Стефани особенно понравился шляпка мадемуазель Эванс.

— Она украшена такими красивыми перьями!

Сэмюэль больше смотрел на лошадей. А Ален — на саму маркизу.

— Я никогда прежде не видел такой красивой девушки! Ее волосы словно из бронзы, а губы цвета спелой клубники, — восторженно заявил он и вздохнул.

Интересно, как смог он так хорошо рассмотреть ее за те несколько мгновений, что ее карета была рядом.

Но мне была понятна его грусть. При других обстоятельствах он, будучи сыном дворянина, мог быть принят в поместье герцога и имел бы возможность познакомиться с дочерью маркиза не только так, через окно кареты, но и лично. Но теперь нам следовало оставить такие мысли. Если мы накопим достаточно средств, то через несколько лет Ален сможет поступить в военную академию (на платной основе туда принимали даже лиц недворянского происхождения) и стать офицером.

Я не хотела идти любоваться фейерверком. Мне казалось это сродни тому, как если бы мы подсматривали за балом в поместье через окошко в зале. Но младшие племянники никогда еще не видели иллюминацию, и я не могла лишить их такого зрелища.

Мы вышли на берег реки еще до того, как раздались звуки выстрелов. Чтобы было теплее, Ален разжег небольшой костер. С этого места озеро и особняк герцога были видны как на ладони. Гости уже высыпали на крыльцо и рассеялись по парковым дорожкам.

Мы были готовы к залпам и всё-таки вздрогнули, когда раздался первый из них. В темное небо устремились сотни — нет, тысячи! — разноцветных огней. Всё это шипело, свистело, грохотало.

А потом на лугу перед особняком развернулось целое представление.

Сначала на берегу озера невысоко над землей появились небольшие сияющие солнца. Когда они сгорели, настал черед огненных букетов — красных, желтых, голубых. Потом на балюстраде особняка вспыхнули зеленые пирамиды. И наконец, ввысь полетели белые звезды.

Я не представляла, какая техника использовалась для этого в Арвитании, но выглядело всё это весьма впечатляюще. Стефани и Сэмми прыгали от радости и хлопали в ладоши.

Потом всё стихло. Гости герцога, должно быть, снова скрылись в бальной зале. А мы вернулись домой. Мне следовало лечь спать пораньше, ведь на следующий день я должна была приготовить соус для гостей его светлости. И хотя мне совсем не хотелось лично идти в особняк, обещание нужно было выполнять. Я только надеялась, что не встречу там никого из тех персон, от которых мне хотелось бы держаться подальше.

Утром, как обычно, старший сын Булонов принес нам свежие продукты — молоко, сметану, яйца. На завтрак матушка сделала в духовке омлет в большой глиняной миске — четыре яйца и два стакана молока. А потом, когда посуда была помыта, я приступила к приготовлению соуса тартар. Снова долго пришлось взбивать растительное масло и яйца, но результат того стоил.

Когда соус был готов, я поставила его в чулан настояться. Я предпочла бы, чтобы в особняк герцога его отнес Ален, но ведь мадам Шабри просила меня поговорить с поваром, а в этом вопросе племянник заменить меня никак не мог. Я положила соус в крынку, накрыла чистой тряпочкой.

Я надела свое самое простое платье. Но даже оно, будучи слишком скромным для дворянки, было чересчур элегантным для крестьянки. Впрочем, другого варианта наряда у меня всё равно не было. Да и поверх платья я надела плащ — дни становились всё холоднее, и солнце уже почти не грело даже днем. Я решила проскользнуть на герцогскую кухню как можно незаметнее. Но для этого нужно было обогнуть и озеро, и парк по берегу реки и подойти к дому с задней стороны, где находился вход для прислуги.

Я шла по территории усадьбы, и мне казалось, что я попала не в имение герцога Клермона, а в какой-то королевский сад. Еще недавно тут всё дышало запустением, а сейчас, напротив, словно кричало о высоком статусе владельца. Должно быть, на эти преобразования его светлость потратил кучу денег.

