Я так увлеклась собирательством, что не замечала ничего вокруг. И когда рядом вдруг раздался чей-то голос, то испугалась и выронила из рук корзину.

— Простите, кажется, я напугал вас, мадемуазель?

В нескольких шагах от меня стоял светловолосый молодой человек. Аристократичные черты лица и дорогая одежда не оставляли сомнений в том, что он был одним из гостей герцога Клермона.

Чуть в стороне, на лужайке, я увидела переносной мольберт и только после этого разглядела в правой руке мужчины кисть для рисования.

На холсте были еще только наброски пейзажа, но они были весьма хороши. Река, деревья на другом берегу и видневшийся над кронами шпиль церкви были переданы очень похоже.

— Маркиз Мартин Абеляр к вашим услугам, мадемуазель! — меж тем, представился художник. — А как вас зовут, прелестная лесная нимфа?

Девушка благородного происхождения не могла позволить себе знакомиться подобным образом. Такие представления должно было осуществлять какое-то третье лицо, равно знакомое обоим.

Но сейчас я была в его глазах простой крестьянкой, которая обязана была ответить на вопрос, заданный человеком куда более высокого происхождения.

— Лорейн, ваше сиятельство, — сказала я.

Я надеялась, что он вернется к своей картине, но он только отнес к мольберту кисть, а потом снова подошел ко мне и стал помогать собирать мне рассыпавшиеся по траве огурцы.

— Благодарю вас, ваше сиятельство, но я справлюсь и сама, — смутилась я.

Я предпочла бы, чтобы он просто оставил меня в покое, но мое занятие сильно его заинтересовало.

— Зачем вам эта гадость, мадемуазель? — удивился он. — Я помню, что пробовал их когда-то в детстве. Они ужасны на вкус.

— Они на любителя, ваше сиятельство, — коротко ответила я.

Огурцы были собраны, и я подняла корзину с земли.

— Давайте мой слуга поможет вам донести их до дома, — предложил маркиз и взмахом руки подозвал лакея, который терпеливо дожидался его в стороне.

Пожилой слуга держал в руках еще два холста. На одном была изображена парящая в небе большая птица, похожая на ястреба. А на другом — рыжеволосая девушка с букетом цветов в руках.

— Нет-нет, не беспокойтесь, — я замотала головой, — корзина вовсе не тяжелая.

— Ну, что же, как вам будет угодно, — развел руками мой новый знакомый. — Тогда, быть может, вас заинтересует другое мое предложение. Не согласитесь ли вы попозировать мне, мадемуазель Лорейн? Разумеется, я заплачу вам за потраченное на это время.

Нам нужны были деньги, но я ответила не сразу. Больше всего меня смущало то, что он был гостем герцога Клермона. Я собиралась держаться подальше не только от нашего влиятельного соседа, но и ото всех его друзей и знакомых. И хотя сам маркиз Абеляр произвел на меня приятное впечатление, оно могло оказаться обманчивым.

К тому же, я не знала, что именно он вкладывал в понятие «позировать». Возможно, он придавал этому глаголу куда более пикантный смысл, чем я сама.

А потому на его вопрос я ответила уклончиво:

— Я спрошу разрешения у матушки, сударь!

— Разумеется, мадемуазель, — кивнул он. — Если завтра будет хорошая погода, то я буду ждать вас здесь в это же время. А если будет дождь, то — в ближайший погожий день.

— Надеюсь, вы не будете возражать, если я приду не одна, а с кем-то из своих племянников? — на всякий случай уточнила я.

Он рассмеялся:

— Как вам будет угодно, мадемуазель. Но могу заверить вас, что я не собираюсь покушаться на вашу честь.

Я тоже не могла не улыбнуться. И домой вернулась в отличном настроении.

Огурцы я замочила в большой кастрюле. Вечером уже можно будет их солить. И хотя было жаль, что здесь не было ни стеклянных банок, ни жестяных крышек, ни закаточной машинки, я полагала, что смогу обойтись тем, что есть. Может быть, засоленные в кадке огурцы окажутся ничуть не менее вкусными.

Несколько огурцов я отобрала на салат. Один я съела еще по дороге домой. Горьким у него был только кончик. С тех пор прошла пара часов, и если бы овощ оказался ядовит, то я уже должна была почувствовать недомогание.

