Дальше ему отчего-то вспомнилась Чума и то желание, которое она у него вызвала. Дарен скривился и пробормотал проклятье.

Он встал с ложа и подошёл к окну. Долго всматривался в сторону города, там почти не было огней, но зато вдалеке, на крыше одного из домов, он разглядел какую-то тварь, похожую на гигантскую ящерицу.

Словно почуяв его взгляд, она принялась шустро перебирать лапами и спустя пару мгновений исчезла из виду.

«Похоже, что Изменённых ещё немало в Ромусе осталось. Ещё будет, чем заняться страже господаря! — с некоторым злорадством подумал он.»

Дарен отошёл от окна и уселся обратно на ложе.

«Всё, что у меня было, утонуло вместе с кораблём. А для дальнейшего путешествия мне понадобятся деньги. И немало. Вот только где их взять? У господаря просить? Хм… »

В который уже раз Дарен подумал, что с момента его прибытия в Ромус всё пошло наперекосяк. И кто в этом виноват?

«Кстати, что-то Морана не защитила тебя, когда ты с Чумой бился, — съехидничал внутренний голос. — Вообще никак! Если бы не кинжал костяной, то неизвестно чтобы ещё вышло…»

Дарен поморщился и прикоснулся к печати богини. Как всегда, метка была холодной и гладкой на ощупь. Словно мрамора кусок!

«Кстати, о вещих снах. Кто мне вообще эти видения посылает? Ярха когда-то говорила, что через сны нам вещают боги. Тогда кто решил поговорить со мной? И с какой целью? Загадка…»

Дарен хмыкнул и бросил взгляд в сторону окна. Ему показалось, что там что-то промелькнуло.

«А Сирина считала, что источник любых снов находится в нас самих. И кто был прав, Ярха или Сирина?»

Дарен снова посмотрел в направлении окна и приветственно взмахнул рукой. Из тёмного проёма в комнату шагнул барон. Кровосос был одет в тот же дублет, но сапоги теперь были с отчётливым розовым оттенком. И что это, интересно, за кожа такая? Смотрелось, честно говоря, довольно странно.

Они обменялись вежливыми приветствиями, после чего Дарен, не стесняясь в выражениях, поделился с кровососом своим мнением о господаре. Дю Валлон выслушал всю его гневную тираду не моргнув глазом, после чего повёл ответную речь.

— Господарь наш, Конаг человек осторожный, — негромко произнёс кровосос. — А ты прогнал демоницу и показал свою силу. Вот он и не знает теперь, что с тобой делать!

— Не надо со мной ничего делать! — прошипел Дарен. — Пусть скажет, где Сирина или вор этот, Сарт ибн Сет, и я уйду себе восвояси!

— Всё не так просто…– кровосос покачал головой. — Чума забрала слишком многих. Власть господаря уже не так крепка, как прежде.

— А я то здесь при чём⁈ Или я виноват в чём-то?

— Не виноват, конечно, но…– кровосос почти как человек вздохнул. — Просто господарь никак не может понять, ЧТО ты такое. Да и советники его…всякое разное ему советуют….

— Что советуют? — напрягся Дарен.

— Обычно люди боятся того, чего не понимают, — туманно ответил кровосос и отвёл глаза.

В комнате повисло неловкое молчание. Дарен смачно зевнул, щёлкнув клыками. Его снова начало клонить в сон.

— Бьён, — внезапно сказал дю Валлон. — Тот остров назывался Бьён.

Дарен встрепенулся. Сонливость как рукой сняло!

— Я знаю, о чём ты спрашивал господаря, — тонко улыбнулся барон. — Даже у стен здесь есть уши.

— Что это за место⁈ Где оно⁈ — вскричал Дарен и осёкся. Вдруг его сейчас стражники в коридоре услышат?

— Можешь хоть кувшином в дверь запустить, никто и не заметит. Я об этом позаботился, — чутко уловив его беспокойство, ответил барон. — Это простой морок, но их зачарованные мечи от него не помогут.

Дарен шумно выдохнул и взмолился:

— Умоляю, поведай мне всё об этом месте!

— Очень давно на том острове, как и на полусотне других, жил один древний народ. Они молились старым богам и творили странные ритуалы…пока однажды не задрожала земля, а нахлынувшая исполинская волна не разбила вдребезги почти все их острова. Потом посерело небо, почернела земля и начали умирать деревья.

