Прядка поспешно вытащила мешочки, вернула защелку на место и снова занялась работой. Руки дрожали сильнее прежнего. Мысли неслись с такой бешеной скоростью, что скоро им должен был понадобиться новый комплект шин.

Все ясно. Теперь понятно, что именно произошло.

Канонир отвечает за зарядку, прицеливание и стрельбу из пушки. В его распоряжении имеется запас пушечных ядер, но кто следит, что берет он их оттуда, а не из потайного отсека? Скорее всего, никто.

Прядка не сомневалась: спрятанные ядра не пройдут проверку Форта и рассчитаны вовсе не на то, чтобы обездвижить цель при помощи лоз. Лаггарт, корабельный канонир, намеренно потопил тот корабль.

Но зачем? Вся ситуация казалась совершенно бессмысленной сразу по нескольким причинам. И дело не только в том, что пираты не стали грабить. Зачем скрывать, что они собираются пустить корабль ко дну? К чему все эти уловки?

Разве что…

— Стало быть, зефирное дежурство, — произнес кто-то за спиной Прядки. — А я все думала, кого же Даги заставят этим заниматься, раз Уива больше нет в живых.

Прядка обернулась. Перед ней стояла долговязая женщина с острым носом и короткими волосами, которая до этого разговаривала с Фортом. Энн, корабельный плотник.

Любому кораблю нужен хороший плотник. Ясно, что проращиватель может залатать корпус при помощи мгновенно растущих спор, но со временем серебро разъедает даже полностью затвердевший розеит. В море довольно быстро начинаешь беспокоиться, насколько тонка преграда, отделяющая тебя от верной смерти. Всего одна доска. Если вам однажды захочется сойтись лицом к лицу со своей бренностью, достаточно выйти ночью на палубу корабля и всмотреться в безбрежную тьму за бортом, и тогда вы поймете, что тьма под ногами еще более густая, бескрайняя и ужасающая.

Тогда же вы поймете: хорошему плотнику стоит платить двойное жалованье. Еще и сверху приплачивать.

— Я не против, — отозвалась Прядка, наполняя очередной мешочек. — Если попросят, снова возьмусь за эту работу.

Ей было не по себе, что Энн расхаживает рядом с пушкой, водя по ней пальцами. Энн говорила с Фортом насчет пушечных ядер. На чьей она стороне? Сколько вообще сторон? Во что же ввязалась Прядка?

К несчастью, она не знала и половины всей правды.

— Не стоит так говорить, Прядка, — заметила Энн. — Матросы не напрашиваются на работу по собственной воле. Это полнейшее нарушение традиций.

— Ты знаешь, как меня зовут? — удивилась Прядка.

— На корабле новости расходятся быстро. Я Энн. Корабельный плотник. И помощница канонира.

Помощница Лаггарта? Прядка нервно облизала губы, но тут же замерла. Рядом со спорами лучше ничего не облизывать. Она наполнила еще один мешочек.

Видела ли Энн, как она нашла в бочке потайной отсек?

— Что думаешь? — Энн уселась рядом на ящик, держа руку на одном из пистолетов, будто это ее успокаивало. — Теперь ты пират, Прядка. Неожиданный поворот в жизни.

— Лучше неожиданно повернуть, чем упасть.

— Ага, — согласилась Энн. — Не поспоришь.

Прядка хотела задать еще несколько вопросов, но побоялась показаться чересчур навязчивой. Эти люди ее пощадили. Кто она такая, чтобы от них что-то требовать? И тогда она сказала:

— А вы все вроде быстро приспособились к пиратской жизни.

— Быстро приспособились? Это что еще за ерунда? — Энн подалась вперед. — Ты ведь хочешь знать почему? Как мы до такого докатились?

— Я… да, хочу.

— Так почему просто не спросить?

— Не хотела показаться неучтивой.

— Неучтивой? По отношению к пиратам?

Прядка покраснела.

— Я не против об этом поболтать. — Энн уставилась в море. Нос корабля рассекал споры. — Кэп все неплохо обставила. Нам светило либо сражаться в войне, которую затевает король, либо действовать самим по себе, наплевав на все законы о разрешениях и тарифах. Кроме того, кэп сказала, что отныне на нас возложена важная и благородная обязанность.

