Вот черт. Неужели наш притворный поцелуй он тоже видел? Так далеко я заходить не собиралась.

Максим тоже застыл. И, пока я наблюдала, ярость зажглась в его глазах, распространяясь по лицу, как огонь по сухой траве.

Я выпрямилась, взглянув на Тимофея. Он тоже заметил появление моего мужа.

— О-о-о, — выдавил он.

Да. О-о-о. Мой взгляд метнулся к Агате. Ее руки были сложены на груди, а выражение лица было самодовольным. Это было ее самое счастливое выражение лица, что я когда-либо видела. Кирилл прочистил горло.

— У нас здесь все хорошо.

— Мне остаться или бежать? — трусливо спросил меня Тимофей.

— Беги, — ответила я тихо и лаконично.

Тимофей не колебался.

— Всегда рад встрече. Увидимся на следующем показе.

Он быстро обнял меня, поцеловал в макушку и ушел.

Я видела, как Максим смотрел ему вслед. Его ноздри раздулись, как у быка. Он явно боролся с собой, чтобы не подраться с Тимофеем.

Я испытала облегчение, когда стало очевидно, что он сможет справиться с собой.

Я подошла к нему с трепетом и остановилась примерно в двух метрах от него. Он наблюдал за мной холодными глазами, не делая ни малейшего движения, чтобы сократить расстояние между нами.

— Максим! Не ожидала! — сказала я с широкой фальшивой улыбкой. — Что привело тебя к нам, простым работягам?

Его взгляд пробежался по мне со странным сочетанием враждебности, отстраненности и чистого секса.

— А не догадываешься? — протянул он.

Я моргнула.

— Извини, я на минутку, — сказала я ему вместо ответа. — Мне нужно переодеться. Это не моя одежда.

Я пошла переодеваться в раздевалку, на чем настояла Агата.

Максим пошел за мной. Он отошел в угол и скрестил руки на груди.

— Тебе нравится бесить меня? — спросил он, когда я натягивала рубашку.

Я изучала его. У него был такой уверенный вид, как будто он хотел трахнуть меня и задушить одновременно. Короче, его обычное состояние.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — наконец ответила я, наклоняясь, чтобы надеть туфли.

— Все ты понимаешь. Твой бывший пускал на тебя слюни в то самое время, когда ты заставила меня бросить все и мчаться сюда сломя голову через весь город. Все в точности так, как ты задумала. Скажи мне, мужчина когда-нибудь делал не то, чего ты от него хочешь?

Я выпрямилась. Я даже не знала, с чего начать отвечать. Я ухватилась за самый странный вопрос.

— Мой бывший? — спросила я.

Его ноздри раздулись. Мне захотелось взобраться на него прямо здесь и сейчас.

— Ты хочешь сказать, что между вами ничего никогда не было? Что, твою мать, это значит? Что это вообще за мужик?

— Это не мужик. Это мой коллега. Это значит, что мы знаем друг друга очень давно, — медленно произнесла я, как будто разговаривала с сумасшедшим. — Я никогда не встречалась с Тимофеем.

Он выглядел так, словно пытался что-то проглотить добрых тридцать секунд, прежде чем заговорил снова.

— Ой, прекрати. В вашей развратной модельной тусовке, вы все друг с другом…

Мне пришлось подавить улыбку, прежде чем я заговорила.

— Нет. Я никогда не встречалась ни с кем из модельной тусовки.

— А с кем ты встречалась?

— Я ни с кем не встречалась.

— У тебя никогда раньше не было парня?

Каждое его слово было пронизано недоверием.

Я пожала плечами.

— У меня были другие приоритеты.

— Подожди. — Он покачал головой. Он выглядел очаровательным, несмотря ни на что. Он сделал шаг ко мне. — Ты хочешь сказать, что до нашей свадьбы ты не ходила ни на одно свидание?

Я снова пожала плечами и покраснела. Это была неловкая тема.

— Говорю же, у меня были другие приоритеты.

— Подожди. Подожди. — Он шагнул ближе. — Ты хочешь сказать, что тебя никогда даже не целовали до меня? — спросил он низким голосом.

Я слегка покачала головой, поднимая на него глаза.

— Неужели в это так трудно поверить?

