И однажды притаившееся внутри неё решило действовать. Васса почувствовала это негласное указание на поражение, но на кого оно направлено, не поняла.

Всё прояснилось на следующий день. Во двор знахарки вбежали несколько возбуждённых женщин. Они с недовольством посмотрели на сидящую на ступенях крыльца Вассу и стали звать хозяйку. Та вышла из дома.

– Что вы кричите под моими окнами? Пожар где? – спросила травница.

– Кого ты приютила у себя? – зло спросила одна из пришедших, кивая головой на Вассу.

– Это моя давняя знакомая, она заехала в гости и заболела. Я оставила женщину в своём доме лечиться, – спокойно ответила хозяйка.

– А почему с её появлением в селение вновь пришли змеи? Такого не было со времён наших бабушек, – продолжала пришедшая.

– Всякое бывает, – пожала плечами знахарка, стараясь не подавать вида, что напугана: она лучше остальных помнила историю Оланы и боялась её повторения. – Скоро вернётся муж Вассы и заберёт её.

– Пусть поторопится, – пренебрежительно бросила одна из незваных гостий.

Её тон больно кольнул болящую. Она могла стерпеть нападки в свой адрес, но не позволить так говорить о муже. Выпрямившись, женщина пристально посмотрела на собеседницу.

– Мой супруг вернётся тогда, когда пожелает, и вас не спросит, – строго ответила она, демонстрируя непонятно откуда взявшуюся уверенность: раньше Васса такого за собой не замечала.

Знахарка внимательно посмотрела на неё, понимая, что её подопечная меняется. Поэтому она постаралась поскорее закончить конфликт:

– Не пускайте пока детей в лес и сами будьте осторожны. Скоро всё закончится: осенью активность змей уменьшается.

– Вот именно, а у нас они только активизировались, – поджав губы, ответили гостьи.

Но они всё-таки ушли, обещав вернуться, если что-то произойдёт.

Через несколько дней селение огласил крик. Одну из селянок ужалила змея. Сила, пробуждающаяся внутри Вассы, специально направила к ней свою ползучую подопечную, чтобы спровоцировать повторение ситуации с Оланой и заставить Вассу понять и использовать свои возможности для защиты.

Знахарка, стоя в своём дворе, прислушивалась к доносящимся звукам. Происходящее ей не нравилось.

– Возьми свои вещи и немного еды и иди потихоньку в город, – сказала она Вассе, – твой муж уже рядом, подожди его и свёкра на капище. Ты уже лучше себя чувствуешь, сможешь осилить дорогу.

– Вы меня гоните? – спросила молодая женщина.

– Нет, я хочу избежать беды, – ответила хозяйка и пошла в дом собирать в дорогу узелок с едой.

Васса не стала перечить, хотя внутри неё бушевало пламя, сжигая её собственные мысли и стремления. С одной стороны она была бы рада избежать конфликта и, дождавшись мужа, поскорее вернуться в свой дом на берегу ручья, по которому очень скучала. Но другая её часть не хотела спускать обиды местным женщинам, желала показать им свою силу и поставить на место.

Изо всех сил противодействуя второму побуждению, она взяла узелок, протянутый травницей, и двинулась в город, укутавшись в шаль, которую та дала ей. Собственная одежда Вассы была уже слишком лёгкой для наступившего периода.

Она шла так быстро, насколько могла, желая поскорее покинуть селение, ставшее для неё ловушкой и источником странного состояния. Но недавняя болезнь давала о себе знать, от этого путнице не хватало воздуха, и она время от времени закашливалась.

Почти выйдя на основную дорогу, она столкнулась с местными селянками, которые возвращались из леса, неся лукошки с грибами. Они настороженно посмотрели на неё, прекратив разговоры.

Васса опустила голову, желая поскорее пройти мимо и жалея о том, что дорога в этом месте такая узкая. Налетевший ветер растрепал её косынку и заставил вновь закашляться, в горло попала дорожная пыль, от этого женщина долго не могла унять кашель.

– Хворь её не отпускает, – услышала она голос одной из встречных женщин, – видимо, наказывают Боги за недостойное поведение.

– Так сын у неё на мужа не похож, что тут говорить, – ответила другая.

