— Это было бы супер, — сказала я с воодушевлением человека, который настойчиво добивается своего.

Он показал мне все. Квартира была большой, великолепной и чистой.

— Ну, это все, о чем ты мечтала? — язвительно спросил он.

— Мне моя квартира нравится больше, — мгновенно парировала я.

Он моргнул.

— Почему?

— Там уютнее. Сразу видно, что в моем доме живет человек.

— Ну, твое мнение меня не особо интересует.

Несмотря на все его презрение, его взгляд, когда он сказал это, стал чувственным и страстным. Я уже видела его таким, когда мы были в моей спальне.

Буквально через секунду он затащил меня в постель. Он как будто пожирал меня. Как будто ему нужно было проглотить меня целиком.

Он метил свою территорию, пригвоздив мое тело к своей кровати. Он не был нежным, но я и не хотела нежности. Мне это было не нужно. Мне нужно было что-то другое.

Я понимала, что это не было вызвано желанием. Это была более сложная потребность. Это было завоевание, доминирование, грубое и горячее.

После секса я ощутила, что выбилась из сил. Я чувствовала себя настолько расслабленной, что могла бы свернуться калачиком и заснуть прямо на месте, независимо от того, где нахожусь. На самом деле я действительно начала засыпать.

У него была обратная реакция. Секс никак не расслабил его. Он встал и принялся расхаживать по комнате через две секунды после того, как вытащил из меня свой член. Он выглядел измученным и злым.

Я просто наблюдала за ним, и мои глаза начали закрываться.

— Никто не говорил, что ты можешь здесь спать, — отрывисто сказал он.

Я резко села и начала искать свою одежду. Через несколько секунд я была одета (или, так сказать, едва одета) и направилась к двери так быстро, как только могла. После всего, что произошло, я должна была стать полностью невосприимчивой к его словам, — но, очевидно, не стала. В тот момент я хотела одного: убежать от этого мужчины как можно скорее.

Он перестал расхаживать по комнате, наблюдая за моими движениями. Он изучал меня, чертыхаясь.

— Я не это имел в виду, — тихо сказал он. — Послушай...

Я отмахнулась от него.

— Это не имеет значения. Я все равно не хотела оставаться. Спокойной ночи.

Он шел за мной по всем комнатам до самой двери.

— Ты не обязана...

Я переписывалась с Евгением и даже не взглянула на своего мужа.

— Евгений ждет меня внизу у лифта. Я могу сама выйти.

И я так и сделала. Уходя, я все же оглянулась и заметила в его глазах выражение искреннего раскаяния.

Кира

После этого инцидента я не видела своего мужа шесть дней.

Я была уверена, что это расставание продлилось бы дольше, но изо всех сил старалась привлечь его внимание. Я ничего не могла с собой поделать. С моей стороны это был полный провал в самоконтроле, потому что я начинала жаждать ощутить его вкус, каким бы горьким ни было послевкусие.

Моя работа предоставила мне прекрасную возможность, и это было слишком заманчиво, чтобы сопротивляться. Мне было стыдно за свою слабость, но даже гордость меня не остановила.

В тот день у меня была съемка с мужчиной-моделью впервые после моей свадьбы. Ничего скандального, конечно, но у меня было предчувствие, что это все равно сработает.

Моделью был Тимофей Кузнецов, и я почувствовала облегчение, как только увидела его на съемочной площадке.

За эти годы мы вместе работали на десятках модных показов. Мы никогда не тусовались вместе в свободное время, но мы неплохо ладили.

Съемку заказал бренд джинсов, и нас одели в одинаковые потертые джинсы. На мне был свитер, который едва доходил мне до талии, а на Тимофее не было рубашки. Мне высоко зачесали волосы и убрали их назад в шиньон. Этот бренд любил стиль винтаж, и меня это вполне устраивало. Эта работа должна была вывести мою карьеру на новый уровень. Я поняла это в тот момент, когда увидела, как они меня собирают.

Нам было велено обняться и проникновенно смотреть друг на друга. Тимофей чуть не засмеялся, поэтому мне тоже было трудно оставаться серьезной, но фотографу это понравилось, так что мы немного подурачились.

