— Ум девице ни к чему, а послушная жена каждому нужна. Её сиятельство передала мне, что вы рукодельничаете. Отличное занятие для юной леди, отличное.

Да, я злилась, но занималась. При первом же непослушании графиня пожаловалась графу, и тот мне быстро показал, что послушание — главное достоинство для юной и родовитой леди.

Да, наказание для меня подобрал мой отец и господин, как он не единожды называл меня, явно желая привить мне определённое к нему отношение. И да, я поначалу даже усмехнулась про себя. Ну как же, меня заперли в комнате, куда принесли самое необходимое и книгу по манерам, из которой я должна была накрепко заучить ту часть, где описывались правила поведения в первую очередь по отношению к главе рода.

И только позже, когда я передумала в голове кучу мыслей, планов, я приступила к заучиванию тех самых правил. Поняла, как попала, с трудом продираясь в ужасно занудном тексте. А меня ещё и ужина лишили, чтобы не отвлекалась от науки, как мне сказали, и выучила всё назубок.

Я сидела, учила и вспоминала холодный, полный скрытого презрения голос графа Пейтона, стоявшего на пороге, не желавшего даже зайти в комнату:

— Тебе, безродной сироте, жалкому бастарду дали шанс подняться и стать уважаемой леди. Мы все радеем за тебя, беспокоимся, учим, тратим силы, время и средства. Посмотри, как уже изменилась твоя жизнь. А ты, значит, вздумала характер показывать? Так вот, даже и не думай опозорить нас. Или ты слушаешься и почитаешь нас, и я со своей стороны пристрою тебя, сделав благородной леди. А ведь я могу тебя выгодно продать южным варварам, будешь в семье третьей женой, рожая каждый год. Твоя единственное достоинство — порода, переданная моим родом, красота, юность и да, сила. Запомни, распоряжаться всем этим в любом случае буду я. И только от тебя зависит, насколько я к тебе буду расположен. Я хочу быть уверен, что ты не опозоришь наш род. Ты меня поняла?

Даже не слова испугали меня, далеко не они, а этот холодный, равнодушный взгляд, словно граф смотрел и оценивал непонятный и сомнительный по качеству товар. Именно в тот момент я поняла, что сейчас началась настолько зыбкая дорога для меня, что характер свой показывать не стоит от слова совсем.

И я затаилась, упорно учила то, что мне велели, и думала о своём будущем. Третьей женой я однозначно быть не желала. Граф желал получить максимальную выгоду из меня, а я решила сидеть тихо, смотреть по сторонам, и постараться найти выход. А шанс будет, как не быть.

Мне запретили свободные прогулки, отлучки. А ещё я заметила, что за мной постоянно приглядывали.

Совершенно случайно я узнала о мотивах этого семейства. Я была послушна, прилежна и упорно занималась, поняв, что пока граф платит, могу взять от мастера Лавли всё, что успею. А знала я, по мнению моего же учителя, ничтожно мало.

Вначале полный скептицизма, он с удовольствием давал мне всё, что требовалось знать юной леди. А как он радовался, когда мы добавили занятия танцами раньше, чем он рассчитывал.

И через пару месяцев он даже задумчиво протянул, после очередного экзамена:

— А из вас, юная леди, может выйти толк. Вы на удивление обучаемы. Поверьте, граф Пейтон знает обо всех ваших успехах и остался ими доволен. Видите, даже велел вам платья сшить. Что же, скоро к вам пожалуют достойные кандидаты. Думаю, вы уже вполне готовы к знакомству. Хм, я слышал, остался вопрос с вашим положением. Но не буду портить сюрприз. Думаю, вы всё узнаете от самого графа.

Я только улыбнулась, про себя с ужасом думая о перспективах. И что там за сюрприз. Думаю, он мне не понравится.

После урока мастер будто вспомнил и передал:

— Графиня велела после уроков подождать её в голубой гостиной, она как раз хотела обсудить новые наряды для вас. Ступайте, юная леди, я отпускаю вас пораньше. Вижу, вы несколько утомились от занятий, велите слугам подать вам чаю с чем-то сладким, мы сегодня хорошо поработали.

Да, мастер Лавли разговаривал со мной вежливо, соблюдая приличия. Так, словно я была благородной леди. Хотя он прекрасно знал, что здесь я нахожусь на птичьих правах.

