— У вас много товара. Почему вы его не реализуете?

Талия подтвердила слова хозяйки лавки, от которой те и ушли:

— Вы сами видели и слышали от уважаемой Марики. Мелии передала коротко ваш разговор, нам не дают вести дела в этом городе. Бывшая хозяйка угрожает другим лавочникам, никто не станет связываться с Марикой, очень уж она мстительная.

Я кивнула, но спросила, реально не понимая:

— Вы можете обратиться в управу города, пожаловаться на бывшую хозяйку, всё подробно рассказав. Думаю, найдутся в городе те, кто не побоится рассказать правду.

Талия покачала головой, с сожалением вздохнув, и ответила:

— У Марики старший брат работает в городской управе, и не последним чином. Я ходила туда, и мне посоветовали не глупить, а возвращаться к хозяйке. Мы уже думали над этим, вот, решили податься дальше на юг. Мы очень рады вашему заказу, сделаем его быстро и качественно. И остальное тоже выполним в кратчайшие сроки, поверьте. Вы и дела не успеете все переделать, как всё будет готово.

Мне нравился деловая хватка мастерицы, и мы обо всём договорились. Я расплатилась, и мы с Карой ещё прошлись по торговым рядам. Были у меня мысли и задумки, ещё не полностью сформировавшиеся. Мне важно было понять, каким товаром торгуют в лавках, какие привозят на временный рынок.

Так и прошли оставшиеся дни до встречи, на которую меня и пригласил поверенный делами барона Кронка. Записку я получила накануне днём, её принёс мальчишка-подросток. Так я поняла, что родня барона приехала в город, и завтра будет оглашаться завещание.

По закону о вдовьей доле мне следовало сообщить лично родне и поверенному желательно при оглашении завещания. Поэтому и важно было прибыть лично.

За ответом, на который надеялась от графа Аранского, я ходила по два раза на дню, совмещая со своими прогулками и знакомством с типичным небольшим городом нашего королевства.

Мальчишка ушёл, я сжала записку, злясь и понимая, что ответ от графа уже должен был прибыть. Всё же почта была магической и работала очень быстро. Значит…

Значит, обо мне уже забыли или посчитали мою проблему неважной.

А мне было обидно.

Я злилась на графа полдня, пока дельная мысль не пришла ко мне в голову — никто в этом мире мне ничего не должен. Да, у нас были некие договорённости, но граф их выполнил. Я бы даже сказала с избытком.

И я отпустила ситуацию, обещав, что справлюсь и с той мизерной долей, что мне перейдёт по закону.

Утром, когда мы шли к поверенному, мы вышли чуть раньше, и я предложила Каре зайти на маг. почту, мы как раз шли мимо неё.

Каково же было моё удивление, когда на мой уже набивший оскомину вопрос, мне ответили:

— Да-да, госпожа, ваше письмо пришло ещё вчера вечером. Жаль, вы не зашли, мы думали, зайдёте.

Момент счастья от получения письма затмила мысль о том, что граф мог и отказать в моей просьбе, просто написать вежливый отказ.

Стараясь держать себя в руках, я быстро открыла письмо, разорвав магическую печать, и пробежалась по строчкам глазами, пытаясь понять, каков вердикт.

И со счастливой улыбкой прижала письмо к груди, выдыхая. Повернулась к Каре, кинув ей, она и сама расплылась в довольной улыбке.

Мы отошли, и я ещё раз очень внимательно перечитала письмо, запоминая важные моменты. Это письмо я передам только поверенному, ещё и под подпись, законы я успела изучить.

Мы прибыли вовремя, но помощник поверенного сказал, что мы зайдём последними, так как дочери барона попросили о предварительном разговоре.

Я зашла одна, оставив Кару в коридоре. На меня обернулись все, а одна из дам, достаточно молодая женщина, очень похожая на покойного мужа, вскочила и гневно воскликнула:

— Уважаемый Рогден, какая наглость! И вы пустите эту авантюристку и охотницу за чужими деньгами сюда, к нам? Но… Да как это вообще возможно?!

Меня внимательно оглядели все присутствующие, словно надеялись найти несоответствие во внешности или манерах. Но я держалась сдержанно, запретив себе реагировать на любые подначки.

