Моя шутка не была оценена, у мастера Готсби аж лицо вытянулось. Он в шоке переспросил:

— Заложенное поместье? Долги? А мне вы почему об этом не сказали? И где тогда ваши закладные? Ничего подобного не было у вас в документах.

Я всплеснула руками, торопясь успокоить управляющего:

— Да нет никаких долгов, мастер. О чём вы? Это ширма, причём удобная. Поверьте, я хорошо подумала перед тем, как решиться, и поняла, что это самый удобный вариант. Я остаюсь при титуле, с землёй, но с долгами. Если выплыву, стану интересной остальным, а пока у меня нет ни времени, ни средств, чтобы покупать себе наряды для выгула в свет.

Поняла, что мастер всё не успокоится и ворчит что-то недовольное себе под нос, покачивая головой, я протянула ему расчёт по наряду, который мы с моими мастерицами приготовили на праздник Новогодия, что пройдёт в замке графа Аранского:

— Посмотрите, это смета на всё. И это ещё не считая помощи от уважаемого Вера, который любезно согласился сопровождать меня. Траты на украшение кареты и одежду для слуг, сопровождающих нас, он взял на себя. Да и наряд у него будет соответствовать моему. Он уже выкупил его по полной цене, как индивидуальный заказ по пошиву в моей лавке.

Да, подобные наряды стоили не в пример дороже, чем просто выездной для встреч с соседями. Вот только свою карету я так пока и не приобрела, понимая, насколько большие это траты. Каретой ведь всё не закончится, она потянет за собой место для кареты, человека, который будет её обслуживать, сопровождение.

Поэтому я чётко дала понять, что тратить я буду тогда, когда мне не нужно будет отдавать последнее, выбирая между восстановлением зимнего сада и той же каретой. Я не утерпела, продолжила разбираться с той книгой, которую получила в дар, вспоминая свою рабочую тайную комнату в поместье Пейтонов. Мне не хватало этих экспериментов, волшебства момента, когда ты создаёшь что-то магическое. Поэтому я с нетерпением ждала, когда смогу поэкспериментировать с гусеницами шелкопрядов, создавая своих магических насекомых. Осталось дождаться новой зелени, которой и питались шелковицы, сейчас находящиеся в спячке.

Планы на следующий год, расширение лавки и производства, набор новых работников и их проверка, всё это навалилось перед проводами старого года и встречей нового.

И меньше всего я ожидала гостей, внезапно нагрянувших ко мне.

Накануне я вернулась в поместье из города, куда ездила обучить наших девушек-продавщиц, заодно и сёстрам Лорка объясняя, как правильно продавать те самые защитные полоски, что вшивались в одежду. Привезла выручку, которую мысленно уже всю успела распределить, пока ехала обратно к себе. Поэтому сидела утром в кабинете, расписывая, что куда уйдёт, и меньше всего ожидала услышать от личной горничной, вошедшей ко мне, прежде постучавшись:

— К вам родня приехала, велели сообщить как можно быстрее, дело не терпит отлагательств.

Я оторвала взгляд от бумаг, пытаясь сообразить, о ком это, и переспросила:

— И кто же это, Кара?

— Граф Пейтон с супругой, леди Кронк.

Я скривилась, понимая, почему у Кары было такое кислое лицо, хотя она и пыталась это скрыть. Их ещё здесь не хватало!

Придётся идти, лорду Пейтону наверняка уже сообщили, что я здесь.

Мой отец был хмур и всем своим видом выражал недовольство, а леди Селия и вовсе смотрела так, будто я украла у неё что-то личное. Другого я от них и не ожидала. Я прошла с равнодушным лицом к диванчику, сев напротив гостей, и сдержанно поздоровалась.

На что получила возмущённый всхлип от леди Селии, посмотревшей на меня как на врага, и резкий ответ лорда Пейтона:

— Не стоит так спокойно нам желать хорошего дня, леди Кронк, не глумитесь над нашими чувствами. Мы приехали за другим: разобраться, что же на самом деле случилось между вами и моим сыном, и почему его обвиняют в настолько диких вещах.