— Твоя менеджер выглядит так, как будто хочет обрызгать меня перцовым баллончиком, когда я подхожу слишком близко, — заметил Тимофей.

Он имел в виду Агату. И она совершенно точно была способна на это.

— Не обращай на нее внимания, — сказала я. — У нее просто лицо злобной сучки.

Игнорировать Агату с каждым днем становилось все легче. И это было великолепно.

Во время перерыва я выудила свой телефон.

— Хочешь сделать селфи? — спросила я Тимофея. Это был идеальный момент: Агата как раз вышла из студии, чтобы ответить на звонок.

Он ухмыльнулся.

— Конечно.

Он подошел ко мне сзади, выглядывая из-за моего плеча, пока я держала телефон. Мы сделали несколько фотографий

Я искоса взглянула на его лицо, которое было очень близко.

— Ты не против сделать фотку, где ты целуешь меня в щечку? Подписчикам понравится.

Он, не колеблясь, пошел мне навстречу. Я скорчила в камеру милую рожицу, пока он чмокал меня в щеку.

— Скинешь мне фотки? — спросил он, когда мы закончили. — Я тоже хочу выложить их.

Фотограф позвал нас обратно, и я пообещала Тимофею, что отправлю фотки после.

Я критически изучила снимки во время нашего следующего перерыва. Самое забавное в том, что они позвали на эту съемку именно Тимофея, было то, что на первый взгляд он был похож на моего мужа. У него были черные волосы, широкие плечи и легкая ебритость. Я не думала, что это совпадение. Клиент явно хотел нажиться на моем скандальном браке.

Но на селфи невозможно было ошибиться в том, что он совсем не был Максимом.

Я нашла лучший снимок для своих целей и поиграла с фильтрами. Идеально. Он обнимал меня сзади, прижимаясь ко мне носом, а я посылала воздушный поцелуй в камеру. Я специально подняла камеру повыше, чтобы было видно его обнаженные плечи; казалось, что его рука лежит на моем голом животе.

Я опубликовала фотографию. Просто снимок двух дружелюбно настроенных коллег. Нужна была правильная подпись.

«Провела сегодня день с моим старым другом и это прекрасно #я_скучала_по_нему #я_люблю_свою_работу»

Я убрала свой телефон и вернулась к работе в превосходном настроении. По какой-то причине сама мысль о том, что то, что я сделала, может разозлить моего мужа, привела меня в совершенно восхитительное настроение.

Мы почти закончили. Фотограф хотел сделать еще несколько снимков.

— Интересно, что с ней будет, если мы поцелуемся, — пошутил Тимофей. Он, конечно, имел в виду Агату.

Я скептически изучала его улыбающееся лицо.

— Ну не прям поцелуемся, а слегка. Прикинемся, понимаешь? Кирилл умер бы от восторга, — сказал Тим, имея в виду нашего многострадального фотографа, который прошел через несколько кругов ада, общаясь с Агатой на протяжении всей съемки. — Давай порадуем его. Он это заслужил, бедняга.

Пока мы разговаривали, Агата все не отставала от фотографа.

— Ну же, — уговаривал меня Тимофей, — давай посмотрим, что она сделает.

Я рассмеялась и сделала вид, что собираюсь поцеловать его. Наши губы были на расстоянии вдоха. Он слегка наклонил меня, и моя голова откинулась назад. Наши губы едва соприкоснулись, прежде чем мы отстранились, все еще смеясь.

Я легонько хлопнула его по плечу.

— Ну ты и хитрец, — пробормотала я.

Он ухмыльнулся, пожимая плечами.

— Я неправильно оценил расстояние, извини.

Он явно, беззастенчиво лгал, и это заставило меня рассмеяться. Я знала, что все это было безобидно.

И, конечно, это было первое, что увидел Максим, когда вошел в студию. Я наслаждаюсь собой в объятиях другого мужчины.

Я подняла глаза, увидела его и замерла. Он пришел. Моя уловка сработала. Одна фотография — и он не просто позвонил. Он появился.