— Вперёд, воины Креста Господня! Вперёд! За всю христианскую кровь, что пролита врагами Господа, за все мучения и надругательства, за наших братьев и сестёр, погибших на Святой Земле! Вперёд! Вперёд!

И вновь всадник, презирая опасность, приближался к неприступным стенам, на него потоком падали стрелы, но быстрота его движений, великолепная реакция коня, послушного не столько шпорам, сколько голосу и малейшему движению его руки, — всё это позволяло командующему уйти из-под смертоносного дождя прежде, чем тот успевал причинить ему вред.

— Во славу Господа нашего! — ревела толпа наступающих.

— Ричард и Англия! Ричард и Англия!

— Ричард! — прошептал, бледнея от ярости, шейх Али. — Так это он! Ну, по крайней мере, выглядит он внушительно — наши сказители не лгут. Но какой же он великий воин и полководец, если вот уже столько времени ведёт своё войско на приступ, который ничем не может закончиться?

— Возможно, у него есть какой-то тайный замысел, хаджи Али[38], — проговорил Рамиз. — Я не верю, чтобы такой героизм мог быть бесполезным!

Шейх перехватил взор юноши, исполненный искреннего восторга, и нахмурился.

— Аллах не запрещает восхищаться мужеством врага... Но не стоит превозносить его глупость! — сквозь зубы проговорил командующий гарнизоном.

В это время с противоположной стороны крепостных стен донёсся какой-то шум, раздались крики и глухой грохот, будто сразу несколько мощных таранов ударили в крепостные ворота.

Оба мусульманских воина отпрянули от бойницы, через которую наблюдали за сражением, и кинулись к другой — на противоположной стороне внутренней площадки.

— Мушиная башня! — вскрикнул Рамиз. — Нет, хаджи! Нам придётся не превозносить их глупость, а возможно, оплакивать свою! Покуда мы тратим время и расходуем стрелы, стянув сюда большую часть гарнизона, крестоносцы подошли с другой стороны крепости и уже наступают там, где мы их не ждали! Там портовые укрепления, и атака неверных может быть куда более опасной!

— Сыны шайтана! — взревел потрясённый шейх. — Как же я не подумал?! Я решил, что Аллах на радость нам помрачил их разум... Туда, Рамиз, скорей!

В то время, как Ричард Львиное Сердце, действительно являя чудеса храбрости, которую впору было счесть безумием, вёл своих рыцарей и воинов на бесполезный штурм Проклятой башни, франки, которыми командовал граф Анри Шампанский, стремительным маршем приблизились со стороны птолемиадского порта и огромной массой атаковали Мушиную башню, тоже хорошо укреплённую, но не столь высокую и мощную, как Проклятая, и к тому же сильно пострадавшую во время прошлых нападений осаждающих. К отрядам графа Анри присоединились около тысячи германских рыцарей, приведённых сюда Генрихом Швабским, и отряд во главе с герцогом Леопольдом Австрийским.

И те же воззвания прозвучали на сей раз под стенами Мушиной башни:

— Во славу Креста Господня! Во имя Святой Земли! Вперёд, воины Креста! Вперёд! Вперёд!

Гарнизон крепости был застигнут врасплох, однако у защитников Акры было всё же достаточно времени, чтобы поспеть с одной стороны укреплений на помощь тем, кто оставался со стороны порта, и постараться оказать отпор отчаянным франкам и германцам.

А в это самое время основные события, о которых почти никто ни из осаждённых, ни даже из осаждающих не подозревал, происходили во рву, под стеной Проклятой башни, там, где подземные воды промыли глубокую нишу, скрывшую от чужих глаз совсем небольшой франкский отряд.

Девять человек французских воинов, разделившись на три группы по трое, приступили к работе, которая должна была, по замыслу двух королей, положить конец долгой осаде Акры. С одной из этих маленьких групп был сир Седрик Сеймур, с другой граф Луи Шато-Крайон и с третьей — Эдгар Лионский (ибо этим именем его называли теперь и франки, и англичане). Отстегнув свои мечи и оставив их за выступом стены под охраной юного Ксавье и оруженосца Луи Весельчака Жано, они вооружились крепкими кирками и принялись за дело. Шум осады должен был заглушить в первые два-три часа гул ударов и скрежет металла, а затем уже сама масса стен Проклятой башни обещала не пропустить ни звука.

