Боже, я была так пьяна. Было ли это из-за него или из-за количества выпитого алкоголя — я не знала точно. Но это не имело значения. Мой разум был взбудоражен и ясен одновременно.

Я начала понимать, что становлюсь одержимой своим собственным враждебно настроенным мужем.

Моим единственным оправданием было то, что им было очень легко увлечься. Очень легко. Идеальная линия его заросшего щетиной подбородка, искра в его великолепных глазах, аккуратный изгиб его пухлых губ, каждый сантиметр его крепкого тела — все это преследовало меня во снах, хотела я этого или нет.

Мне очень понравилась та часть его, которую он показал, находясь в компании своих друзей. Теплый и непринужденный. Очаровательный и веселый. Шутливый и смеющийся.

Я неоднократно убеждала себя, что моя одержимость была поверхностной и что, по крайней мере, это не была привязанность. Но в ту ночь эти заверения рассыпались в пух и прах.

То, как он прикоснулся ко мне, стало первым порезом. Барьер внутри меня подвергся бомбардировке. И ему даже не нужно было прикладывать усилия.

Мне нужно было прийти в себя. Мне нужно было собраться с силами. Мне нужно было остановить чувства, которые я испытывала, прежде чем все это выйдет из-под контроля.

Нужно было любой ценой избежать мучительных чувств к моему собственному мужу и забыть о слове на букву «Л». Об этом не могло быть и речи. Я винила алкоголь в том, что он проник в мой мозг и перевернул все с ног на голову. Любовь всегда была тяжким бременем, но любовь к такому мужчине, как он, втоптала бы меня в грязь, в этом я была уверена, и моя голова не хотела в этом участвовать.

К сожалению, мое тело не согласилось, и мое сердце продолжало вырываться из груди, продолжало пытаться привнести настоящие эмоции в этот фальшивый брак.

Кира

Наша маленькая кабинка находилась в углу, и Максим внезапно встал у меня за спиной, отдергивая занавески, о существовании которых я и не подозревала.

Я огляделась по сторонам.

— Это что, тайный секс-клуб?

Я не задала этот вопрос громко, но я была близко к его уху.

Он услышал меня, оглянулся и ухмыльнулся. Он наклонился к моему уху, чтобы ответить.

— Нет, это обычный клуб с привилегиями для владельца и его друзей.

Он задернул все занавески — теперь они закрывали каждую стену нашей прозрачной кабинки, так что мы остались почти в полной темноте.

Тяжелый вздох вырвался из моего обессиленного, дрожащего тела.

Мгновение спустя я почувствовала его руки на себе, его прерывистое дыхание на моих губах. Он задрал мой укороченный топ до ключиц и расстегнул лифчик спереди. Он обхватил ладонями мою грудь и стал ласкать ее, круговыми движениями он потер мои соски.

У меня вырвался стон.

Он потянул меня за соски, сжимая их сильнее. Я застонала громче, но звук был заглушен шумом клуба.

Он наклонился к моей груди, втягивая сосок в свой рот. Он посасывал его, в то время как его пальцы гладили мой второй сосок. Он доставлял мне невероятное удовольствие, переходя с одной стороны на другую.

Ощущения переполняли меня. Я вцепилась в его волосы, прижимая его к себе, и не потрудилась сдержать свои стоны, когда он посасывал мои соски, пока мои глаза не закатились от блаженства.

Я извивалась, двигая бедрами и стремясь к чему-то большему. Мог ли он заставить меня кончить, просто прикоснувшись ртом к моей груди? Я не знала, но в какой-то момент мне показалось, что да.

Этот вопрос вылетел у меня из головы, когда он двинулся вниз по моему телу, опускаясь на колени.

Я дрожала как осиновый лист. Мое тело горело от предвкушения. Я уже поняла, что, если этот мужчина решил доставить мне удовольствие, — это будет сладко.

Он задрал мою юбку до талии и спустил трусики. Я переступила через них, и он небрежно сунул их себе в карман.

Он закинул одну из моих ног себе на плечо, уткнувшись лицом в мое лоно. Он вдохнул меня.

