Большинство комиссий состояло из чиновников, представителей дворянства (губернские предводители дворянства, уездные судьи и т. д.) и городской верхушки (гласные городских дум, городские головы и т. п.). Представительство от отдельных сословий города устанавливалось в каждом случае по усмотрению губернатора.

Председательствование в комиссиях возлагалось чаще всего на чиновников или на представителей местной дворянской знати.

Однако не во всех городах разработкой соображений по программе министерства занимались комиссии. В отдельных случаях губернское начальство поручало составление соображений полицейским чиновникам. Иркутский губернатор предложил собрать сведения о городах Селенгинске, Верхоленске и других и составить «соображения относительно устройства общественного управления» земским исправникам⁴⁰. Губернатор Калуги составление «соображений» поручил членам городских дум и ратуш, после чего «соображения» должны были быть «обсуждены на собраниях городских обществ с отзывами», которые «должны быть представлены в губернское правление»⁴¹.

Острый характер приняла борьба между представителями сословных групп в период деятельности комиссии в Екатеринбурге и Севастополе⁴².

Работа комиссий по составлению соображений в основном была закончена в середине 1864 г. Материалы, представленные в министерство городскими комиссиями, отражали умеренные пожелания дворянства и крупной городской буржуазии. Резко выраженный сословный состав комиссий, созданных бюрократическим путем назначения их губернским начальством, не мог не отразиться на содержании материалов.

Большинство комиссий (423 из 509), отвечая на вопрос «Об условиях принадлежности к городскому обществу», полагало, что таким условием должно было быть «владение в городе недвижимой собственностью и приписка к оному для отправления повинностей», т. е. к участию в городском и общественном управлении могли допускаться лишь домовладельцы, торговцы и промышленники. Подавляющее число комиссий, выставивших подобные требования, по существу выражало ту мысль, которая по этому поводу была зафиксирована в действовавших тогда Городовых положениях Петербурга, Москвы и Одессы. Но были и другие Положения комиссий. Они сводились к тому, чтобы причислять тех или иных лиц к городскому обществу в зависимости от различных условий, как-то: наличие «высшего образования», «оказание особых заслуг обществу — наукой, искусством и ремеслом», «наличие хорошего поведения»⁴³ т. д. и т. п.

Таких предложений, однако, было мало, а по характеру своему они были подчинены одной тенденции — всеми мерами ограничить количество лиц, могущих принимать активное участие в общественной жизни города.

Касаясь вопроса об условиях, при которых городские обыватели могли пользоваться правом голоса на выборах, основная масса комиссий признала необходимым сделать некоторые «более или менее значительные отступления от правил, установленных в столичных положениях».

По Положению 1846 г. о городе Петербурге правом выборов пользовались лица, обладавшие возрастным цензом (21 год), доходом от имущества (не менее 100 рублей в год) и рядом других цензов. Комиссии предлагали упростить существующий порядок. Возрастной ценз в предложениях отдельных комиссий колебался в пределах от 24 до 60 лет⁴⁴.

Подавляющее большинство комиссий высказалось за необходимость наличия у избирателей имущественного ценза.

Были комиссии, которые затрагивали вопрос о том, в какой мере принадлежность к той или иной национальности может служить препятствием к праву участия в выборах и отправления общественных должностей. Одни из них разрешали его положительно, т. е. считали возможным допустить и нехристиан к городским выборам. Интересное мнение по этому поводу высказал вице-губернатор Минска Лучинский. В августе 1861 г. он писал в Министерство внутренних дел, что «путем допущения евреев к выборам при сильном контроле» со стороны христианского населения «правительство получит возможность положить конец вредному влиянию евреев, какое они оказывали на христианское общество в силу своей замкнутости и корпоративности»⁴⁵. По мысли отдельных депутатов комиссий над нехристанами должен был быть установлен строгий надзор как со стороны органов правительственной власти, так и со стороны христианского населения.

Возраст избираемых в гласные и городские головы 158 комиссиями⁴⁶ ограничивался для первых — 25 годами, для последних — 30-ю. Некоторые комиссии уменьшали или увеличивали этот предел. В отношении же имущественного ценза многие комиссии высказались за необходимость его, но с понижением размеров, установленных столичными положениями.

По мнению некоторых комиссий, лица, избираемые на должность городского головы, «должны быть грамотны и знать, по крайней мере, начальные правила арифметики», выбранные же в качестве гласных должны быть «люди женатые»⁴⁷.

Все эти предложения были подчинены основной задаче — сделать общественные должности по городским выборам более доступными для торгово-промышленных сословий города.

Находились и такие городские комиссии, которые поднимали вопросы, по своему характеру выходившие далеко за рамки программы их деятельности, предложенной Министерством внутренних дел. Например, Пермская комиссия предлагала: во-первых, возможно полнее расширить самостоятельность городских обществ в управлении их собственными делами, точно определив границы вмешательства центрального правительства в их деятельность; во-вторых, предоставить городскому обществу полную возможность контролировать все учреждения, которые содержатся на его счет, и, наконец, в-третьих, предоставить самим городским обществам «полную свободу в развитии своего устройства», не стесняя в то же время «их деятельность в этом отношении официальными программами и теоретическими кабинетными предрешениями».

Министерство внутренних дел отвергло предложения Пермской комиссии⁴⁸. Отвергая такие относительно либеральные проекты, Министерство внутренних дел принимало явно реакционные предложения от частных лиц. Таких предложений в течение 1862—1864 гг. в министерство поступило немало.

В 1863 г. прислал свой проект мещанин г. Витебска Розет. По мнению автора, «городское общество есть стадо, не имеющее верного пастыря или надзора и присмотра за ним». Для того чтобы управлять этим «стадом», Розет предлагал всех жителей города без различия сословий «разделить на тысячные и сотенные участки», во главе которых поставить «тысячных и сотенных старшин с их товарищами». В результате этого старшины получат возможность без затруднения «знать состояние, поведение и образ мыслей каждого из подчиненных и устранять среди них праздношатательство и другие пороки»⁴⁹.

Другой проект поступил в министерство в том же 1863 г. от жителя г. Старой Руссы Северянова. «Проект о улучшении городского управления, составленный по духу и букве грамоты, всемилостивейше городским сословиям пожалованной 21 апреля 1785 г. навеки непоколебимой» — так называлась присланная Северяновым записка. Городское общество Северянов предлагал разделить на 3 разряда, во главе же каждого разряда должен стоять старшина. Самым старшим лицом по управлению городом должен быть городской голова, «выбираемый из состоятельных и благонадежных лиц». Органы городского управления, по мысли Северянова, должны были остаться без изменения в таком виде, какой они имели после введения Городового положения Екатерины II⁵⁰.

Подобные реакционные проекты пытались свести на нет даже те незначительные уступки, которыми намеревалось ограничиться правительство, идя навстречу стремлениям торгово-промышленной буржуазии.

Привлекая к деятельности созданных в 1862 г. городских комиссий (для выработки ответов по программе Министерства внутренних дел) представителей торгово-промышленных сословий и чиновничества, при полном устранении выборных представителей городских обществ, правительство видело в нарождающейся буржуазии свою опору в деле укрепления самодержавного строя. Поэтому оно поощряло все действия и предложения купеческо-чиновничьих комиссий, не идущие в области реформы дальше его предначертаний.