Отряд двинулся вперёд. Их ждала дорога к городу Яромира. Лошади, которых они привязали у края леса, успели отдохнуть и сейчас легко несли своих наездников.

Духи источника, которые продолжали наблюдать за моими родными, вели их наиболее проходимыми тропами. А звёзды, уже показавшиеся на небе, освещали путь. Отъехав от границы земель Горина, дружинники спешились, нашли подходящие под факелы остатки деревьев и зажгли их, освещая путь всему отряду. Было решено ехать вперёд, пока будут силы держаться в седле, чтобы поскорее добраться до княжеского града.

Путь в город занял больше времени, чем рассчитывали мои родные. Первую ночь они продержались в седле почти до рассвета. Но в самый тёмный пик ночи, когда уже нет никаких сил ждать первых лучей солнца, которые, появившись, подарят надежду и силу, остановились на привал.

Все быстро уснули, едва успев разложить на земле свои подстилки, и только мой Ладо остался охранять отряд. Рада говорила отцу, что поставит защиту, и никто не найдёт их в этом глухом лесу. Но Демид отказался.

– Враги, может, и не найдут, а вот диких зверей здесь достаточно, – сказал он дочери, – а на них, как ты знаешь, твоя магия не действует.

– Но как же вы будете без сна? – с беспокойством спросила Рада.

– Огонь может долго гореть, а ещё дольше – тлеть, даже когда не осталось красных угольков, – улыбнулся ей отец, – отдыхай, я найду силы для дальнейшей дороги.

Утром, перекусив скромными запасами еды, которых оставалось максимум на ещё один приём пищи, они вновь двинулись в путь. Демид, как ни странно, чувствовал себя не хуже остальных. Старая военная выучка отдыхать в режиме наблюдения помогла ему.

А вот Славемира с Милославом чувствовали себя хуже, чем накануне. У девочки, как и ожидала Рада, начался жар. Пребывание в землянке и долгое перемещение по лесу, сопряжённое с сильными переживаниями, не прошли для неё даром. И только приют на груди моей дочери позволял малышке не разболеться сильнее. Княжна пила воду и сосала хлеб, который ей давала Рада, наполняя его перед этим светом и силой, чтобы те восстанавливали здоровье малышки.

Дела Милослава тоже не шли на лад. Раны на лице продолжали кровоточить. Доставшийся ему яд был очень силён, и хотя вода из источника сохранила волхву жизнь, но последствия воздействия отравы сказывались.

Рада с болью смотрела на него, горюя, что ничем не может ему помочь. Она лишь укутывала его мысленно чудодейственным покрывалом, защищающим от мух, комаров и других насекомых, которые норовили залезть в раны, и молила Богов не допустить заражения.

К сожалению, ненависть Калисы была очень сильна, и яд, предназначенный для Рады, нёс в себе не только колдовское, но и личное воздействие южанки, которое усиливало отраву и всё ещё разрушало кожу Милослава. Ему нужна была магическая чистка, и не одна, но провести их можно было, только добравшись в город. Здесь, в лесу, моя дочь уже сделала всё, что могла.

Радамила с ужасом думала о том, что было бы с её лицом, не оттолкни её Милослав на землю и прими она порцию липкого яда. Мысленно сжавшись от такой картины, она ещё сильнее возненавидела Калису и её князя. И пусть первая была уже мертва, Рада считала, что прислужница отделалась слишком легко – быстро сгорела в пламени Перуна.

«Надо было заставить её больше страдать», – мстительно думала моя дочь, забыв о моих заветах прощения и доверия Богам, которые сами вершат справедливость, когда человек отказывается от мести.

Не помня об этом, девица строила планы, как накажет своего главного врага – князя Горина. Ведь именно его неуёмное желание привело к текущим событиям. И ради восстановления справедливости Радамила была готова пожертвовать многим.

Моя дочь не сомневалась, что отец и Доброслав соберут войско для похода в Южные земли. И хотела ехать с ними, хотя и понимала, что это ей вряд ли позволят. После свадебного огня со Светозаром, который должен случиться в ближайшее время, от неё будут ожидать рождения наследника, а не участия в военном походе. Как разрешить это противоречие, Рада пока не придумала, но была твёрдо настроена на отстаивание своих интересов.

