– Я знал, что вы сегодня придёте, – сказал он.

– С момента твоего возвращения нам не терпится услышать рассказ о посвящении, – ответила я, обнимая его.

– Я узнал много нового о семьях Перуна, – улыбнулся Милослав.

Мы с Демидом изумлённо посмотрели на него.

– Разве посвящение в волхвы не заключается в испытании, которые дают Боги? – уточнил мой муж.– Как оно может быть связано с семьями воинов?

– Испытания бывают разными, – ответил сын. – Когда мы с потворниками только приступили к обучению, Ведмурд сказал нам, что каждый получит задание по силам и разумению. И оно необязательно будет связано со светом и тьмой или с преодолением, может быть всё, что угодно.

– И что же выпало тебе? – с возрастающим интересом спросила я.

Сын загадочно посмотрел на меня и начал свой рассказ:

– Когда мы выдвинулись к Светлому морю, я только отошёл от волховской болезни, которая настигает каждого потворника перед посвящением, и идти мне было тяжело, ноша тянула плечи, а ноги еле передвигались. Но чем ближе мы подходили к месту назначения, тем лучше я себя чувствовал. Тело становилось невесомым, будто летело над землёй, так легки были мои шаги. И все мои спутники чувствовали то же. Ведмурд объяснил это тем, что берега Светлого моря особые. По ним часто бродят сами Боги, проходя сквозь границы миров. И весь воздух пропитан их благостью. А ещё существует легенда, что в этом краю был город наших великих предков, от которых перешла к нам сила Перуна.

Мы с Демидом расположились около костра и внимательно слушали Милослава. Его слова рисовали перед нашими глазами яркие картины произошедшего.

– В один из дней я спас птенца, выпавшего из гнезда, – продолжал наш сын, – это был маленький воронёнок. Дед велел беречь его и сказал, что мы с птицей теперь связаны. Придёт время, и он спасёт меня. А пока мы должны учиться и привыкать друг к другу.

«Мы провели много времени у прохладных вод Светлого моря, изучая законы Богов и слушая рассказы Ведмурда о них. И однажды меня неистово потянуло к каменным лабиринтам, расположенным неподалёку от нашего лагеря. Вход в них преграждали большие валуны. И хотя между ними был проход, не каждый мог зайти в него. Среди камней проходила невидимая стена, которая открывалась лишь перед тем, кого лабиринт был готов пустить внутрь согласно воле Богов.

Я часто ходил мимо них, но каждый раз чувствовал, что проход ещё закрыт для меня. А в тот день камни сами позвали меня. И когда я подошёл ближе, стены между ними не ощущалось, я легко зашёл внутрь. Крон полетел со мной, для воронов не существует магических преград.

Сразу за входом тропа, на которой я оказался, резко поворачивала направо. Я знал, что проходы внутри лабиринта представляют собой изогнутые дуги, по которым сначала идёшь к востоку, потом на запад, и постоянно заворачиваешь по кругу. В конце концов полностью теряешь ориентацию в пространстве, и внешний мир перестаёт существовать.

Мне казалось, будто солнце начало обратный отсчёт. И сколько минуло времени, неизвестно. Но в конце концов я начал ощущать, что земля под ногами становится вязкой, как будто не земля это, а вода. И я тону в ней, зарываясь всё глубже и глубже. Сначала я испугался, но ноги уверенно несли меня вперёд, ведь где-то внизу ещё оставался упор на твёрдую землю. Ворон бесстрашно сидел на моём плече, лишь сильнее вцепился когтями в мою одежду.

А потом меня накрыло с головой. Я не мог дышать, со всех сторон была только темнота. Шаг, ещё шаг, кромешная тьма и тишина терзали меня. Вдруг мне в лицо ударил яркий свет, и я очутился на скалистом берегу. Передо мной были бурные воды моря, в котором я узнал то, с берегов которого зашёл в лабиринт. Только всё вокруг было немного иначе.

Рядом с волнами стояло несколько высоких мужей, они были статны, широкоплечи и могучи. А взгляд их таков, что не укрыться от него и не спрятаться. Понял я, что сами Боги спустились в Явь.