Да, граф так и остался ледышкой, никаких эмоций. Да и чувства жены он не жалел, судя по тому, как ранили его же слова леди Селию, явно пытавшуюся сдержать слёзы.

А граф Пейтон ещё и добавил, напомнив о тяжёлых годах, когда я росла под его властью:

— Не забывайте, что вы пользовались моей снисходительностью, оставаясь на попечении рода, получили необходимые приличной девушке знания, да и о вашем дальнейшем благополучии я позаботился, выдав замуж.

Будь я действительно его дочерью, возможно, и прониклась, но я никогда не забуду отношения этих людей и ко мне, и раньше, к бедной сиротке, оставшейся без единственного человека, который любил её, без матери.

Я будто заледенела и посмотрела на лорда другим взглядом, уже не прячась за маской безразличия. А зачем, если эти якобы достойные представители высокого рода явно не собирались миндальничать и соблюдать приличия?

Спросила:

— И чего же вы от меня не ожидаете, граф Пейтон?

Граф молчал, но я заметила резкий и внимательный взгляд в сторону жены, что он бросил, когда та вскочила и воскликнула возмущённо:

— Да как ты смеешь ещё и притворяться?! Это ты приложила руку к положению моего сына, оклеветав его! Думаешь, я не знаю всего?! Мне сын всё рассказал ещё тогда, когда его заставили жениться на глупышке Санае. Это всё ты, всегда ты! И в беседке у нас в поместье, и потом, когда бедная глупышка Саная влюбилась в моего сына, это же ты всё подстроила! Ты же была там, сама привела графа. А потом раз, и всё, мой сын оказался женат на дочери солдафона, на дочери какого-то баронишки!

Я сидела, в шоке слушая истерику леди Селии, и понимала, откуда в Нортоне такой гонор и характер. Я видела, что и на графа это представление произвело впечатление. Что-то мне подсказывало, что эти фантазии и для него были новостью. Однако он молчал, словно ждал чего-то.

Вот только меня действительно зацепили слова графини. Потому что с её стороны это выглядело как возможный вариант событий, настолько она была искренняя в своём возмущении. Неужели ей удалось встретиться с сыном, и тот успел напеть матери всю эту чушь?

Взгляд графа стал задумчивым, он словно примерял слова жены. И тут я подумала, что если смолчу, то уверенная в своих словах леди растрезвонит всё это так, что ей и поверить смогут. Да, репутация самих же Пейтонов пострадает, вот только моя упадёт так, что я вряд ли смогу продолжать спокойно жить на этих землях.

Ну уж нет, не бывать этому! И я встала, вскинула подбородок и пошла в бой:

— Это ведь всё вам Нортон рассказал, не так ли, леди Селия? А слова графа Аранского для вас пустяк?! А магические штучки, очень известные в Захарии, тоже? Или думаете, я сама надела на себя рабский браслет и положила в карман вашего сына запрещённое зелье? А потом в этом виде ещё и заставила того приставать ко мне? Нортон лично под зельем правды признался, что всё это было его рук дело. А теперь вы решили уничтожить репутацию всего рода Пейтонов, потакая грехам своего сына? Граф Пейтон, если это случится, мне придётся покинуть эти земли, хотя бы на время. Но кто я и кто такие Пейтоны? Кроме Нортона у вас есть ещё дети. Вы понимаете, что леди Селия своей несдержанностью уничтожит репутацию всех остальных?

Взгляд лорда был холоден, он кивнул мне, а потом повернулся к своей жене, велев той:

— Замолчи, Селия, сейчас же, и послушай меня молча.

Повернувшись ко мне, граф продолжил:

— Леди Кронк, к вам я собирался ехать один, но жена уговорила взять её с собой. Мы приехали буквально позавчера, я уже встретился с главой тайной службы управления Араны, но с графом ещё нет. Комендант учебки, где сейчас находится сын, разрешил короткое свидание, передав, что скоро нашему сыну будет запрещено связываться с кем-либо. При встрече сын показался мне подавленным, но ни на что не жаловался. Впрочем, он знает, что со мной такой номер не пройдёт. Вот только Селия просила оставить её одну с сыном, чтобы нормально попрощаться. Я… Я понимал, что это может быть последняя их встреча, и разрешил.