— Точно, точно. — Энн вытерла пот со лба. Сверху раздался пушечный выстрел с их корабля. — Нам нужны розовые споры. В каюте Уива их должна быть целая куча.

Прядка кивнула и привела Энн в свою каюту. Та замешкалась на пороге. Прядка прошла внутрь и откупорила небольшой бочонок с розовыми спорами.

— Возьми немного и положи в металлическую коробочку для переноски спор, — сказала Энн. — Да, в такую. Э-э… Я видела, как Уив использует и другие приспособления. Я не так уж много знаю обо всем этом, детка.

Прядка насыпала споры в металлическую коробочку и открыла шкаф: на внутренней стороне дверцы висело множество металлических инструментов. Ничего похожего на устройство, которым пользовался проращиватель на другом корабле. Следует отметить, что Уив был пуристом и предпочитал классические инструменты современным.

— Что-нибудь из этого выглядит подходяще? — спросила Прядка.

— О! Вот эта штука с плоской стороной, как тарелка. И эта лопатка. Возьми их.

Второй инструмент и правда напоминал лопатку, но первый показался Прядке больше похожим не на тарелку, а на щит. Маленький круглый щит: спереди плоский, сзади ручка, чтобы держать.

На инструментах имелись крепления, чтобы подвесить их к поясу, но на это не осталось времени. Прядка взяла инструменты и споры, а также бутылочку воды с пипеткой и поспешила к Энн. Та попятилась, вскинув руки.

— Ну вот. Обычно, пока проращиватель начерно заделывает пролом, я иду за досками, но тебе, наверное, не помешает небольшая помощь?

— Спасибо, — сказала Прядка.

Энн повела ее к трюму. Яркий солнечный свет заливал обычно тусклое помещение, проникая через дыру под потолком. Потолок в трюме был выше, чем на других палубах, и дыра располагалась в девяти футах от пола.

— Поставлю лестницу, — сказала Энн. — Итак, тебе нужно вырастить немного спор в этой дыре. Не обязательно, чтобы это было красиво: в ближайшие пару дней я наведу красоту древесиной. Нужно просто заделать дыру. Розеит хорошо сопротивляется серебру и может прослужить довольно долго. Так что из него получится отличная затычка, если ты… ну… не убьешься.

— Посоветуешь, как этого избежать? — В голосе Прядки прорезались пронзительные нотки.

— С этим проблема, детка. Эти два инструмента какие надо, но я всегда держалась подальше, когда Уив работал со спорами. Тараканов в голове у него было больше, чем на свалке. Без обид.

Энн поставила лестницу и отошла в сторону. Другой помощи она не предложила, но Прядка была благодарна и за это. Взобравшись на самый верх, она оглядела море спор.

Пока споры оставались безмятежными, неподвижными, неизменными. Но едва начнется бурление, корабль двинется вперед и зеленые споры хлынут сквозь пробоину. Даже будь трюм отделан серебром, корабль быстро отяжелеет и перестанет держаться на плаву.

Прядка больше не слышала выстрелов сверху. Решив, что это хороший знак, она сложила инструменты на ближайшую полку для мешков и наконец открыла алюминиевую коробочку со спорами. По виду они напоминали крупинки розовой соли. Дрожа, Прядка наклонила коробочку, и несколько спор высыпались на пролом.

К сожалению, пока она доставала пипетку с водой, споры успели посереть — погибли из-за серебра в палубе. Почувствовав себя глупо, Прядка закрыла коробочку, однако часть спор внутри тоже погибла.

Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула и усилием воли взяла себя в руки. После этого сначала плеснула немного воды на древесину, потом открыла коробочку и, прикрыв лицо, высыпала несколько спор.

Это было похвальное исполнение ужасного плана.

Розовые споры вспучились толстыми кристаллами розеита, похожими на большие куски кварца. Они не были острыми, но несколько воткнулись в потолок, а еще один пронесся по диагонали мимо Прядки, едва не попав по лицу.

Дыру заткнуть не удалось: между кристаллами оставалось слишком много места. Под тяжестью собственного веса они обрушились: половина в море, половина на дно трюма. Прядка запоздало ахнула.

— Прядка! — воскликнула Энн. — Осторожнее!

