Было больно? О, да. Но боль — это еще не все. Неожиданный красный цветок ярости расцвел в моей груди. Праведное негодование быстро угасло.

Я что, должна была просто принять это?

Я думаю, что нет.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — нагло выпалила я, инстинкт пометить свою территорию теперь затмевал любые опасения, которые у меня могли возникнуть по поводу того, что позже я навлеку на себя гнев моего мужа. — И я совершенно не понимаю, что ты вообще здесь делаешь. — Я сделала паузу. — На моем шоу.

— Я тебе не верю, — резко ответила она, хотя ее тон был неуверенным.

Это небольшое сомнение было хорошим признаком.

Я пожала плечами.

— И что? Какое мне дело, веришь ты мне или нет. Наш брак не имеет к тебе никакого отношения.

— Тебе следует беспокоиться, — ответила она, пронзая меня холодным безжалостным взглядом. — Обо мне. Он никогда со мной не расстанется. Я была его первой любовью, и останусь последней. Никто не знает Макса так, как я. Я уверена, ты видела его татуировку. Я знаю, что делает его счастливым, что заводит его. Он никогда не сможет взглянуть на розу, не думая о том, чтобы заняться со мной любовью.

Мое сердце болело так, словно каждое слово, слетающее с ее губ, проникало внутрь меня и разрывало меня на части.

— И, кстати, — продолжала она. — Он всегда был равнодушен к женщинам, которым нужны только его бабки.

— Ты бредишь, — еле-еле ответила я.

— В тот вечер, когда вы были в ресторане, — безжалостно продолжила она, — в один из немногих вечеров, когда он вывел тебя куда-то... Я не думаю, что ты заметила меня, но я видела тебя там. Он трахал тебя пальцами под столом. Так ведь это было? Я знаю все его склонности. Но знаешь, почему он это сделал?

Я не ответила. Я не могла. Мой мозг был слишком занят тем, что мучил меня.

Все фрагменты вставали на свои места.

Все, абсолютно все он делал тогда только для того, чтобы заставить эту женщину ревновать. Мой желудок скрутило от тошноты.

Ее смех зазвенел, загрязняя воздух.

Она ответила за меня.

— Он увидел меня. Он увидел, как я вошла, и хотел заставить меня ревновать. Ты знаешь, почему он не поехал с тобой домой той ночью?

Я думала, меня сейчас вырвет.

Она кровожадно улыбнулась.

— Я не настолько жестока, чтобы сказать тебе. Я уверена, ты и сама все понимаешь.

Она ушла с самодовольной снисходительностью, прекрасно выраженной в каждой черточке ее красивого лица.

Унизительные иглы боли глубоко вонзились мне в грудь. Я смотрела, как она уходит, чувствуя то, чему не хотела давать названия.

Мои глаза все еще были прикованы к ней, когда краем глаза я заметила еще одну фигуру, высокую, которая сосредоточенно двигалась к ней и схватила ее за руку, останавливая.

Она без колебаний прижалась к нему, смеясь так, словно все это было спланировано заранее. Их темные головы склонились друг к другу. Мой муж и его любовница.

Они прекрасно смотрелись вместе. Я ненавидела их.

Они были великолепны вместе. Это я ненавидела еще больше.

Максим низко наклонил голову, чтобы прошептать что-то ей на ухо. Должно быть, ему было что сказать, так как они довольно долго не двигались с места.

Если бы у него был выбор, он был бы женат на ней. Тогда я увидела все это с горькой ясностью.

Я вложила в этот брак все свое сердце, когда у него самого была только половина. Она забрала остальное. У меня не было шансов.

Одна вещь, которую я заметила, смотря на них, принесла мне небольшое облегчение. Он не улыбнулся ей. Он не засмеялся. Он не выказал никаких внешних признаков счастья от того, что находится рядом с этой женщиной. Для него она была таким же неприятным сюрпризом, как и для меня.

И, что еще более обнадеживало, мой муж был рядом с ней таким же холодным, каким был со мной. Это ничего не значило, но обратное значило бы больше.

Моему мужу потребовалось некоторое время, чтобы подойти ко мне.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, когда подошел ближе, но мои собственные слова сразили его наповал.