— …важная? — переспросила Прядка.

— Жизненно необходимая для экономики.

— Э-э… понятно.

— Точно?

— Вообще-то нет, — призналась Прядка.

— Почему бы так и не сказать, девочка? — Энн покачала головой. — Так или иначе, наше дело важное. Ты ведь знаешь, каковы богатеи: наживаются за счет других, кто бродит по свету и торгует вместо них. И что они потом делают с деньгами? Прячут под замок. Какая польза от денег под замком? Никому нет радости, если они пылятся в сейфе вместе с бабушкиным обручальным кольцом. Поэтому мы должны забрать часть себе. И вложить обратно в экономику в качестве стимула. Чтобы поддержать местных торговцев, простых людей, которые пытаются выжить. Мы выполняем важную задачу.

— С помощью грабежа?..

— В точку. — Энн выпрямилась, сменив хватку на пистолете. — Во всяком случае, идея была такая. Мы не должны были становиться смертобежцами. Думаю, все знали, на какой риск идут. Но явно никто не рассчитывал, что первый же пиратский рейд обернется таким провалом.

Прядка склонила голову набок, едва устояв перед желанием почесать кожу там, где очки прилегали к лицу. Несмотря на серебро, которым отделана палуба, споры на ее пальцах могли прожить достаточно долго, чтобы причинить вред.

— Я… запуталась, — сказала она. — Смертобежцы?

— Ты не знаешь? — удивилась Энн. — Да что ты за морячка такая?

— Из тех, что… не знает, кто такие смертобежцы?

Прядку сильно разозлило, что сначала ее попрекают за нежелание задавать вопросы, а потом, когда она их задает, поднимают на смех.

— Есть две разновидности пиратов, — объяснила Энн. — Обычные и смертобежцы. Обычные пираты грабят, но не убивают, пока по ним не открывают огонь. Если тебе хватит умения догнать другой корабль, его команда заплатит выкуп и вы разойдетесь: они живыми и здоровыми, а ты богаче прежнего. Так оно задумано. Все сводится к соревнованию, понимаешь? Гонка с толикой вымогательства, чтобы было не скучно. Королевские приставы ведут учет. Пока ты отпускаешь жертв, пока не убиваешь команду… если тебя поймают, то, конечно, бросят в тюрьму. Но виселица тебе не грозит.

— Звучит на редкость цивилизованно, — заметила Прядка.

Энн пожала плечами.

— Цивилизация существует, потому что все хотят, чтобы их внутренности оставались внутри. При встрече с незнакомцем ты не даешь ему в рожу, потому что не желаешь получать по роже всякий раз, как кто-то встречает тебя. Король это знает. Пока он дает пиратам повод не пускаться во все тяжкие, они будут осторожничать. Да и кто готов променять гонку на сражение? Беднягам на торговых судах не хочется расставаться с жизнью ради хозяйских денег. Хозяевам не хочется, чтобы их корабли угоняли или пускали на дно. Да и в пиратах долго не проходишь, если во время каждого налета мыть палубу собственной кровью. Разве что убьешь кого-нибудь по чистой случайности.

— Например, всех людей на целом корабле, — добавила Прядка.

Энн кивнула.

— Тогда ты становишься смертобежцем. Если тебя поймают — никакой пощады. Тебя будут презирать даже другие пираты. Никто не станет брать в команду моряков-смертобежцев. Ты сам по себе, как одинокая фасолина в супе бедняка.

Во имя лун, в этом есть смысл. Прядка пересмотрела свое мнение насчет Энн. Это безнадежное выражение лица, это сожаление… кто бы ни устроил заговор с целью потопить корабль контрабандистов, Энн в нем не участвовала.

Чего не скажешь о Лаггарте. И, скорее всего, капитане. Они хотели стать смертобежцами. Потому и прятали ядра, потому и потопили «Мечту Ута». Иначе зачем оставлять в живых одного матроса? Чтобы тот разнес весть.

Эти мысли настолько захватили Прядку, что она забылась и нечаянно почесала зудящую кожу возле очков. И тут же замерла. Лунотени!

Что ж, по крайней мере…

В этот миг у нее взорвалось лицо.

Прядка пришла в себя на палубе. Очки буквально сдуло с лица. Что это за звук? Вопль боли?