– Я много солнц была вдовой, – промолвила Васса, которую сильно задело то, что говорили меж собой селянки.

– Ещё и муж рано ушёл в царство Мары, – покачала головой собеседница, – не уберегла, не почитала, значит, – с укором закончила она.

Всё внутри Вассы закипело. За свою жизнь она так устала от осуждений и обвинений, которые бесконечно сыпались на неё из уст матери Бартана. И сейчас, когда свекровь ушла за грань миров, а она снова вышла замуж, женщина надеялась расстаться с этими наветами. Но вновь столкнулась с ними.

– Не вам меня судить, – строго ответила она, – я не знаю ваших жизней, но уверена, что у каждой найдётся то, за что Боги не похвалят.

– Нас обвиняешь? – недовольно сказала одна из встречных женщин. – Смотри, как бы пожалеть не пришлось.

– Вы мне угрожаете? – спросила Васса.

Внутри неё поднималась злость. Откуда-то пришло воспоминание, что она уже стояла на этом месте, и селянки пытались причинить ей зло. И после этого было очень больно, она будто потеряла важную часть себя, свою душу, которую предала своим вынужденным поступком. Ощущать это было невыносимо. Внутри продолжали нарастать страх и ненависть.

С другой стороны было желание не допустить повторения ситуации, спастись, избежать столкновения. Поэтому, усилием воли смирив гнев, Васса попыталась обойти селянок и поскорее выбраться на большую дорогу.

Но женщины, раззадоренные тем, что их много, а незнакомка одна, не хотели оставлять её. Когда Васса проходила мимо них, одна селянка больно толкнула её плечом и, заметив, что одиночка не отвечает, ещё и плюнула ей вслед. Это считалось сильным оскорблением, и стерпеть его женщина не могла. То, что она так долго сдерживала в себе, вырвалось наружу.

Она повернулась и, зашипев на своих обидчиц, прошептала неведомо откуда взявшиеся слова. Глаза её пылали ненавистью, а руки плели тайные знаки. Тело при этом слабело, так как не было предназначено для проходящей через него силы.

Противницы стояли рядом с кромкой леса и успели заметить, как начала шевелиться придорожная трава.

– Так и знали, что это она их привела! – начали кричать они, обступая Вассу.

У той было стойкое убеждение, что это уже когда-то было и закончилось плохо. Причинять вред обступающим её женщинам она не хотела, но и не представляла, как обойти их.

Селянки встали вокруг неё, из их глаз лилась злоба. Было ощущение, что ими тоже что-то управляет, и никто из присутствующих не может сбросить наваждение.

– Я ничего вам не сделала, пропустите меня, – сказала Васса, пытаясь предотвратить конфликт.

– Ты – нет, а они… – противница кивнула в сторону шевеления в траве, в котором угадывалось движение змей.

– У меня нет связи с ними, – был ответ, хотя молодая женщина и понимала, что внутри есть нечто непонятное, что связывает её с ползучими тварями.

Вдруг за спиной одной из нападавших раздалось громкое шипение, все замерли. А в Вассе до конца проснулось то, что она мучительно сдерживала последние дни. Она посмотрела змее в глаза и почувствовала, что понимает её и может управлять. Но при этом ощутила неимоверную слабость в теле.

Змея медленно поползла к женщинам, окружившим путницу. Злорадное торжество проснулось в Вассе и дало указание нападать.

В этот момент раздался топот коней, два всадника показались из-за поворота, они на полной скорости скакали к селению. Васса узнала в одном из них своего мужа, другой был волхвом. Голова женщины закружилась, силы начали покидать её, а ползущая змея остановилась. В путнице боролись два начала: её собственное и чужое, противное ей, но такое сильное и повелевающее.

Боремир, спрыгнув с коня, бросился к жене, не обращая внимания на остолбеневших женщин и притаившуюся змею. Он прижал Вассу к себе и крепко-накрепко обнял.

– Всё хорошо, я рядом, – прошептал он, – я больше никогда тебя не оставлю.

Слёзы непроизвольно хлынули из глаз жены, и она упала в руки мужа, позволяя ему позаботиться о себе. А нечто тёмное и жгучее, что застилало её волю в последнее время, начало отступать, не выдержав всколыхнувшихся чувств.