— Если ты хотел, чтобы Кристина думала, что это настоящий брак, — сказала я тихо, — то у тебя ничего не получается. Она знает, что мы не живем вместе.

Ни один мускул не дрогнул на его лице. Ничего не омрачило его ледяных глаз, когда они впились в меня.

Мне хотелось сделать шаг назад, но я стояла на своем. Я была выше того, чтобы съеживаться перед ним.

— Не надо. — Его низкий голос был предупреждением: Опасность! Вы вторглись сюда незаконно! — Не разговаривай с ней. Не говори о ней. Тема Кристины закрыта.

Я подумала, что меня сейчас вырвет. Услышав, как он произносит ее имя, я почувствовала дурноту.

Я никогда раньше не испытывала ничего подобного. Ревность была ужасной вещью. Я чувствовала себя несчастной. От этого у меня разрывалось сердце. Я глупая, никому не нужная, бесполезная хорошенькая куколка.

Он растоптал мое сердце своим ботинком. Я не думала, что он осознавал этот факт. Я также не думала, что, если бы он осознавал его, это бы хоть немного его беспокоило.

Я была замужем за мужчиной, который был влюблен в другую женщину. Однако чего я не понимала — так это того, что этот факт не помешает мне влюбиться в него.

Вдруг мне показалось, что он действительно оставил эту тему позади, его глаза прошлись вверх и вниз по моему телу, ноздри раздулись, губы искривились. Он был зол, и я не думаю, что это было связано исключительно с Кристиной.

С небрежной решительностью он забрал бокал из моей руки и отставил его в сторону, язвительно пробормотав:

— Ты слишком молодая для этого. — Он сделал паузу. — Хорошо хоть халат догадалась надеть, — отметил он.

Я пожала плечами. Он был не единственным, кто разозлился.

— Видишь, какая я послушная.

У него снова было то выражение лица, которое я видела, когда шла по подиуму, — то самое, которое заставило меня задуматься, хочет ли он трахнуть меня или придушить на месте.

— Ладно, ты выиграла этот раунд, — сказал он наконец. Он небрежно махнул рукой, указывая на мое тело. — Ты показала мне, что, несмотря на мои желания, ты можешь и найдешь способ обойти мои правила.

Почему от его слов я почувствовала себя на сантиметр выше?

Я думала, что наш разговор будет просто выволочкой, поэтому была застигнута врасплох его следующими словами.

— Ладно, я тебя понял. Давай договоримся. — Он был деловым человеком до мозга костей. — Что ты хочешь в обмен на то, что я окончательно утверждаю, что ты можешь носить, а что нет? — Он помолчал, затем добавил с резкой иронией: — Окончательное утверждение, которого ты действительно будешь придерживаться.

Мне даже не нужно было думать об этом. Мое краткое, разрушительное столкновение с Кристиной зажгло во мне новый огонь. Огонь соперничества.

— Я хочу посмотреть твою квартиру.

Он просто уставился на меня в замешательстве.

— Ты серьезно?

— Максимально.

Удивление на его лице боролось с огорчением.

— Подумай еще раз. Ты можешь выбрать что-то получше. Драгоценности, деньги. Я готов быть очень щедрым в обмен на эту уступку.

Я не колебалась.

— Либо это, либо ничего, — упрямо сказала я.

Он выглядел как человек, который пытается проглотить очень горькую пилюлю.

— Хорошо, — процедил он сквозь зубы. — Когда?

— Сейчас самое время.

— Отлично, — снова процедил он.

И вот так мы отправились к нему.

У нас случился небольшой конфликт, когда он понял, что я уехала с шоу в халате и нижнем белье, и разозлился снова. Но я была в том настроении, когда со мной лучше не спорить.

Он продолжал поглядывать на мой халат в машине, как будто каждый раз, когда он его видел, это добавляло ему новое оскорбление; однако, даже несмотря на разногласия, это была тихая поездка.

Мы поднялись в его квартиру через подземную парковку, чтобы скрыть от чужих глаз мой наряд.

— Хочешь экскурсию? — саркастически спросил он, когда мы вышли из лифта и направились к его квартире.