Я всё так же жила в своей комнате, графиня в своё время поставила меня перед фактом, совершенно не стесняясь, что не намерена терпеть рядом с собой бастарда от любовницы мужа. Здесь она была непреклонна, а графу было наплевать, как по мне.

Так что уходить в комнату, когда сама графиня назначила мне встречу, не стоило. Я накрепко запомнила предупреждение графа, а главное, его взгляд.

Поэтому пошла уже привычным маршрутом. Да только задумалась о нарядах, что мне обещали, а ведь они могли быть из тканей, что шила себе наряды сама графиня. Редкие, дорогие, такие хотелось потрогать, пощупать. Я задумалась и заметила, что повернула не туда, когда услышала недовольный голос графини, сразу насторожившись. Я оказалась недалеко от кабинета графа, и в коридоре даже не было слуги. Дверь была закрыта неплотно, поэтому я и услышала голоса. Видимо, графиня пришла с претензией к мужу, и отослала слугу, чтобы он не мешал их семейным разборкам. Я насторожилась, поняв, что графиня говорит обо мне. Вся обратилась в слух, тихонечко подходя ближе.

— Ты понимаешь, что она бастард, Генри! Она росла как сорняк, а ты хочешь взять её в род и нести за неё ответственность? Зачем? Выдай её замуж выгодно, как и собирался, и забудь.

— Как у тебя всё просто, Селия! Ты забыла, сколько мы уже потратили на младшенького и прикрытие его очередных похождений? Мы вынуждены экономить и это отвратительно! Кстати, Нортон скоро приезжает, нас ждёт серьёзный разговор. Отец недоволен им, а он хоть калека и здоровьем ослаб, а силу ещё имеет. Я отправил Нортона к отцу, прежде чётко поставив перед сыном цель. И что я узнаю опять? Ты втихаря пересылаешь ему деньги? Он гуляет и уже потратился так, что отец был вынужден покрывать его расходы, которые, как всегда, так неожиданно всплыли. Селия, нам нужно расположение моего отца, он так и не передал земли младшему, как собирался прежде, он крайне разочарован им. Да вот, почитай!

Звуки шагов, шелест бумаги и тишина. Жалобный, незнакомый голос графини:

— Как же так, дорогой… А как же женитьба Нортона на Улии Аранской? Одним из условий были эти земли…

Граф в ответ припечатал:

— А ты подумай, что будет, если новости о похождениях твоего младшенького дойдут до ушей графа Аранского? Он нежно любит младшую сестру, а та явно благоволит Нортону, он вышел вполне достойным наследником: уверенным, видным, умеющим держать себя и расположить юную леди. Но ты портишь его, Селия. Наследникам нужна жёсткая рука, а ты разбаловала младшего просто невозможно! Я предупреждаю тебя, Селия, если женитьба Нортона сорвётся, я отправлю младшего на военную службу, так и знай. Он обходится мне слишком дорого.

Я услышала тихие, жалобные всхлипы графини Пейтон и поняла, что если меня здесь застукают, эта мегера никогда не простит меня за свою слабость. В животе тихо булькнуло, я решила дойти до гостиной и попить чаю. Пока графиня успокоится, пока они договорят.

Мне стоило обдумать то, что я услышала. Главное из услышанного — это возможное принятие меня в род. И этот момент переворачивал всё в моей жизни.

Я сидела в ожидании графини, пила чай с печеньем и думала о вхождении в род Пейтонов. Я прекрасно понимала, что спрашивать меня, хочу я этого или нет, никто не будет. Много чести. Граф сделает то, что выгодно ему.

Да, сейчас я была непризнанной, у меня не было надежды подняться выше, происхождение решало всё. А вот если граф меня примет в род, другое дело. Ему придётся выделить мне что-то из наследства или побеспокоиться об устройстве моей судьбы. И мои дети будут иметь прямое отношение к роду Пейтон.

Сбежать и спрятаться он мне не даст, это я поняла, когда решила прогуляться по лесу и тихо собрать травок, заработок мне был нелишним, кто его знает. Да и для практики нужны были ингредиенты. Мне просто запретили покидать ту часть графских земель, которую охраняли. И всё.