«Кто…ты?»

— Я чума! — девушка широко развела длинные, стройные ноги. — Я мор! Я погибель! Я та, кого призвали!

При каждом слове из её рта вылетали чёрные снежинки. На Дарена обрушилась волна сладко-гнусного запаха. Он задрожал и почувствовал, как по спине побежал пот, смешиваясь с кровью.

— Ты победил моих стражей! Ты отмечен богиней! Ты доказал, что достоин меня! — она провела ладонью по правой груди. — Брось меч и подойди!

Оставшиеся в голове немногие здравые мысли завязались в тугой узел и рассыпались в прах! Рукоять выскользнула из вспотевший ладони и жалобно звякнув, двуручник упал на пол. Дарен вошёл в призывной круг. До Чумы осталось сделать три шага.

Первый. Она обводит длинным раздвоенным языком полные красные губы. Её лицо меняется. Частава, Сирина, Василиса и снова Сирина!

Второй. Чума выдыхает. В воздухе стоит такой плотный аромат молодого женского тела и гнили, что хоть ножом режь. На бедре Дарена что-то тёплое. Что это?

Третий. Дарен подошёл к ней вплотную. Он дотронулся левой рукой до её левой груди. Чума заурчала, словно котёнок. Как же жжёт бедро! Так это же кинжал костяной!

Наваждение спало. Дарен увидел перед собой старуху с обвисшими грудями и седыми лохмами. В мгновение ока он выхватил правой рукой кинжал и с хрустом вонзил его ей в подбородок! Да ещё и левой рукой на затылок надавил, чтоб уже наверняка!

— Хррршшш…–изо рта демона хлынула кровь.

«А вот, хрен тебе! Если подъязычная кость пробита, то на помощь никого не покличешь и заклятье не произнесёшь!»

Дарен резво отпрыгнул от демоницы. Чума ухватила кинжал за рукоять, её скрюченные пальцы задымились. Она начала медленно вытягивать клинок из раны.

Кинжал засел глубоко. Дарен вогнал его с такой силой, что у кого другого от такого удара череп бы напополам треснул, но Чума оказалась на диво крепким созданием. Мерзко воняло горелой плотью, с её пальцев падали ошмётки палёной гнилой кожи, а она, знай, себе дёргала за рукоятку!

«Если она вымолвит заклятье, то мне конец!»

Дарен метнулся к брошенному двуручнику, подхватил меч и ринулся с ним на демоницу. Чума же наконец вырвала из раны костяной кинжал и отбросила его в сторону.

В последнее мгновение Дарен успел рубануть её по шее. Удар, который должен был напрочь смахнуть голову с плеч, вышел смазанным. Демонице удалось частично уклониться и Дарен лишь рассёк ей горло до самой гортани.

«Да чтоб тебя!»

Дарен окончательно рассвирепел и начал наносить удары с такой силой и быстротой, что застонал воздух. Надо отдать демонице должное, двигалась она стремительно и поначалу натиск Дарена не давал результатов.

Но Чума так и не смогла произнести даже самое коротенькое заклятие, лишь сипло хрипела, а творить волшбу с помощью рук ей не позволил непрерывно атакующий Дарен.

Он вытеснил её за пределы круга призыва, и демоница начала стремительно слабеть. Из её раны не переставая текла чёрным ручьём кровь, а наполовину отрубленная голова дёргалась из стороны в сторону.

Клинок Дарена прорезал ей на животе глубокую рану от сморщенной правой груди до самого пупка. Наружу хлынула чёрная кровь вперемешку с крупными белыми опарышами. На Дарена обрушилась волна настолько гнусной вони, что он закашлялся, споткнулся и прервал атаку, а на глаза аж слёзы навернулись!

Чума рухнула на колени. В её глазах загорелось багровое пламя, а пальцы на руках зашевелились, сплетаясь причудливым образом.

— Пхррр! — с трудом превозмогая рвотный позыв, Дарен взмахнул мечом и снёс-таки демонице башку с плеч.

Из обезглавленного тела в потолок ударил сноп красных искр. Нарисованные на полу руны налились недобрым, багровым огнём. В воздухе что-то негромко, но зловеще загудело.

На всякий случай Дарен ткнул упавшую демоницу мечом в спину и отскочил подальше. Два года назад Курганник преподал ему хороший урок, что даже мёртвого врага следует опасаться…

А вокруг гудело всё сильнее. Даже непонятно было, откуда шум идёт! Руны на полу пылали уж совсем нестерпимым светом.