За этими размышлениями дорога для неё пролетела незаметно.

И вот уже их отряд выехал из леса, после чего повернул в сторону княжеского града. Продукты к тому времени у них закончились. Хорошо, что ключевой воды в лесу было достаточно, и они наполнили свои фляги.

Спустя некоторое время Демид увидел движущихся им навстречу всадников, облачённых в доспехи дружинников Яромира. Вспомнив, что именно такие воины похитили Славемиру, мой Ладо начал быстро продумывать возможности обороны. Но мчавшийся по дороге отряд на самом деле подчинялся брату Цветаны.

Увидев северян, дружинники притормозили. Услышав, что перед ними те, кого Яромир отправил их искать, воины спешились и предложили свою помощь. Мои родные попросили поделиться пайком хотя бы с женщинами, Славемирой и раненым Милославом.

Дружинники расстегнули походные мешки и раздали свои запасы нуждающимся. Когда они утолили город, то все вместе направились в княжеский град.

Один из людей Яромира поехал вперёд, чтобы поскорее сообщить радостную весть Цветане, так как княгиня не спала уже несколько ночей и сама была на грани. Она винила себя в пропаже Славемиры. Переживала, что не следила за ней, не почувствовала, что девочке грозит опасность.

– Какая же я мать, – ругала себя женщина, – раз не почуяла, что моей дочери угрожают.

Доброслав не знал, что делать с женой, как её утешить и поддержать.

Светозар тоже переживал за мать и сестру. А ещё за свою невесту, которая так неожиданно исчезла, не оставив для него даже весточки.

Когда в терем прискакал гонец и сообщил, что его отряд встретил моих родных и они движутся к городу, а вместе с ними Славемира, Цветана зарыдала, уткнувшись в плечо мужа. Это были слёзы освобождения и радости.

Княжеская чета вышла во двор своего терема, чтобы встретить долгожданных гостей. Но те прибыли не сразу. Их лошади устали от пути по лесу и несли всадников довольно медленно.

Доброслав распорядился приготовить носилки для Милослава и позвать волхвов и знахаря, который когда-то вы́ходил его самого после заключения в темнице.

Когда отряд Демида въехал во двор, князь с княгиней бросились к ним, не зная, уделить ли время раненому Милославу, расспросить ли Демида о произошедшем или обнять дочь.

Светозар помог Раде спуститься с лошади, а Цветана, не отрываясь, смотрела на свою дочь, сладко спавшую на груди будущей невестки.

– Она приболела, – сказала девица, передавая малышку матери, – выпавшие ей испытания не прошли даром. Но я знаю, что княжна справится. Я немного отдохну и зайду к вам, решим, чем лучше помочь ей.

Княгиня кивнула. Она не могла оторваться от возвращённой ей доченьки. Прижимала её к себе, целовала, шептала, что она рядом и больше никому не отдаст свою крошку. Славемира, проснувшись и узнав мать, тянула к ней ручки, припала к лицу женщины и что-то лепетала на своём детском языке.

– Спасибо, Рада, – проговорила Цветана, обращаясь к моей дочери, – за то, что спасли её.

Девица улыбнулась.

– Мы не могли иначе, – сказала она и отошла к брату.

Его уже переложили на носилки и понесли в лазарет. Радамила поспешила следом. Несмотря на усталость, она должна была рассказать лекарю о произошедшем с Милославом, чтобы они вместе могли подобрать подходящее для него лечение. Раны от магического воздействия отличались от простых, их исцеление должно было быть комплексным, иначе ничего не получится.

Светозар пошёл вместе со своей невестой, не желая больше оставлять её. Демид, видя, что о его детях позаботились, отправился отдыхать.

Квету же увели в темницу к её соплеменникам. Она с грустью смотрела на спины удаляющихся северян, сразу забывших о ней. Ей казалось, что пережитые события сделали их близкими людьми. Но вспомнив, что она лишь прислужница, а теперь ещё и полонница, девица пошла вслед за своими конвойными. Она ещё не знала, что им всем уготовили Боги и какие испытания ждут впереди.