– Отец наш Род победил Змея, – молвил один из них, – избавил наши миры от Хаоса, даровал нам и людям порядок. Но не проходит и Луны, чтобы не пытались Змей или его приспешники замутить сознание селян, обратить их души к тьме. И не всегда Боги оказываются рядом, чтобы помочь им. Надо сделать так, чтобы люди сами могли за себя постоять и уничтожить нечисть, от Змея ползущую.

– Что ты предлагаешь? – спросил другой.

– Наделить их огнём, коим выжигаю я приспешников тьмы, – был ответ, – пусть люди несут в себе его искру и им очищают Явь.

– Хорошо, – согласился третий, на чьих руках были золотые рукавицы, – делай, как знаешь.

И в следующее мгновение перед лицом Богов оказались лучшие мужи Северного края. Они в пояс поклонились величественным наставникам и приняли от Перуна дар огня. Каждому из стоящих перед собой громовержец повязал особый пояс, что давал силу огромную и умение насылать пламя на супостата.

– Пусть мой огонь навеки останется в ваших рода́х, – сказал даритель, – и передаётся от отца к сыну. Будет в ваших семьях много сыновей, чтобы несли они огонь по холодной Северной земле и согревали её своими сердцами, к свету обращёнными, против тьмы нацеленными.

С благодарностью приняли мужи дар Перуна. Пояса эти постоянно на себе носили, снимая лишь в опочивальне да в бане. И всё было, как сказал Бог: рождались в их семьях одни мальчики, и несли они в себе огонь. А девочки, что редко, но появлялись в рода́х воинов, этого дара не имели.

Так прошло несколько веков. Огненные пояса давно износились и распались на мелкие лоскутки, но вместо них внутри каждого рождённого в семье Перуна мальчика зажигался свой внутренний пояс, который пробуждали лишь после прохождения им свадебного обряда. Ведь изначально пояса получили семейные мужи.

Так прошли века, начали забывать люди, зачем им был дан дар. Перестали использовать его против приспешников Нави, на борьбу с ними отправили волхвов, сами же в битвах людских свои умения применяли. Смотрели на это Боги, качали головами от того, что самое главное в даре Перуна было забыто, но поскольку его воины сражались на стороне света и не допускали несправедливости в своих стремлениях, то дар у них не забирали.

Пока не случилось одно происшествие.

Селения тогда жили обособленно друг от друга: княжеская власть ещё не объединила их. Но вскоре поняли, что женить меж собой надо мо́лодцов и девиц из разных земель, чтобы иметь здоровых детей. И так обрастали люди родством, объединяли территории и выбирали общих старейшин.

В конце концов образовались крупные общины, обладающие хорошими угодьями: лесами, богатыми дичью, полями, расположенными на солнечных возвышенностях. И стали они гонять со своих земель тех, кто посягал на их богатства. Так и начались распри между людьми. А воины Перуна, рассеянные по всем Северным землям, оказались среди враждующих. Некогда близкие друг другу по духу и целям, стояли воины огня по разные стороны поля, готовясь к битвам.

С грустью взирали на это Боги. Но Род наказал им не вмешиваться.

– Должно у людей проснуться собственное разумение, – сказал он, – чтобы поняли они, что нельзя идти против родной крови.

Звенели битвы, земли переходили из рук в руки, то одна община возьмёт верх, то другая. А урожай за те солнца вызреть не успевал, затоптанный конями и воинами. Звери в лесу убегали подальше от лязга оружия и зарева костров, а оставшиеся не успевали выводить потомство, как уничтожались охотниками для прокорма воинов. Дети малые оставались без крова, спалённого пожарами.

Мужчин, способных держать оружие, становилось всё меньше. И многие селения, когда их мужи уходили на сражения с неприятелем, были беззащитны. Лишь женщины и дети оставались в них. Этим пользовались налётчики из других мест.

В один из дней в крайнем селении, когда все мужчины были на поле брани, была женщина из рода воинов дома одна с детьми малыми. Молилась она неистово Богам, чтобы вернулись её муж и братья живыми и здоровыми. И, как ответ на свои слова, услышала она шум во дворе и топот копыт. Но вместо радости сердце её тревожно затрепетало. Не было лошадей в их дворе, значит, чужаки прискакали.