— Вот, «но» — это уже спор. Хорошо! Давай дальше, — довольно заулыбалась женщина.

Смотря на госпожу, Лиас судорожно пытался придумать, что можно сказать ей такого безобидного, чтобы и не получить наказание, и удовлетворить её странное желание.

— Госпожа чрезвычайно настойчива… — наконец выдавил светлый эльф.

— Я знаю, — отмахнулась Ная, — ну так?

— Ная, это и был «упрёк», который ты требуешь, — Асин закрыв лицо руками, пытался заглушить смех.

— Эм… — предводительница даже на секунду растерялась, не совсем понимая, как это расценивать, — Лиас, попробуй, пожалуйста, ещё разок…

— Мне не в чем упрекать хозяйку, которая ради меня рискует всем отрядом, — не выдержал светлый эльф, отчаянно выпалив то, что думал на самом деле.

— Молодец, — Ная мягко улыбнулась, — видишь, не так уж и сложно со мной спорить. И прекращай называть меня хозяйкой.

Лиас шокировано распахнул глаза: он даже не понял, как она его спровоцировала, но что-то внутри него ликовало. Едва ощутимое дуновение новой свободы зародилось где-то глубоко в сердце и отразилось радостью на лице. По-прежнему было страшно, но теперь, глядя на лёгкую улыбку предводительницы и слушая одобрительный смех отряда, светлый эльф понимал, что этот страх больше не был связан напрямую с его «хозяйкой». Это была просто привычка, а от любой привычки можно было избавиться.

***

Время шло, разговаривать становилось всё легче, эмоций становилось всё больше. Лиас снова учился задавать вопросы, говорить то, что думает, отказываться и даже не соглашаться с чужим мнением. С каждыми сутками он чувствовал себя сильнее и увереннее.

Его тело постепенно привыкло к длинным переходам, и он уже не уставал так сильно. Тьма перестала быть проблемой: Лиас научился ориентироваться по ощущениям и следовать за отрядом вслепую, никуда не врезаясь, даже если его не вели за руку.

Асин помогал ему снова привыкнуть постоянно использовать магию и, как и обещал, позволял светлому эльфу тренироваться на себе, защищаясь от его заклинаний.

Инстинкты Лиаса тоже постепенно обострялись. Сражения с монстрами стали обычным явлением, хоть светлому эльфу и не позволяли в них участвовать. Так же как и дроу, он перестал слишком беспокоиться о ранах, которые отряд постоянно получал в боях, и которые быстро заживали, не оставляя никаких следов.

Магия тёмных эльфов подталкивала Лиаса всё больше рушить свои внутренние запреты, и в нём начали просыпаться прежние любопытство и интерес к жизни. Дыхание внутренней свободы росло, позволяя вновь раскрыться и засиять светлой душе, отразившись блеском в ярких зелёных глазах и теплом в красивой, пока ещё несмелой, улыбке.

— Мы когда-то начали с тобой разговор про имена, но нас тогда прервали, и ты так и не сказал мне, от какого слова образовано твоё имя? — заговорил Лиас на одном из привалов спустя приблизительно три недели с тех пор, как они покинули Ортарэль.

— Как ты только помнишь… — улыбнулся ему Кьяр.

Недавно Ная решила, что светлый эльф уже достаточно восстановился, чтобы разделить некоторые повседневные хлопоты отряда, и без зазрения совести свалила на него возню с едой, поэтому теперь они с танцором сидели вдвоём, разделывая пойманную пару часов назад рыбу, и могли между делом спокойно поговорить.

— Моё имя образовано от слова «акьярен», но это имя выбрал я сам, — ответил на заданный ему вопрос Кьяр.

— Что значит «сам»? Разве это не то имя, которое дала тебе мать? — не понял Лиас, пытаясь более детально вспомнить то, что танцор когда-то говорил ему об именах тёмных эльфов.

— Нет. То мне не нравилось, — скривился Кьяр.

— Так как же тебя на самом деле зовут? — продолжал любопытствовать светлый эльф.

— Кьяр, — безэмоционально констатировал танцор.

— Ладно, я имел в виду, как тебя родители звали? — Лиас попробовал перефразировать вопрос, надеясь всё-таки вытянуть из почему-то заупрямившегося танцора на него ответ. — Для светлых эльфов имя данное родителями свято, но я так понимаю, для дроу, всё, как всегда, наоборот?