Лунотени… что она творит? От нее зависит весь корабль, но о работе со спорами ей известно не больше, чем о военной вексиллологии. (Остерегайтесь одноцветных флагов. Они вас достанут.)

«Ты же видела проращивателя на „Мечте Ута“, — напомнила она себе. — Он заделал дыру. Другими инструментами, но ты знаешь, как должна выглядеть заплатка».

Пока она возилась с инструментами, то кое-что заметила: розеит продолжал расти. Когда крупные кристаллы отломились, на корпусе остались осколки, и вот они, соприкасаясь с водой, медленно разрастались. Как ползучая плесень.

Происходит ли то же самое с зелеными спорами? Продолжат ли лозы расти, если их полить? Прядка не знала. Но добавила немного воды к розеитовым спорам. Пусть и медленно, но они все росли и росли.

«Слишком медленно, чтобы закрыть дыру», — подумала Прядка. И все же, как с пресловутым политиком на мусорке, это было хорошее начало.

Прядка взяла инструмент, похожий на щит, и прижала его к розеиту. Кристаллы тут же отреагировали, потянувшись к металлу, который (судя по серому цвету) представлял собой обычное железо. Другой инструмент, лопатка, заставлял кристаллы расти в сторону от него. Он был сделан из полированного серебристого металла. (Сталь — для тех, кто тщательно отслеживает подобные детали).

Значит, каждый инструмент влияет на рост спор. В этом есть смысл. Возможно…

Снаружи корпуса раздался низкий, раскатистый гул. Резонирующий ужас. Шорох спор. Возобновилось бурление.

— Прядка! — крикнула Энн.

Времени на размышления не осталось. Если споры хлынут внутрь, Прядка погибнет первой. Она взяла инструмент-щит в левую руку и прижала к дыре. Другой рукой набрала крошечную щепотку из двух-трех спор — некогда волноваться, достаточно ли сухие руки, — и бросила их на смоченный водой пролом.

Кристаллы взметнулись, но их притянуло к щиту, и они не разрослись во все стороны. От отдачи Прядка едва не упала. Энн с криком схватилась за лестницу, и та устояла.

Когда розеитовые кристаллы начали вылезать за края щита, Прядка лопаткой заставила их повернуть обратно к пролому. Она будто использовала строительный раствор, который рос по ее указанию.

Ветер в парусах раскачивал корабль, приподнимая нос. Прядка едва успела запечатать кристаллами последний краешек дыры, как корабль бросило вперед. Заплатка задрожала и треснула. С другой стороны была вода, но лозы не пробились внутрь, и воды не хватило, чтобы они разрослись настолько, чтобы опутать корабль.

Мгновение растянулось, завибрировало от напряжения, затаило дыхание.

Заплатка выдержала.

— О луны, — выдохнула Энн. — Ты справилась. Может… наложишь еще один слой, а то…

— Не будем искушать судьбу. — Прядка попыталась высвободить инструмент-щит, но он зарос розеитом и застрял намертво. — Мне, пожалуй, нужен серебряный нож, чтобы его вырезать. Попробуем, когда причалим в безопасном месте.

— Ага, ладно. — Энн придержала лестницу, пока Прядка спускалась. — Как же хорошо, что ты здесь. Пока ты не взялась за эту работу, заделывать дыры входило в мои обязанности. Я бы выбрала древесину, но перерыв в бурлении оказался таким коротким, что мне не хватило бы времени.

Сверху снова раздался треск. Треск выстрелов.

— Это еще не конец, — сказала Энн. — Милосердные луны, надеюсь, заплатка выдержит. Идем.

Прядка ненадолго заглянула к себе в каюту, чтобы оставить коробочку со спорами и оставшийся инструмент, обнадежила Ака, который опять прятался под койкой, после чего поспешила к трапу. Когда она добралась до верхней палубы, «Воронья песня» находилась в опасной близости от цели.

На палубе торгового корабля лежали три истекающих кровью тела. Остальная команда стояла с поднятыми руками, без оружия. Судя по всему, Лаггарт снова выстрелил из пушки: кормовую часть вражеского корабля, в том числе пушку, опутала новая мешанина из лоз.