Я чуть не кончила прямо тогда, но он только разогревался.

Его пальцы мягко раздвинули меня, и он еще глубже зарылся в меня лицом. Его язык порхал по мне, когда он чувственно облизывал мой центр.

Я вцепилась в его волосы. Это было все, что я могла сделать, чтобы удержаться на ногах.

Он обвел кончиком языка мою трепещущую щелочку, не торопясь, двигаясь медленно, как капающий мед.

Мое сердце бешено колотилось, мой влажный язык продолжал облизывать губы, как будто это могло уменьшить сухость в горле, когда я быстро, с придыханием вскрикнула.

Он целовал мою киску очень долго, делая это так, как будто это было романтично, как будто он был влюблен в нее, как будто он целовался с моим ртом, а не с моей вагиной. Его голова двигалась взад-вперед в такт его движениям, поцелуям, облизыванию, посасыванию, покусыванию.

Я думала, он мастерски умеет работать руками, но, как оказалось, ртом он управлял намного лучше.

Наконец, после всех дурманящих поддразниваний, его язык вонзился в меня, проникая так глубоко, как только мог.

Я закричала от удовольствия. Шум клуба заглушил мой громкий стон в тот же миг, как он вырвался из моего горла.

Я поняла, что он услышал это, потому что в ту же секунду, как я вскрикнула, он обезумел. Он начал трахать меня своим языком с такой сосредоточенной целеустремленностью, которую я видела у него только тогда, когда он пытался осушить стакан виски.

Он издавал эти восхитительные тихие звуки, когда поедал меня, звуки, которые я скорее чувствовала, чем слышала.

Мне нравилось это, нравилось то, что он заставлял меня оживать под его руками, под его ртом.

Я схватила его шелковистые волосы обеими руками и покачала бедрами, поворачивая свое ноющее влагалище к его лицу.

Я протестующе вскрикнула, когда его язык вышел, но вскоре он вернулся, прокладывая путь к моему клитору. Он нежно лизнул его один раз, два, три.

Это было так прекрасно и в то же время так мучительно; этого было слишком много, но почему-то мне нужно было больше, — мне нужно было все, прямо сейчас.

— Пожалуйста, — умоляла я его, не заботясь о том, слышит ли он, не заботясь о том, кто меня слышит. Мне нужно было больше. Мне нужно было снова воспламениться.

Он засунул в меня свои пальцы и начал бешено вращать ими. Я почувствовала, как мои собственные соки стекают по ноге. Это было почти больно, но в то же время безумно приятно.

Он нежно обхватил губами мой клитор и потянул его. Сначала это было нежное втягивание, но внезапно и без предупреждения он начал сильно сосать.

Нервные окончания в моих чреслах были разорваны в клочья. Я закричала в этот хаос.

Да. Вот оно. Внутри меня что-то загорелось и взорвалось. Я уже испытывала это прежде, но на этот раз это было больше, глубже, горячее. Я кончила всем своим существом, дрожь пробежала по всему моему телу в порыве пьянящего экстаза, который распространился до кончиков пальцев ног.

Мне потребовалось много времени, чтобы прийти в себя. Я была практически парализована, пока он приводил в порядок мою одежду.

Я не могла смотреть на него.

Он застегнул мой лифчик, лаская при этом мои чувствительные груди, разминая мою плоть и пощипывая мои возбужденные, чувствительные соски, словно ничего не мог с собой поделать. Он посасывал их, одновременно стягивая мою юбку вниз и расправляя ее, разглаживая материал на моих бедрах. Он отстранился и посадил меня на сиденье. Мне захотелось прилечь. Мне хотелось раздвинуть ноги и умолять его проделать все это снова.

Он поправил мой топ.

— Мои трусики, — напомнила я ему, мой голос потонул во всем этом шуме.

Он услышал.

— Просто держи ноги вместе и постарайся быть скромной, если ты вообще понимаешь, что это значит.

Я покраснела. Как его рот мог быть одновременно самым милым и самым подлым, с чем я когда-либо сталкивалась?

Он раздвинул шторы, и я закрыла глаза от яркого света. Темнота была лучше, особенно после такого аттракциона.