Я покрошила огурцы, добавила к ним зелень, заправила салат густой свежей сметаной. Аромат на кухне стоял такой, что у меня потекли слюнки.

Но матушка есть это блюдо категорически отказалась и детям тоже попыталась запретить. А когда они не вняли ее совету, то потребовала, чтобы они заели огурцы большим количеством хлеба.

Вечером я приступила к засолке. Самые маленькие огурцы я положила в сплетенный из коры туесок, насыпала туда соли. У меня не было весов, поэтому мерить приходилось не весом, а объемами. Я прикинула, что в туес поместилось не больше половины килограмма огурцов, и соли взяла чуть меньше столовой ложки. Добавила туда укропа и вишневых листьев. Закрыла туес деревянной крышкой и принялась его трясти. А потом отнесла туес в сарай, где было холоднее, чем на кухне.

На укладку огурцов в деревянную кадушку потребовалось больше времени. Сначала я натерла стенки кадки чесноком, потом застелила дно вишневыми листьями. Потом настал черед самих огурцов, меж слоями которых я добавляла укроп и дубовые листья — для хруста. Боялась ошибиться с количеством соли, но сыпанула примерно — выбирать не приходилось. Растворила соль в ведре воды, залила огурцы. Накрыла всё чистой белой тряпочкой, положила сверху деревянный кружок, а на него — хорошо отмытый камень.

Кадушку Ален вынес в сарай. Готовы к употреблению огурцы будут только через месяц. Как раз к предновогодней ярмарке в Альенде.

Но если рассчитывать на продажу огурцов, то одной кадушки нам будет мало. Месье Меридо сказал, что может отдать нам под это дело старую деревянную бочку. А это значило, что нам нужно будет собрать еще несколько корзин огурцов.

Этим я и была намерена заняться со Стефани и Сэмми на следующий день после завтрака.

На ужин же у нас был жареный карп, которого принесли с реки Ален и месье Меридо. Алена просто распирало от гордости, и я, стараясь поддержать в нём это чувство, хвалила его изо всех сил. Мы пригласили к столу и нашего соседа, который так много нам помогал.

— В карпе много мелких косточек, — предупредил мастер, когда дети принялись за еду. — Будьте осторожны!

У карпа оказалось вкусное мягкое, чуть сладковатое мясо, и мы все ели его с большим удовольствием. Меня же особенно радовало то, что это была еда, за которую нам не приходилось расплачиваться монетами.

А на завтрак к нам неожиданно пришла гостья — Дебора Шабри, экономка его светлости! Оказалось, что пока мы с племянниками ездили в Альенде, они с матушкой повстречались случайно в деревне. И Табита узнала в мадам Шабри подругу детства — Дебору Лансье.

В это утро госпожа экономка пожаловала в деревню, чтобы закупить для господского дома еще больше свежих молочных продуктов и рыбы.

— Гости его светлости отличаются завидным аппетитом, — сказала она, садясь с нами за стол. — Привезенный из столицы повар уже валится с ног от усталости. Что и не удивительно, ведь каждый день к столу подаются всё новые и новые блюда. Месье Эндерсон уже не знает чем удивить всех понаехавших к нам вельмож.

Здесь, в нашем доме, мадам Шабри уже не была похожа на ту чопорную даму, какой она показалась мне в первый день нашего знакомства. Словно выйдя за пределы поместья своего хозяина, она снова стала простой деревенской женщиной.

Я не удержалась и предложила ей попробовать малосольных огурчиков, которые достала из туеска. Их уже можно было есть.

Мадам Шабри надкусила один с большой опаской. Прожевала кусочек, закусила хлебом. Потом еще кусочек. И еще.

— Весьма недурно! — похвалила она и вытерла губы платочком. — Его светлость любит разносолы, и если бы это были не огурцы, я купила бы их у вас, не задумываясь. Но поймите меня — я не могу подать это к герцогскому столу. А ну-как кому из гостей станет дурно? Но я всё же возьму их у вас на пробу — для себя и наших слуг. А еще я стану покупать у вас рыбу, если твой внук, Таби, сумеет ее поймать. Только рыба должна быть крупной и свежей.