— Это труднее всего, Инчиро, смотреть душой. Это больно.

— Почему ты не научила меня ухаживать за женщиной, мама? — прошептал демон, опустив плечи.

— Потому что никто никогда не ухаживал за мной, родной. Я и сама не знала, каково это, когда любят тебя, а не золото на твоем банковском счету. Мужчины позволяли мне купить себя, я и оплачивала. На ночь, на неделю, реже на год.

— Знать бы с какой стороны к ней подступиться, — выдохнул он.

Нет, сын не слышал мать, но ему так хотелось с ней поговорить. Хоть раз. О том, что так заботит его. Спросить совет и получить ответ. Поддержку.

— Не переживай, сынок, я найду с какой стороны. Главное, не оплошай и гоняй от нее этих прихвостней. А мама придумает как вас свести вместе. Я теперь тоже не одна. Как же жаль, что я не смогу подержать на руках твоего ребенка, — эта мысль не давала ей покоя и отравляла душу болью.

Она когда-то так радовалась, что никто не успел назвать её этим страшным словом "бабушка". А теперь плакать хотелось от осознавания, что это самое лучшее слово после "мама".

— Может снова позвать её в ресторан? — спросил демон у пустоты.

— Не пойдет, отмахнется и сбежит, — ответила его мать. — Её сердце такое же одинокое, как и твоё, просто она не показывает этого. Здесь нужно нечто обнажающее душу.

— Да, откажет, — согласился он, не слыша её. — Зря поцеловал. Только напугал. Но какие сладкие её губы, мама. Я словно впервые женщины коснулся.

— Настоящей впервые, сынок. Остальные не любовь тебе дарили, а за золото похоть удовлетворяли. Это разные вещи, милый.

Он закивал.

Она взглянула на портрет и вдруг встрепенулась. Обернулась на календарь на его столе и просияла.

— Конечно! Призрак взлетел к потолку да так резво, что стопка бумаг слетела на пол. Поднять их она, увы, не могла. Её питала Арина и только рядом с ней она была способна соприкасаться с материей. Но ничего. Инчиро удивленно проследил за полетом документов.

— Соберешь сынок, мама порой бывает неаккуратной. И не переживай. В ресторан она с тобой может быть и не пойдет, но я точно знаю, куда вас отправить. Это хорошее место, тихое и ни одного кентавра по дорожкам не скачет. Сейчас я к ней. Насяду и стребую свое. Главное, не оплошай. Разгляди в этом свой шанс. Ох, жаль, что ты меня не слышишь и записку тебе не передашь. Не положено.

Призрак засуетился над потолком. Заметался, окрыленной собственной гениальной идеей. Демон же присел и принялся собирать разбросанную бумагу. Его внимание привлекли скрепленные листы.

Отчет о деревообрабатывающем заводе. Именно его искала Арина. Нет, он ни в чем её не подозревал, хотя порой девушка и казалась ему странной. Но было что-то в её словах, что зацепило.

Поднявшись, он забрал и ту выдержку из доклада, что она сделала сегодня.

— Ладно я взгляну, что ты там накопала, — буркнул он себе под нос. — Лошадей я действительно люблю.

Он, казалось, удивлялся сам себе.

Сняв халатик с крючка, продела руки в рукава и взглянула в зеркало. Улыбнулась.

Стыдно признаться, но сегодня у меня случился настоящий поцелуй. Всё, что было до этого, не шло ни в какое сравнение с лаской Инчиро.

Вот кто бы мне сказал, что я впервые почувствую настоящее желание в объятьях демона — посоветовала бы обратиться в местный псих диспансер.

Но факт остается фактом. От воспоминаний у меня щёки вспыхнули. Какие же сладкие его губы. Твердые, сухие, но сколько же нежности они могут подарить. Я до сих пор ощущала вкус этого мужчины. Сладкий.

Так неожиданно и немного нелепо.

Прикрыв глаза, сделала вдох полной грудью.

И волнительно, и страшно.

Босс ведь. К тому же один из главных злодеев бизнеса этого мира.

Угораздило же меня.

Я вспомнила, с каким аппетитом он уплетал борщ, и тихо засмеялась. Нет, до мирового зла ему ой как далеко. Жаль, что я для него, скорее всего, недоступная игрушка. Получит, поиграет, сломает и бросит.