Более сдержанный и спокойный голос второй дамы холодно ответил первой:

— Вилена, держи себя в руках и в рамках приличия. Мы прибыли на официальное мероприятие.

Хозяйка голоса окинула меня ещё более холодным взглядом и сдержанно обратилась ко мне:

— Я так понимаю, вы и есть та самая загадочная молодая жена отца.

Коротко поправила:

— Вдова. Алисия Кронк, баронесса Кронк.

Холодная рыбья улыбка:

— Конечно. Баронесса Кронк. Что же, меня зовут Маринет, графиня Оуэрби. Моя младшая сестра, баронесса Вилена Рабси. — Короткий взгляд на сестру, попытавшуюся вклиниться в диалог и холодное замечание ей: — Вилена, ты ведёшь себя неподобающе. Мы с уважаемым Рогденом уже всё обговорили и составили прошение. Мы соблюдаем законы нашего королевства.

Муж этой самой Маринет, мужчина в возрасте, сдержанно кивнул на последние слова своей жены. Это был, видимо, тот самый граф Оуэрби, равнодушно взиравший на всё, что происходило здесь, в этом кабинете. Я бы даже сказала немного надменно, но приличия он соблюдал, отстранившись от процесса разбирательств.

Второй мужчина, барон Рабси, тихо нашёптывал что-то своей жене. По виду он был ближе по возрусту к жене. Полноватый и лысоватый, по мне, так он был похож на классического подкаблучника. Его покрасевший кончик носа намекал или на проблемы со здоровьем, хотя какие проблемы чуть за тридцать? Или барон Рабси был любителем горячительных напитков.

Я поняла одно, сёстры явно подготовились. Судя по осторожным взглядам, которыми они перебрасывались друг с другом, они явно что-то задумали.

Старшая, Маринет, кивнула поверенному, и тот обратился ко мне:

— Действуя полностью на законных основаниях, дочери барона подали прошение о разбирательстве, баронесса Кронк. Мы находимся на оглашении завещания, и последствия поспешных действий может пагубно повлиять на порядок законного наследования. Вы же сами понимаете, ситуация непростая.

Ох, всю жизнь раздражала манера этих крючкотворов от закона так всё описать, что становилась непонятна основная мысль. Я хоть и догадывалась, что моя законная доля отдаляется от меня на неопределённый срок, следовало уточнить этот важный для меня момент. А ещё узнать, что за прошение сёстры составили. Поэтому я обратилась к поверенному:

— Уважаемый Рогден, я могу ознакомиться с этим прошением?

Тот кивнул пояснив:

— Да, можете. Думаю, к общей пользе будет избежать некой огласки и возможного скандала, и попытаться договориться. Это не красит род, вы и сами понимаете. Репутация — главное для рода.

Меня уже тошнило от этих пафосных слов. Вот честно. Все собравшиеся согласно кивнули, всё так же полные чувства собственной значимости. Мне хотелось выдать что-то такое, что расшевелить этот клубок насторожившихся гадюк. Но я стерпела, мне нужно было сначала понять, чем меня решили достать эти ханжи.

Прошение я прочла два раза. Гнев поднимался из глубин, поэтому второй раз я читала медленно, пытаясь справиться с душившими меня чувствами.

Для борьбы мне нужен был холодный ум. Поэтом я полюбовалась на подпись обеих сестёр, обратила внимание, что ниже стоят подписи мужей, выступающих гарантами. Да и подпись поверенного рода стояла здесь же. Понятно, что поверенный должен был всё это завизировать, к нему претензий не было.

Я не спешила выкладывать свои козыри, желая понять, на что готовы пойти эти леди.

Обратилась я всё так же к поверенному:

— И чего же ожидают от меня желающие подать прошение наследницы лично от меня? Я так понимаю, что это прошение не просто так всё ещё находится у вас на руках, а не ушло дальше, в королевскую службу дознания?

Поверенный степенно кивнул отвечая:

— Да, я предложил дочерям и основным наследницам рода Кронк пойти на уступки ради сохранения репутации и честного имени рода. Всё эти разбирательства могут аукнуться всем. От вашей ссылки на север или на границу с той же Захарией им выгоды не будет. Вы, я надеюсь, подойдёте к этому вопросу с холодной головой и поймёте, что лучше свобода и сохранение репутации.