Мужчины переглянулись. В глазах Яромира был немой вопрос о том, возможно ли такое.
– По женской линии огонь передаётся очень редко, – покачал головой мой Ладо, – чаще всего род погибает, но женщины не наследуют дар. Даже если представить, что такое возможно, то сыновья Славемиры от мужчины, не принадлежащего к роду Перуна, имеют очень малые шансы обладания огнём.
– А нам говорили по-другому, – упрямо ответил воевода.
Он не хотел верить, что то, ради чего он сейчас страдает и, скорее всего, расстанется с жизнью, обман.
– Но это объясняет то, зачем похитили девочку, – продолжал Демид, – а теперь расскажи, в чём был замысел и как ваши люди пробрались в детскую.
Пленник вздохнул и описал план того, как должно было пройти похищение. Слушая его, Яромир был неимоверно зол, что доспехи его воинов использовали для того, чтобы сбить с толку прислужниц и других охранников.
Когда он закончил, Демид сказал:
– Теперь мы знаем, что девочку будут беречь и охранять, как зеницу ока. Это должно утешить Цветану, она переживает за своего ребёнка.
– Князь, вас зовут наверх, – сказал подошедший дружинник, поклонившись Яромиру.
Тот нехотя встал со скамьи.
– Идите к своей семье, – проговорил Демид, – а мы займёмся поисками.
Яромир поднялся из подземелья, чтобы подготовиться к торжеству, посвящённому свадебному огню своего сыну. Не такой праздник он хотел видеть. Сейчас перед его глазами были грустный вид сестры и озабоченность жены, в душе – беспокойство за других детей и общую безопасность. Всё это портило настроение и заставляло сомневаться в благополучии его края.
«Во дворец смогли проникнуть недоброжелатели, – думал князь, пока жена завязывала его пояс и поправляла кафтан, – значит, охрана у нас – не самая надёжная. А может, и предатели в ней есть. Как иноземцы смогли проникнуть к нам? Надо что-то делать. Как только разъедутся гости, устрою допросы своим людям, надо выявить соглядатаев недругов».
Князь был зол. Враги в своём доме его не радовали.
Его супруга тоже была напряжена и озабочена. С утра она имела трудный разговор с Цветаной, которая не могла успокоиться из-за похищения дочери. И поскольку его участники были одеты в доспехи местных дружинников, то княгиня Севера начала сомневаться в честности принимающей стороны. Горе застилало ей глаза, и она обвиняла окружающих в пособничестве похитителям. После разговора женщины остались недовольны друг другом и разошлись собираться на праздник, которого уже и не хотелось.
Тем временем в центре княжеского двора потворники сложили высокий костёр, волхвы приготовили дары, знатные гости расселись на возвышении. К ним то и дело подходили прислужницы, выполняя приказания. Столы перед приглашёнными ломились от сочных фруктов и кувшинов с напитками. Все, кроме хозяев и гостей с Севера, были веселы и ожидали захватывающего зрелища. Ведь после церемонии должен был состояться турнир воинов.
Во дворе было немноголюдно. Лишь некоторые приближённые к княжеской чете семьи были приглашены в терем. Простые селяне допущены не были. К ним молодые должны были выехать после совершения обряда и, проехав между рядами приветствующих их людей, раздать им дары и угощения. Таков был обычай, и Яромир планировал придерживаться его, несмотря на то что со вчерашнего дня начал опасаться за свою семью.
Девицы в длинных сарафанах начали свой танец вокруг костра, подготавливая пространство к проведению ритуала. Каждое их движение было плавно и красиво, песня лилась из нежных уст.
С каждой минутой мелодия ускорялась, движения становились активнее. Вместе с ними пламя, разожжённое в центре двора, набирало силу. Казалось, что танец девушек даёт огню мощь, помогает разгореться и взметнуться в небеса.
Рада сидела рядом с Цветаной и Светозаром, с удовольствием наблюдая за происходящим. Моя дочь представляла себя на месте готовившихся к обряду Вышеслава с невестой. Думала о том, как они с суженым пройдут этот путь несколько Лун спустя.
Танец закончился, и главный волхв Яромира вышел вперёд. Он начал обряд вознесения даров Богам.
