« Просто подразню и отпряну, едва потеряет самообладание. Да почему же стоит как истукан?! Раньше бы он так сдерживался… Или что, я ему разонравилась? Впрочем, он и не говорил ни о каких чувствах, разве что о приятности моей компании. Ох, Темный Нга, надо проверить. Это всего лишь один… ».

Эслин поднялась на цыпочки и медленно поднесла свое лицо к его. Губы легонько защекотало от предвкушения тепла его губ и тут он уверенно отодвинулся и хрипло произнес:

– Нет, мне нельзя перед большим камланием. Нужно сохранить вот это кипение внутри для лучшего результата…

Слова хлынули на нее ушатом из проруби, и ладонь кнутом все же опустилась на его щеку. Шаман прижал руку к лицу и умилительно улыбнулся.

– И в мыслях не было! Полудурок юродивый! – едва злость сорвалась с уст, Эслин пожалела о своей несдержанности.

Кто первым разозлился – тот проиграл, нельзя было показывать! Как же низко с ее стороны, еще и повод пустяковый… Она была уже близка к тому, чтобы извиниться больше для себя самой, но Дархан молча развернулся и медленно пошел вниз. Вцепившись взглядом в спину шамана, Эслин схватилась за его Зеленые Нити, и вновь не ощутила ничего… Нет, не мертвый дом, а пещера с извилистыми коридорами, живая, заселенная, но укрытая от чужого взора стеной могучего водопада. Эслин вздохнула, приложила холодные ладони к щекам, пылающим как закатное небо, и двинулась в комнаты. Необходимо взять себя в руки, проверить, как идут сборы, и немного отдохнуть. На рассвете им выступать, чтобы подготовить засаду для атаки.

***

Под утро девушка поднялась с постели так резво, будто и не спала вовсе. Несколько раз бросила на лицо ледяную воду из ладоней до легкого покалывания, туго заплела косу и выглянула в окно. В гущу синевы едва ощутимо вмешались розовые ниточки, будто Небесная Мать до краев наполнила чан ночной тьмой, поставила на солнечный огонь и терпеливо ждет, когда же варево закипит и поменяет цвет. У защитников Халганы не было лишнего времени.

Прохладный предрассветный воздух бодрил и придавал уверенности. Эслин разобрала в нем легкий аромат цветов и с досадой отмела мысль разузнать у шамана, что за растения распускаются в это время. Приближаясь к месту сбора, она вновь оценила скромный размер армии, но в то же время отметила свое спокойствие – их задумка с разделением врага должна сработать.

А вот и Хазима Вторая указывает пальцем в карту и повторяет другим Красным их план. Хорошо, что она осталась и вызвалась напасть из засады, чтобы заманить часть отряда Энтина в ущелье на смерть от рук местного клана наемников. Другую часть ждет каменный обвал на дороге, организованный горцами. Важно только подвести незваных гостей поближе к крутым скалам – и это уже задача самой королевы верхом на Туслахе. Важно было не сделать ящера мишенью, а лишь испугать внезапным появлением и заставить сдвинуться на край дороги. Поэтому всю ночь местный кузнец сооружал из металлических щитков подобие нагрудника для ее небесного коня. Эслин надеялась, что серьезных повреждений ее крылатый помощник не получит. Если все пройдет хорошо, после этих маневров останется половина вражеской армии. И вот тут уже пригодится мистическая помощь шаманов, а преимущество даст расположение на возвышенности с несколькими пушками, отбитыми в прежних столкновениях.

Приблизившись к своим союзникам, королева почувствовала на себе десятки взглядов и поймала почтительные поклоны. Она остановилась неподалеку от Нэвлиса, Алимки, Сармика и Дархана. Приблизились подруги. Шум слегка стих. Фиолетовая слегка кашлянула:

– Быстрей, надо что-то сказать. У тебя неплохо выходит, когда не задумываешься.

– Молчание затягивается. Может, я? Хочу представиться, – Нэвлис вынырнул из-за плеча и лукаво улыбнулся.

