Эльза вновь развернула вспять коня, который всё ещё слушался её, хотя мощное тело Либена напряглось и дрожало под седлом. Теперь она поскакала уже не по дороге, а прямо через чащу, не разбирая пути и низко припав к конской шее, чтобы ветви не хлестали по лицу, не выбили из седла.

В лесу темнело. Темнело быстро, будто и солнце, сговорившись с волками, быстрее обычного опускалось к горизонту. И всё отчётливее в обступающей тьме, с разных сторон изумрудными вспышками возникали волчьи глаза.

«Может, это оборотни?» — мелькнула у Эльзы жуткая мысль. Вскоре она поняла, что преследующая её стая растёт. Волков становилось всё больше. Кругом выли уже не менее полусотни зверей. Должно быть, к одной стае присоединилась вторая, потом третья. Но ведь волки так не охотятся!

Похолодевшими губами Эльза твердила молитву и продолжала понукать коня, который невероятным образом пока что находил дорогу среди сплошных зарослей.

Но вот он споткнулся один раз, второй.

Потом внезапно Либен снова взвился на дыбы: ехать было уже некуда. Впереди громоздился завал, образованный несколькими давным-давно упавшими деревьями, на которые ветер нанёс землю, ветки и сухую траву, возведя крепостную стену перед тем, кто вздумал бы проникнуть в самое сердце леса. И над этой стеной, на фоне просвета между кронами, показались несколько серых силуэтов с полыхающими зелёным пламенем глазами.

Эльза обернулась. Позади такими же огнями вспыхивала вся чаща. И отовсюду слышался пронзительный вой. Он смолк лишь на миг. И герцогине Брабантской явственно послышался смех — пожалуй, ещё более жуткий, чем голодные голоса волков. В этом смехе как будто звучал ехидный вопрос: «Ну что? Ушла?»

В сознании молнией пронеслось: «Парсифаль! Ведь про него говорили, что он умеет зачаровывать волков!»

Либен захрапел, шарахнулся, опять взвился на дыбы, и теперь всадница на нём не удержалась. Удар о землю был не особенно сильным, лишь какая-то ветка больно царапнула щёку. Но поднявшись, Эльза увидела в нескольких шагах от себя серые тени. Они приближались.

— Боже Святый, прости мои прегрешения!

Герцогиня успела перекреститься. Тут же большой поджарый волк прыгнул на неё, растопырив в воздухе лапы и раззявив пасть с белыми остриями клыков. Но одновременно раздался короткий звон. Стрела пронзила хищника в тот миг, когда его лапы коснулись плеч жертвы. Зубы клацнули перед лицом Эльзы, и туша уже мёртвого зверя скользнула к её ногам.

Остальные преследователи отпрянули, но не убежали. Какой-то полуторогодовалый волчонок дёрнулся было обойти Эльзу и напасть сзади. Его тут же уложила вторая стрела. Затем между деревьев метнулось рыжее пламя факела, сверкнул меч, и фигура мужчины, в неверном свете показавшаяся громадной, выросла среди окруживших прогалину волков. Меч чиркнул вправо, влево, раздалось рычание, потом хриплый визг. Волки шарахнулись в стороны, не уходя, не отдавая добычи, но отступая перед силой, с которой не могли совладать сразу.

— Целы? — не оборачиваясь, спросил незнакомец, ловя поводья Либена. — Кто вы такая? Как вас занесло одну в лес?

Эльза ахнула, взмахнула руками. В её голове не осталось никаких мыслей, в душе — никаких чувств. Кроме одной мысли, одного чувства, одного имени... Она узнала голос того, кто сейчас, рискуя жизнью, заслонял её от взбесившейся стаи.

— Фридрих! — закричала женщина, чувствуя, что готова сойти с ума. — Фридрих!

— Эльза!?

Он не поднял, а бросил её в седло, вскочил туда сам, развернул коня.

— Вперёд!

Либен поскакал прямо на сгрудившуюся среди сосен группу волков, и те бросились врассыпную. Один не успел отскочить — меч Тельрамунда рассёк его пополам.

— Эльза, милая, ради Бога... Только держитесь. Хорошо?

— Фридрих, Фридрих! — повторяла она, вцепившись в его плечо, захлёбываясь слезами. — Мой Фридрих!

Он сунул ей факел.

— Держите. Я не могу и управлять конём, и рубить этих псов, и освещать дорогу. Нам надо прорваться. Потому что они не отстанут от нас.

— Почему? Это не волки?