— Где это место? ГДЕ⁈

— Я не ведаю.

Дарена словно обухом по лбу ударило!

— Но…а как же тогда…? — промямлил он. — Что же теперь⁈

— Я не знаю, где это, — повторил барон, — но знаком с тем, кто знает. Он хочет переговорить с тобой. Идём.

Кровосос подошёл к двери, положил ладони на поверхность и на мгновение прикрыл глаза. Дарену показалось, что от его пальцев во все стороны хлынула полупрозрачная волна, но затем он моргнул и наваждение исчезло.

— Не отходи от меня дальше, чем на два шага, — обернулся к нему кровосос, — и не останавливайся!

Дарен было подумал, что неплохо бы, наверное, перекинуться обратно в человеческий облик, но затем отказался от этой идеи. Кто его знает, как поведёт его раненая нога. А вдруг бежать придётся?

— Я готов, — он поднялся с ложа.

Кровосос толкнул дверь, и она без малейшего скрипа распахнулась. В коридоре, прислонившись к стене, стояли два осоловевших стражника. Глаза у них были открыты, но чувствовалось, что сами стражи сейчас находятся где-то очень далеко. У одного изо рта свисала ниточка слюны, другой же чему-то радостно лыбился.

«Силён кровосос! — с некоторой завистью подумал Дарен. — Так воинам голову заморочить!»

Дю Валлон повёл его по слабоосвещённому коридору. Они дважды свернули, а затем нос к носу столкнулись со стражником, который их в упор не увидел!

Через пару десятков ударов сердца барон остановился возле ничем не примечательной стены и надавил на парочку серых камней. С тяжёлым скрежетом часть её отошла вбок, после чего кровосос смело шагнул в образовавшийся проём. Дарен последовал за ним.

Они оказались в небольшой комнате, в углу которой был пробит проход со снисходящими вниз ступенями. Барон снова коснулся стены, опять что-то заскрежетало, и через пару мгновений они очутились в непроницаемой для человеческого взора темноте. Теперь выход в коридор был закрыт.

Впрочем, в демоническом обличье Дарен всё видел отлично, да и кровосос не страдал от отсутствия света.

— Мы уже близко, — тихо сказал барон.

Он подошёл к проходу и принялся спускаться. Дарен шёл следом, не отставая ни на шаг, и спустя дюжину ступеней лестница вывела их в комнату очень похожую на ту, в которой он недавно с господарем беседовал! Разве что окошек в ней не было, да на столе только одна свеча стояла.

За столом сидел…дивий⁈

— Лесные боги…– поражённо прошептал воспитанник ведьмы.

Ошибки не было. Тёмная кожа, серые губы, чёрные с лёгкой прозеленью волосы, да глаза карие! И старая, очень старая тоска, скрытая где-то в их глубине.

— Втар! — обратился к дивью барон. — E ' di lui che ti ho parlato.

Дивий ничего не ответил. Во все глаза он уставился на правое плечо Дарена, туда, где рядом с меткой Мораны находился пустой верхнеострый треугольник. То был знак огня, полученный Дареном много лет назад, когда он в дивьих пещерах обрёл своё имя.

— Добродий…– тихо сказал воспитанник ведьмы на дивьем языке и сменил облик на человеческий.

Боль снова пронзила ногу, но уже не так сильно, как раньше.

— Откуда у тебя ЗНАК? — деревянным голосом спросил дивий.

— Я вырос в дивьих пещерах. Там я получил имя.

У дивья задрожали руки. Он сцепил пальцы и, не сводя с Дарена пытливого взора, произнёс: «Мой народ…они нашли новый дом? Доплыли?»

Дарен вздохнул. Неужели дивий ничего не знал о своих? Как такое возможно?

Воспитанник ведьмы уселся на лавку, поморщившись от прикосновения гладкого и холодного дерева к голой заднице и принялся рассказывать. Он поведал Втару о том, как три сотни воинов и шаманов, да семь дюжин дивок с малыми детьми высадились на Прибрежье, рассказал о войне с Лесом и междоусобице. Про себя тоже не стал ничего скрывать.

Втар слушал с жадным вниманием, но вопросов не задавал. Ни одного. Когда Дарен, наконец, договорил и умолк, то дю Валлон вежливо кашлянул.

— Ничего не понял, — сказал кровосос, — но очень интересно.