— Не наоборот, но никакой особой ценности оно не имеет. Если тебе не нравится своё имя, можно его в любой момент поменять. Тебе же его слышать по сто раз на дню, а не родителям, — пояснил Кьяр, снова проигнорировав основную тему разговора.

— Акьярен — искренность? — уточнил Лиас, повторяя не слишком часто используемое дроу слово.

— Ага, — Кьяр кивнул и взялся за следующую рыбу.

— Красиво — тебе подходит. Но всё же это второе имя, а какое было первое? — снова попытался вытащить из танцор правду Лиас. С кем-то другим он вряд ли стал бы так настаивать, но с Кьяром их восстановившиеся тёплые дружеские отношения позволяли ему проявить немного больше смелости.

— Почему тебя это волнует? — посмотрел прямо на него Кьяр.

— Мне кажется настоящее, в смысле первое имя оставляет свой отпечаток, не зависимо от того, сменил ты его или нет… — уже тише начал оправдывать своё поведение светлый эльф.

— Тэль. От слова «тэлья», — нехотя сдался танцор, больше ради того, чтобы Лиас убедился, что может добиться своего, чем ради удовлетворения его любопытства.

— Прости, я не знаю этого слова… — виновато замялся светлый эльф.

— И не должен… — Кьяр вздохнул, не поднимая глаз от рыбы, которую чистил. — Это как судьба, только оттенок негативный. В твоём языке, наверное, ближе всего слово «неизбежность». Когда ты зарабатываешь телом, беременность, знаешь ли, не очень помогает. А если точнее, то так можно и вообще без денег остаться. Я появился на свет только благодаря секундной невнимательности — мать была не очень рада, но почему-то всё-таки оставила меня. У меня никогда не было с ней хороших отношений.

— Мне жаль… — Лиас тоже опустил глаза: он не думал, что за первым именем Кьяра скрывалась такая грустная история.

— Да без разницы, — пожал плечами танцор, — с тех пор как мне исполнилось семь я её и не видел почти.

— Это звучит печально, — светлый эльф с каждым словом Кьяр чувствовал себя всё хуже из-за того, что заставил его возвращаться к этим воспоминаниям.

— У нас многие дети после семи лет становятся детьми Дома и с родителями общаются от случая к случаю. Это нормально, — бесцветно возразил танцор.

— Ты никогда не переживал из-за того, что мать воспринимала тебя как приговор? — Лиас почти шептал, но ему было важно знать, что чувствует его друг, поэтому он всё же заставил себя задать ему этот ужасный вопрос.

— А должен? Мне как-то без разницы, как она ко мне относится. Дала жизнь — за это я благодарен, но дальше я и сам справлюсь, — фыркнул Кьяр, — ты вкладываешь слишком много эмоций в то, что этого не стоит.

— Ладно, прости. А что насчёт других имён? Ариен, например? Или они тоже меняли свои имена? — светлый эльф поспешил увести тему в другое русло, видя, что танцор начал раздражаться.

— Я не знаю. Никто из нас ни разу даже не подумал задавать друг другу такие вопросы… — уже спокойнее произнёс Кьяр.

— Это неприлично? — забеспокоился Лиас.

— Нет, просто нам без разницы, — Кьяр усмехнулся, но потом повернулся к отряду, чтобы найти глазами мечника, — Ариен! Твоё имя от какого слова? Кариент?

— Анриен. А что? — отозвался тот.

— Лиас спрашивает. Никогда бы не подумал… — Кьяр задумчиво покусал губу. — Хотя логично в целом.

— Благословение — ему подходит, — мягко улыбнулась Ная.

— Это точно, — согласился танцор.

— Ная, а твоё имя? — подхватил тему Иран.

— Наяна — победа, — чуть вскинула голову предводительница.

— Шиин, от слова «шиинта» — скрывать, — не дожидаясь вопроса, монотонно пояснил Шиин.

— Асин — это и есть слово, правда его уже не используют. Его сейчас заменили на «исин», но бабушке нравилось старое произношение, — объяснил Асин, когда все взгляды обратились на него.

— Ключ? — перевёл Лиас.

— Точно, — кивнул маг.

— Аэн от слова «накаэнэн» — это название корня, который является основным ингредиентом в мази от шрамов, — в свою очередь улыбнулся целитель.