— Это волки. Но они не в себе. На них наведены чары. Но почему — вы?.. Почему — вас?..

— Потому что я стала им опасна. Фридрих, послушай!

— Потом. Главное — выбраться отсюда.

Они вырвались из чащи на дорогу, но стая, наступая со всех сторон, не отставала. Либен успокоился, подчинившись непреклонной воле всадника, и уже не шарахался в стороны. Когда сзади нагонял волчище и, клацая зубами, в прыжке пытался вцепиться в конский круп, Фридрих точным ударом срубал его, а один раз Эльзе удалось ткнуть горящим факелом прямо в оскаленную пасть.

Впереди раздались звук рога, ржание коней.

— Это мои друзья! — крикнул Фридрих. — Я ушёл от них, чтобы проверить тропу через лес. Эй, Луи, Эдгар! За нами волки! На коней, скорее!

— Мы на конях! — отозвался из темноты густой голос Седрика Сеймура. — Вы что, собрали всех волков этого леса, мессир? А вам не кажется, что это многовато?

— Мне вас одного вполне хватало! — отозвался Тельрамунд. — Вы — отличный Волк. Остальные мне уже не нравятся. Но не я их собрал: это — фокусы Парсифаля, чтоб у него рога выросли из задницы!

Ещё несколько мгновений — и весь небольшой отряд стоял полукругом меж стволами сосен, а перед всадниками, тоже образовав полукруг, но куда более широкий, застыло сотни полторы ощерившихся зверей.

— Ничего себе! — воскликнул Эдгар, натягивая арбалет. — Просто море волков! Я о таком даже не слышал.

— Ну, я-то слышал! — бросил Седрик. — И видывал однажды стаю немногим поменьше этой. Но что верно, то верно: ведут они себя странно.

— Как будем действовать? — спросил Луи, обращаясь именно к Сеймуру. — Поскачем от них? Или сперва постреляем?

— Если они попытаются напасть — стреляем, и потом — вскачь! — Седрик, не торопясь, заряжал второй арбалет, положив первый, уже заряженный, поперёк седла.

— Я не очень-то разбираюсь в заколдованных волках, граф. По мне, обычные лучше, и я бы... Эй, эй, малыш, а стоит ли так рисковать? Вдруг не сработает?

Этот возглас заставил всех остальных обернуться. И тут же все застыли в ужасе. Мария, одетая по-прежнему «оруженосцем Ксавье», неожиданно соскочила с седла и ровным шагом, почти не прихрамывая, пошла по направлению к стае.

— Эдгар, только не мешай мне! — не оборачиваясь, проговорила она. — Если сейчас кинешься за мной, они могут напасть. Не бойтесь, я не подойду к ним вплотную, а если что, вы успеете помочь.

Рыцарь Лионский, который действительно уже готов был броситься вслед за женой, остановился, направив арбалет на волков и следя за каждым движением стаи.

Зрелище было невероятное. Среди стройных, будто мачты, сосен, стволы которых в свете факелов казались золотыми, замерла, сгрудившись, огромная волчья стая. И по тёмной траве, медленно и спокойно к ней двигалась маленькая человеческая фигурка. Кольчуга Марии ловила отблески огня, но куда ярче сверкали десятки зелёных глаз.

Пройдя шагов сорок, Мария остановилась. Вытянула руки. И тихо-тихо заговорила. Её сидящие верхом спутники вслушивались, стараясь понять, что она говорит. Вот, кажется, прозвучали слова молитвы. Потом — снова неразборчиво. Затем Мария сунула руку под кольчугу, что-то нашла у себя на груди. Вновь подняла обе руки, но теперь в правой что-то блестело. Женщина продолжала говорить, так настойчиво и горячо, будто волки действительно могли понять её...

— Эй, посмотрите-ка! — вдруг прошептал поражённый Тельрамунд, по-прежнему сидевший верхом на Либене, прижимая к себе Эльзу.

В волчьей стае произошла перемена, которую нельзя было не заметить. Поднятая дыбом шерсть хищников медленно опадала, челюсти смыкались, умолкал глухой рык. И внезапно нарушился плотный строй, которым ещё мгновение назад стояли волки. Они начали разбредаться, разбиваясь на группы. Казалось, они сами не понимали, как оказались в этой части леса, что здесь делают и отчего их так много. Несколько зверей даже устроили грызню друг с другом, рыча и ошалело кидаясь на чужаков. Это были разные стаи, обычно охотившиеся далеко друг от друга, и вместе им вдруг стало неловко и скверно...