спине. — Поставь на место!

— Обязательно, — меня с любовью погладили по заду. — Но не здесь, а на кухне. Мужчина хочет твоей стряпни, женщина!

— Ладно, неси, — смилостивилась я, за что получила шлепок. — Ай! Засмеявшись, Инчиро, наконец, покинул свою мастерскую.

***

Оказывается, это так приятно, когда кто-то с большим аппетитом ест то, что ты приготовила. Казалось бы, жареная картошка с яйцами, а столько удовольствия на лице моего демона.

Съев свою порцию, он покосился на разделочный стол.

— Добавки? — уточнила, хотя и так было понятно — не наелся.

— А есть? — его глаза натурально загорелись красным огоньком.

Вместо ответа, я поднялась и выложила на его тарелку всё, что ещё оставалось, включая салат.

Вернулась и поставила перед ним.

На кухне снова повисла тишина. Легкая и расслабляющая. Я смотрела, как Инчиро стремительно уничтожает картофель, и улыбалась. Наверное, нужно было что-то спросить. Завести беседу. Дома у матери никогда не молчали во время ужина. Всё какие-то сплетни мусолили, сестру хвалили, меня чихвостили.