Два тоннеля под башней предполагалось повести сперва в разные стороны, как бы огибая стены, а затем направить их навстречу друг другу, чтобы соединить с третьим, совершенно прямым тоннелем почти под самой внутренней кромкой фундамента. Подкопы должны были идти как раз в тех местах, где сир Седрик заметил длинные щели в кладке башни. Щели тянулись снизу вверх, и старый рыцарь не без основания предположил, что они сквозные, хотя толщина стен, казалось бы, исключала такую возможность.

Седой Волк точно рассчитал, на какое расстояние нужно вести подкопы вправо, влево и прямо, а чтобы не было ошибки, указал, сколько раз в каждом из направлений вдоль подкопа должна укладываться кирка.

— Послушайте, мессир, откуда вы всё это знаете? — не скрывая восхищения, спросил Эдгар, выслушав старого рыцаря. — Я слыхал, что бывают мастера, которые всё это умеют рассчитывать, но не думал, что такие знания могут быть у рыцаря и воина.

— А что, рыцарю и воину не пристало учиться и получать знания? — усмехнулся Седой Волк. — Или умение сражаться — единственное из возможных достоинств? Главное, я не спорю, и покуда мужчины умеют держать в руках оружие, род человеческий будет существовать и множиться. Но есть и другие умения, и если ими не владеть, сражаться будет не за что... Я когда-то, это было очень-очень давно, прожил пару лет в одном монастыре, настоятель которого хранил всякие интересные книжки и рукописи. Он сам был очень учёным человеком и обрадовался, когда увидел, что и мне интересны его познания. Вот я кое-чему и выучился и ни разу в жизни об этом не пожалел, мальчик мой! Но сейчас нет времени это всё рассказывать. За работу!

Рыть предстояло два дня и две ночи, поэтому было решено, что подкопщики станут работать парами: один копает, другой выносит в корзине землю, а третий в это время будет отдыхать. А чтобы груды земли не привлекли внимания защитников Проклятой башни, её нужно было уносить ночью и рассыпать во рву под щитами, положенными воинами короля Ричарда. Эти щиты только для того и были принесены осаждающими. Сам Ричард пообещал, что с началом штурма Мушиной башни не прекратит упорных атак на Проклятую башню, хотя ему придётся давать своим воинам кратковременный отдых. Они постоянно будут вблизи стен, и это не даст возможности сарацинам сделать вылазку и исключит опасность обнаружения подкопа. Впрочем, как резонно предполагал король Англии, у воинов крепости будет слишком много хлопот со стороны птолемиадского порта, чтобы шнырять вокруг стен и искать то, о чём они не могли даже подозревать...

Железные кирки, изготовленные умелыми руками Эдгара не без помощи Ричарда, оказавшегося, по словам молодого кузнеца, отличным подмастерьем, хорошо справлялись с плотным, утрамбованным многолетней осадкой стен грунтом. В земле было немало камней, но и их оказалось довольно легко выворачивать и откатывать в быстро образовавшиеся проходы. Вначале шум беспрерывных атак отвлекал подкопщиков: они понимали, как важна их работа, но каждый всё равно думал, как тяжело приходится англичанам, и насколько легче было бы сейчас оказаться рядом с ними, под железным дождём стрел. Но если бы девяти отважных землекопов не было, то для чего вообще был бы нужен отвлекающий манёвр Ричарда Львиное Сердце?..

Копать приходилось внаклонку — сир Седрик решил, что для скорости подкопы нужно делать такой ширины и высоты, чтобы они не ограничивали свободы движений, но для этого не нужно было вставать во весь рост. Сам Седой Волк сразу же, ещё не начиная работать, снял с себя гамбезон, кольчугу и железные чулки, сложив всё это рядом со своим оружием и, остался в рубахе, полотняных штанах и босиком, что его ничуть не раздражало. При этом шлем он оставил на голове, а на недоумённый вопрос, для чего это нужно, коротко отвечал: «А очень мне надо получить по башке камнем! Вон сколько их в земле, а когда мы зароемся поглубже, они станут падать и сверху...»