Он не ответил на это. Он тяжело дышал, почти задыхался.

— Ты закончила на сегодня?

Я кивнула.

— Пойдем домой.

Это прозвучало как хриплое мурлыканье.

У меня подкосились колени.

Он ни разу не прикоснулся ко мне, пока мы не остались одни в моей квартире. Как только дверь закрылась, он схватил меня за руку и потащил в мою спальню, а оттуда в ванную. Он схватил мою зубную щетку и намазал на нее пасту.

— Я же просил тебя называть меня Максом, — сказал он ни с того ни с сего. Это вырвалось наружу, как будто грызло его изнутри. — Ты продолжаешь называть меня Максимом. Прекрати это делать.

— Ты просил меня называть тебя Максимом на свадьбе, — ответила я, внимательно изучая выражение его лица. — Почему ты передумал?

Он не ответил. Вместо этого он схватил меня за подбородок и начал осторожно чистить мои зубы. Ну и странный тип!

— Я не могу поверить, что ты поцеловала его, — сказал он.

— Он едва коснулся меня губами, — сказала я после того, как он наконец позволил мне сплюнуть. Мои глаза встретились с его глазами в зеркале. Он стоял очень близко позади меня. — И это не считается. Это было только для съемки.

Его ответом было то, что он запустил руку мне в волосы и оттянул мою голову назад.

— Это, мать твою, считается. Больше так не делай.

Он развернул меня и поцеловал. В губы. И еще раз поцеловал, и еще раз.

Он никогда не целовал меня в губы наедине. Он делал это только на публике. Напоказ. Что бы это ни было — это было не напоказ. Это было только для нас. Это будоражило кровь, разбивало сердце. Это было по-настоящему.

Он поцеловал меня, с едва сдерживаемой яростью. Я почувствовала, что таю в его объятиях. Я вцепилась в его рубашку и приняла его роскошный язык, когда он проник между моими губами.

Он почувствовал, как у меня подогнулись колени, и принял на себя мой вес, поднял меня и понес в спальню, на кровать. Его рот не отрывался от моего. Этот мужчина поступил недальновидно. Теперь, когда он решил поцеловать меня, он не смог оторваться.

Он медленно раздевал нас обоих, разрывая поцелуй только тогда, когда это было необходимо. Он целовал меня, входя и выходя. Когда я выдохнула ему в рот, начиная кончать, он отстранился. Его глаза поймали мои глаза, пока он следовал за мной на вершину. Между нами возникла интимная связь, нечто неоспоримое, осязаемое, это было то, что невозможно когда-либо вернуть назад.

— Это всегда так, или это что-то из ряда вон выходящее?

Слова вырвались сами собой, и мне сразу же захотелось забрать их обратно.

Его взгляд мгновенно дрогнул, глаза стали холодными.

Я почувствовала, как мое лицо вспыхнуло от унижения. Я попыталась оправдаться.

— Прости. Я не знаю, почему я это сказала. Секс, наверное, такой у всех...

Он начал говорить с явной неохотой.

— Нет, это ненормально, — медленно сказал он, не глядя на меня. — В этом нет ничего нормального. Это какая-то странная... химия... с которой я тоже никогда раньше не сталкивался, поняла?

— Поняла, — тихо ответила я.

— Я не уверен, что мне это нравится, — сказал он хрипло.

— Я тоже, — солгала я. Мне на самом деле это понравилось. Мне очень понравилось. Я не могла припомнить, чтобы когда-либо испытывала такое сильное чувство.

После этого он не мог даже смотреть на меня. Как будто даже мой вид подавлял его.

Все выглядело так, как будто он меня... Нет. Это было слишком глупо. Я слишком много на себя взяла. Такой великолепный мужчина не мог меня бояться.

Так чего же он боялся?

Того, что, если он проведет со мной слишком много времени, у него возникнут чувства?

Я знала, что фантазирую, что эта мысль пришла мне в голову только потому, что это было именно то, чего я хотела. Я хотела, чтобы мой муж делал нечто большее, чем просто хотел меня. Я жаждала, чтобы ему было не все равно. Эта идея потрясла меня.

Неужели в моем циничном юном сердце осталась хоть какая-то искра романтики?

Он одевался, стоя спиной ко мне.