«Заклятье демоницы вразнос пошло! — взвизгнул внутренний голос. — Валим отсюда!»

Дарен подобрал кинжал и ринулся прочь со склада. Как ни странно, на улице оказалось светло, чёрная метель стихла. Воспитанник ведьмы понёсся мощными скачками, стараясь убраться подальше от гибельного места.

Позади него что-то страшно захрустело. В спину ударила волна горячего воздуха, и тело скрутила боль, а потом пришла темнота.

Он снова парил над чёрными песками, там, где в последний раз видел Сирину. Теперь внизу не было ни войска мертвяков, ни воительницы, ни неведомого колдуна. Лишь редкие скалы пронзали серое небо.

— Сирина! — крикнул Дарен. — СИРИНА!

Никто не ответил. Он задергался, забился, словно выброшенная на берег рыба и на этот раз его усилия увенчались успехом! Дарен разорвал сковывающую его незримую паутину и рухнул на песок.

Перекувыркнувшись в воздухе, он приземлился на ноги и только тут понял, что стоит абсолютно голый. Воспитанник ведьмы попробовал перекинуться в демоническое обличье, да только ничего не вышло! Тело ему не подчинялось, как будто не своё!

«Мда…хреновый какой-то сон, — посетовал внутренний голос»

Дарен рассерженно зашипел. Хвала лесным богам, тут не холодно! И не жарко. Да вообще никак, даже ветерка малейшего нет, что довольно странно, ведь море буквально в двухстах шагах от него на берег накатывает! Дарен принюхался и не почуял ровным счётом ничего.

Он огляделся. Море, чёрные скалы, песок, да серое небо. Неуютное местечко. Дарен передёрнулся и через мгновение он ощутил на себе ВЗГЛЯД.

Тяжёлый, полный просто невообразимой мощи. Куда уж там барону! На плечи навалился тяжкий груз, стали подгибаться ноги. Ещё немного и он упадёт на колени…

— НЕТ! — прорычал Дарен. — Не перед кем не встану на колени!

Его ноги погрузились в чёрный песок по щиколотки. Стиснув зубы, он сделал шаг вперёд и как же это оказалось невыносимо сложно! Такое ощущение, что ему на закорки Илья-богатырь сел вместе с мечом-кладенцом и семипудовым камнем.

Дарен с трудом разогнулся, чувствуя, как затрещали позвонки и сделал ещё один шаг. Потом ещё.

Тяжесть ушла неожиданно. Дарен зашатался, взмахнул руками, но в последний момент удержался. Шумно выдохнул и заорал:

— Кто ты⁈ Хватит прятаться! Выходи на бой!

Словно в ответ на его слова с моря начали наползать клочья тумана. За считанные мгновения они подобрались к Дарену и накрыли его с головой. В белёсом мареве откуда-то справа до него донёсся хриплый смех.

Дарен ринулся на звук и…открыл глаза.

— Кхе-кхех-пххр! — закашлялся он и утёр рот ладонью. Она вся оказалась в известковой пыли.

Дарен дёрнулся, и правую ногу чуть пониже колена пронзила вспышка лютой боли. Как оказалось, он лежал на спине на груде каменных обломков, а нога попала в стык между двумя здоровенными плитами! И как только в такую узкую щель уместилась? И почему он в человеческом облике тут лежит?

Дарен похолодел. Раздавило ногу! Он ещё раз дёрнулся, но боль была такая, что он обмочился.

— Лесные боги…– прохрипел воспитанник ведьмы. — За что⁈

Безразличное солнце, недавно поднявшееся за горизонтом, осветило его вымазанное в пыли лицо. Слёзы, пролившиеся из глаз, оставили на щеках грязные следы.

«Соберись! — прикрикнул внутренний голос. — Не смей подыхать тут! А как же Сирина?»

Дарен глубоко вздохнул. Нога отозвалась новой вспышкой боли.

— Ничего, — прохрипел он, глядя на очистившееся от туч голубое небо. — Ничего…

Неподалёку под подошвами чужих сапог хрустнула каменная крошка. Дарен скосил глаза.

«Лесные боги! Это что ещё за тело?»

Из развалин, сильно хромая, вышел человек, одетый в грязный, изодранный балахон. Он тяжело опирался на посох из чёрного дерева. А его лицо! Правая половина словно рубанком стёсана! Зато левый глаз горит мрачным, багровым огнём…