Рада очень хотела и дальше наблюдать за происходящим, но ей надо было уйти. Дочь понимала, что её помощь нужна Славемире, и она не имеет права терять целый день, веселясь на празднике.
Поиски, начатые сразу после исчезновения малышки, пока ни к чему не привели. Отряды воинов, отправленные во все стороны от княжеского града, один за другим присылали гонцов с нерадостными вестями о том, что ни похитителей, ни их следа обнаружить не удалось. Несмотря на то, что они останавливали все повозы на дорогах, проверяли путников, а если видели среди них маленьких детей, сразу отправляли под конвоем в город – среди возвращённых путешественников Славемиры не было.
Заезжали преследователи и в поселения. Спрашивали у местных, не появлялись ли у них незнакомцы. Но следов тех не обнаружили. Слишком много селений располагалось вокруг града. Во все стороны расходились дороги, и по какой сбежали похитители, было неведомо. Закрывала Калиса себя и спутников от взгляда волхвов, ехала под непроглядом, сквозь который было не пробраться со стороны.
Нужна была какая-то ниточка, связь с беглецами, чтобы по ней найти и настичь их. Рада помнила, что отряд отца смог быстро найти её благодаря тому, что я направила его путь. Почувствовала, куда увозят мою дочь, и сообщила об этом Демиду. Со Славемирой такой связи не было. Радамила очень жалела, что не надела на шею девочке амулет, который ей дал Ведмурд: через него они бы смогли найти малышку, увидеть, где она. Но талисманы остались у неё и Милослава, и надо было придумывать что-то другое.
Чтобы нащупать ниточку, связывающую с похищенной княжной, Рада уговорила отца позволить ей присутствовать на допросах пленников. Тот очень удивился её просьбе.
– Ты уверена, что хочешь пропустить праздник ради общения с южанами? – спросил Демид. – Они хитры и изворотливы, добыть из них правду можно, лишь причинив боль. Ты хочешь это видеть?
– Я хочу спасти Славемиру, – сказала она. – Уверена, что есть нечто, что может помочь нам.
Отец вздохнул и согласился взять её с собой.
После недолгого присутствия на празднике Рада вместе с Милославом, стараясь не привлекать внимания, сбежали к Демиду. Светозар с родителями остался на торжестве: как ближайшие родственники Яромира, они должны были присутствовать и не могли покинуть праздник.
Мой Ладо с самого утра находился в подземелье. К нему по очереди приводили пленников, и он методично допрашивал их. Показания были разными, путаными. Со временем Демид начал различать тех, кто что-то знал о похищении, и тех, кто на самом деле просто приехал торговать на ярмарку и пребывал в неведении относительно планов своего правителя.
Первые были очень малочисленны, их показания сильно отличались от того, что поведал ранним утром воевода. Задержанные на ярмарке южане говорили, что их воины приехали спасти и вернуть родной матери дитя, похищенное княгиней Севера.
Впервые услышав эти слова, Демид очень удивился. Но эти показания повторялись снова и снова, обрастая подробностями и уточнениями, возможно, придуманными людьми. Было понятно, что эту легенду сообщили людям для отвода глаз, чтобы сбить с толка преследователей.
Единственная полезная весть, которую удалось узнать, была о том, что на ярмарке к некоторым южанам подходила приближённая к Горину прислужница.
– Её все боятся, – рассказывала испуганная торговка, – как взглянет, будто душу вынет. Колдовством она обладает, многое делать умеет. Зачем сюда приехала – мне неведомо, но, значит, был резон, она просто так из княжеского терема не выходит.
Когда пришли Рада с Милославом, Демид почти закончил допрос пленников. В конце одна из женщин сказала, что слышала разговоры о том, что Калиса ищет пристанище в землях Яромира. Это была важная зацепка, получалось, что Славемиру не сразу повезут в Южные земли, а попытаются переждать облаву где-то здесь. Это было верным решением, ведь торговцы путешествуют без детей, и наличие маленькой девочки в повозке сразу привлечёт внимание. Держать её всегда под магией было опасно: детский организм хрупок и может не выдержать долгого воздействия. Такого допустить с княжной было нельзя.