Эслин ревниво покачала головой, вышла вперед и звучно произнесла, позволив говорить сердцу:

– Эта битва либо покажет, что я достойна быть вашей королевой, либо станет последней в моей жизни. Сегодня мы подпустим врага так близко, что жители Халганы смогут уловить звуки битвы и дыхание смерти. Другого выбора нет – только участок с Медными скалами подарит нам преимущество. Я готова пролить у подножья багряной породы алую кровь, чтобы защитить нашу горную обитель и отбросить врага от порога. И сейчас я смотрю на вас. И вижу таких же воительниц, чью кровь доводят до кипения Боевые Нити. Вижу рядом исконных жителей этих краев, знающих каждый уступ. Тут и наши боевые товарищи, любители острым ножом вырезать из пирога удачи заветный ломоть. Тут же и женщины Ангардаса, готовые с оружием отстаивать право на свободу и выбор. Да, нас меньше, но мы дома: страх за близких и землю удвоит наши силы против войска короля, воюющего за жалование. Мы можем уступать в оснащении, но превосходим в знании священных мест, отваге и силе Нитей. Также сегодня с нами великие шаманы севера, такие же иноверцы, как и мы. Так что не будем сравнивать себя с неприятелем. Покажем, на что способны!

Эслин вскинула вверх руку с пылающим Красным копьем и с облегчением поймала ответные крики.

– Молодчина! Прирожденная королева! – Средняя обняла ее, и Эслин на миг ощутила себя в руках любящей матери. Следом к ней подошла обеспокоенная Голубая.

– Госпожа, на обряде… В общем, Сармику сказали духи, что твое тело получится сохранить, а вот за душу они не отвечают… Я не хотела тебе говорить, а потом подумала, вдруг это важно?

– Я не поняла, – Эслин нахмурилась.

– Я тоже, – вздохнула ее хорошенькая подруга, – но всю ночь рассуждала и пришла к выводу, что тебе ничего не грозит, раз тело будет в порядке, но вот душа… Очерствеет от чего-то? Не знаю. Прошу, береги себя, и если придется сделать выбор – сделай его в пользу человечности. А так – удачи, пусть Нити тебя не оставят.

Мизинец заложила ей за волосы возле уха пурпурную кислицу с тремя лепестками.

– Спасибо, милая. Не стоит, – Эслин потянулась снять цветок, но Голубая легко остановила ее руку.

– Ну оставь, тебе так идет! И не мешает. Пусть будет на удачу, от меня.

Эслин улыбнулась и отправилась к Туслаху, который беспокойно переминался с ноги на ногу в отдалении и беспокоил воинов угрожающими горловыми скрипами. В руках она несла его легкую броню. Сперва попыталась надеть ее ласковыми уговорами, а после дошла до изощренных проклятий, но строптивый ящер никак не давался и все яростнее кричал.

Королева уже была готова сдаться, когда сзади осторожно подошла Средняя и тихо уточнила, насколько глубоки и разнообразны чувства зверя. Мстительно ухмыльнувшись, Эслин отступила, пропуская подругу вперед. Вскоре расслабленный небесный конь с благодушными пощелкиваниями позволил им в четыре руки натянуть на себя защиту. Вскочив на него, девушка помахала рукой подругам и пустила Туслаха вслед за своей армией, которая уже выдвинулась к назначенному месту. С нежно-масляными лучами солнца они поверху добрались до двух горных отрогов, меж которых шла широкая дорога. В одном месте она разделялась на два рукава – пошире и поуже, чтобы обогнуть выросший посередине утес. Порода и впрямь отдавала медно-красным, словно напиталась кровью воинов, павших в битвах прошлых лет. Иона с отрядом отправилась вперед, горцы полезли в засаду на утес посередине, а остальные притаились за поворотом на основной дороге и на вершинах вдоль нее.

Эслин и Туслах заняли наблюдательную позицию сверху, готовые сорваться в нужный момент. Через некоторое время к ней поднялись северяне. Эслин бросила взгляд на Нэвлиса:

– Я думала, ты возьмешь ружье и присоединишься к воинам на дороге.

– Алимка вызвался помочь раненым, а я не обладаю достаточным состраданием и сноровкой, чтобы быть с ним, как и воинским мастерством, чтобы ввязываться в бой, – спокойно пожал плечами Лис. – У меня есть свое маленькое войско, которому нужно командование и трезвый взгляд. Кроме того, не хочешь ведь ты, чтобы я попался на глаза Энтину и его людям? Мне еще туда возвращаться.

– Так ты думаешь, что нас разобьют и ты преспокойно вернешься к королю? – угрожающе уточнила Эслин.