Даже домик огородника был приведен в порядок. Рухнувшая теплица была снесена, а стекла двух оставшихся были намыты до блеска. Хотя наверняка в эту часть поместья никто из гостей не заходил. Мужчин куда больше, чем прогулки по парку, интересовала охота. А прибывшие из столицы дамы не захотели бы портить свои туфельки хождением по траве.

Все изменения, произошедшие в поместье, я отмечала на ходу. Остановилась я лишь однажды — когда увидела фонтан с драконом. Он был восхитителен! Льющаяся из пасти вода была красивого бирюзового цвета, и мне было интересно, что придавало ей такой оттенок — возможно, магия?

Я уже расспросила Табиту об арвитанской магии, но ничего интересного она не сообщила. По ее словам, магические артефакты были разве что у короля да наиболее именитых дворян. Но той магии стихий, о которой я когда-то читала в фэнтезийных романах, здесь, кажется, не было. Прежде имела хождение ментальная магия (которая, как я поняла, была чем-то похожим на гипноз), но и та была запрещена уже не одно столетие назад. Хотя, как я уже имела возможность убедиться на личном опыте, этот запрет не мешал некоторым господам всё-таки ее применять.

Но таким магам-менталистам можно было противостоять. Оказывается, развеять магические чары могли растения, которые росли буквально повсюду — зверобой, полынь и крапива. Когда Табита рассказала мне о них, я тут же нашла их в лесу, высушила и поместила в маленький мешочек, который теперь висел у меня на поясе. Я надеялась, что если еще когда-нибудь вдруг встречусь с графом Шортером, то он уже не сможет управлять мной так легко, как тогда, в гостинице Альенде.

До входа в особняк, которым пользовалась прислуга, я добралась без всяких приключений. Встретившемуся мне на пути лакею я сказала, что меня пригласила мадам Шабри, и он немедленно сообщил ей о моем приходе. И уже она сам отвела меня на кухню, где пышнотелый шеф-повар в белоснежном колпаке уже приступил к приготовлению обеда.

Кухня была огромной, с большой печью и несколькими столами, за которыми работали повара рангом пониже. Здесь было жарко и пахло одновременно и вареным мясом, и жареной рыбой, и ванильными булочками.

Шеф-повар взял крынку у меня из рук, зачерпнул немного соуса длинной ложкой, попробовал его, подержал на языке. Потом одобрительно кивнул.

— Это весьма недурно, мадемуазель. Мадам Шабри сказала мне, что вы готовы поделиться со мной рецептом этого соуса.

— Готова, — подтвердила я. — Но отнюдь не бесплатно.

Мужчина снова кивнул.

— Разумеется, мадемуазель! Кому, как не мне, знать, сколь ценными бывают рецепты. Но прежде, чем я соглашусь купить его у вас, мне необходимо убедиться, что он придется по вкусу моему хозяину и его гостям. Как я понял, в его состав входят огурцы. А этот овощ трудно назвать любимым лакомством благородных господ. Поэтому пока я ничего не обещаю. Сначала мы попробуем соус сами, — он обвел взглядом своих подчиненных, которым, должно быть, часто приходилось выступать в роли дегустаторов. — И если всё будет в порядке, то я подам этот соус сегодня к ужину. И если отзывы господ будут благоприятными, то мы вернемся к этому разговору.

— Хорошо, сударь! — согласилась я.

Мадам Шабри проводила меня до выхода и велела передать привет матушке.

Я прошла по дорожке вдоль дворового фасада и намеревалась свернуть на тропинку, по которой пришла от реки, когда услышала женский голос:

— Сударыня, стойте!

Я обернулась и в нескольких шагах от себя увидела девушку примерно моих лет. Одета она была дорого и со вкусом. Широкополая шляпа с длинными страусиными перьями, украшенный кружевами и вышивкой костюм из жакета и юбки из толстой и наверняка дорогой ткани. По одной только шляпке я поняла бы, что это — та самая невеста герцога Клермона, которую так хорошо описал Ален.

У нее было красивое лицо с аристократичными чертами, высокий лоб, гладкая кожа. Завитые пряди волос бронзового цвета спадали на плечи.

И обращалась она именно ко мне!

Я остановилась, пытаясь понять, что ей от меня понадобилось.