Конечно, я понимала это, но какая-то часть моей души желала рискнуть, другая же до дрожи боялась боли, что придет после.

Выдохнув, снова взглянула на себя в зеркало и вздрогнула всем телом.

— Госпожа Джакобо, вы моего инфаркта добиваетесь? — прорычала отражению, которое вдруг стремительно преобразилось в облик демонессы.

— Ой, тебя доведешь, — фыркнула она в ответ. — У меня случилось настоящее горе, Арина.

— Ещё одно? — я скептически приподняла бровь. — Вы что решили помереть дважды? Или узнали, что вас похоронили не в том платье? О, ужас, не в самой элитной части кладбища?

Она по пояс вылезла из зеркала и возмущённо уставилась на меня, всем своим видом демонстрируя, что оскорблена до глубины души.

— Что? — сдулась я. — Что может случиться такого ужасного у призрака? Нимб лопатой с головы сбили?

Взгляд демонессы стал более осуждающим.

Я развела руками. Ну правда, сил уже не было всем сочувствовать. Меня бы кто пожалел.

— Да говорите уже, — не стерпела я. — Что вы здесь паузу по Станиславскому выдерживаете.

— По кому? — не поняла она.

— Неважно, — рявкнула на неупокоенную неугомонную душу. — Излагайте...

— Сорок дней, — выдала она. — А он даже на кладбище не собирается.

— Помянуть? — Я вмиг успокоилась. — Нехорошо, конечно. Не знала, что и у вас есть эти традиции.

— Конечно, есть, Арина. На сороковой день душа окончательно уходит в иной мир и уже не возвращается.

— А вы как же? — я ощутила легкую панику. — А с вами как?

— Отсрочка, — выдохнула она. — Но это неважно. Напомни ему, я тебя очень прошу. Пусть приедет на мою могилу и помянет. Может, там наверху поймут, что не совсем пропащий мальчик мой.

Завязав халат, я кивнула.

На мгновение себя представила на месте Инчиро. Да, с матерью у нас всегда были нездоровые отношения. И дурой нужно было быть, чтобы не понимать — я для нее дочь нелюбимая. Но несмотря на это, я всегда пыталась ей помочь. Втайне надеясь, что когда-нибудь она поймет, насколько я важна для нее.

Когда-нибудь она обнимет меня и скажет, что любит. Как неправа была, срывая на мне злобу за отца.

А вдруг это произойдет уже после её смерти, и никто не сможет ей помочь, как я мадам Джакобо.

— А люди? Они попадают в ваш верхний мир?

— Да, — демонесса пожала плечами, не догадываясь, о чем думаю я.

— А вы можете похлопотать там за одного человека, — нужная мысль окончательно сформировалась в голове, вынырнув из тумана страха, в котором и родилась.

Мадам выпорхнула из настенного зеркала и опустилась на край ванны, расправляя призрачные складки красивого вечернего платья.

— Ну... Я в очень близких отношениях с привратником небес. Более того, в него влюблена. А у него есть разные бланки, которые попадают прямо в небесную канцелярию, а далее к богам. Так что, наверное, могу замолвить словечко за тебя, Арина.

— Не за меня, — я покачала головой, — за мою мать. Я не хочу, чтобы после смерти она попала в вашу ситуацию. Пусть боги знают, что я прощаю её за всё и люблю несмотря ни на что.

Демонесса поменялась в лице. Видимо, не ожидала подобной просьбы с моей стороны. Она призадумалась. А потом медленно кивнула и тут же покачала головой.

— Нет, Арина. Если ей суждено так же, как мне, подпирать забор в высший мир, то и пусть. Это, знаешь ли, полезно. На себе проверила.

Я нахмурилась. Такой ответ мне совсем не понравился.

— Она — моя мама. И я не желаю, чтобы она призраком неприкаянным скиталась невесть где.

— Ничего, это несмертельно, — демонесса хихикнула. — Но хорошо, если тебе будет от этого легче, отправлю я богам нужную бумагу. Но чтобы завтра ты отвезла моего сына на кладбище и поскорбела немного у моей могилы.

— Я? — опешив, не могла сообразить - я то там зачем. — Да он и сам прекрасно справится.

— Арина! И ты оставишь в такой сложный момент моего мальчика одного? Кто-то должен его поддержать.