— Вы совершенно правы, — кивнул зять, — и я рад буду побеседовать с вами о методах воспитания в любой удобный для вас момент.

— Договорились, — улыбнулся я и попросил: — Сэм, еще чаю, будьте добры.

— Виктор!.. — Матушка подалась вперед. — Объясни, что все это значит?

— Ничего особенного, — пожал я плечами. — У тебя появился еще один внук, только и всего. Позволь, я не стану вдаваться в подробности при детях. Спишем все на грехи моей бурной молодости.

Да уж, если она узнает о моих похождениях и прочих неучтенных внуках, я не возьмусь предположить, уцелеет ли дом.

— Виктор! — чуть повысила она голос.

Сейчас у нее непременно случится приступ, в ход пойдут нюхательные соли, сердечные капли, притирания и прочая мерзость, это я прекрасно помнил, а потому приготовился смотреть спектакль. Может, рискнуть предложить матушке кактусовой настойки для успокоения нервов?

Увы, премьера сезона не состоялась — в дверь позвонили, и Сэм устремился открывать.

— Мистер и миссис Стивенсон, — доложил он спустя пару минут.

Я покосился на Ларримера — тот едва заметно улыбнулся. О, я знал, что на него можно положиться! Значит, он не только успел проинструктировать Мэри, но и позвонил тетушке Мейбл.

— Мистер и миссис Кертис, — добавил Сэм. — Изволите принять?

— Непременно! — воскликнул я, обменявшись радостными взглядами с Далласом. — Немедленно веди всех сюда! Ларример, скажите Мэри, чтобы приготовила еще чаю и пирожных.

Отлично, подкрепление прибыло. Не хватало, конечно, лорда Блумберри, Таусенда и дяди Эдварда, но хорошенького помаленьку.

На мое счастье, расходились уже поздно. Детей, конечно, отправили спать вовремя (Витольд к тому времени благополучно уснул с книжкой), а сами засиделись.

Как нельзя кстати пришлась железная Мирабелла, на которую матушкины уловки совсем не действовали. Право, за спинкой ее кресла мне мерещились тени доберманов, готовых ринуться в атаку! От Сирила проку было мало, но он хотя бы развлекал Луизу. Остатки матушкиного огня мужественно принимал на себя полковник, в то время как тетушка Мейбл тихонько беседовала с Далласом и время от времени успокаивающе взглядывала на меня.

«Завтра непременно приглашу к обеду Таусендов! — подумал я, готовясь ко сну. — Впору пожалеть, что у меня так мало приятелей… Хм, интересно, а лорд Блумберри снизойдет до моего приглашения? Это бы наверняка заставило матушку притихнуть… И вообще, он обещал помочь, даже если я кого-нибудь убью, а тут всего лишь тихий семейный ужин! Почему бы и не попробовать?»

От этих раздумий меня отвлекло покашливание Ларримера.

— Что такое? — обернулся я.

— О сэр, — ответил дворецкий. — Я лишь хотел принести свои извинения.

— Да что вы, Ларример, без вашей помощи я бы просто погиб! Если бы вы не позвонили тетушке Мейбл…

— Сэр, — печально произнес он, — я не звонил миссис Стивенсон. И мистеру Кертису я не звонил тоже.

— Но…

— Сэр, я вынужден принести свои глубочайшие извинения за то, что не смог проконтролировать ситуацию. Визит миссис Кин выбил меня из колеи.

— Прекрасно, но если вы не звонили тетушке и Сирилу, кто это сделал?

Телефонные аппараты у нас имеются в холле, в оранжерее и в моем кабинете. Оранжерея была закрыта, холл прекрасно просматривается из гостиной, а вот кабинет я, кажется, не запер… Да я вообще не привык запирать двери в собственном доме!

— Толли, — решил я в итоге. — Это мог сделать только он.

— Я тоже так подумал, сэр, — деликатно произнес Ларример. — Простите за дерзость, но я бы не стал его серьезно наказывать, он ведь хотел, как лучше.

— Разумеется, я не собираюсь его наказывать, он же меня спас! Нет, конечно, стоит сделать ему выговор за то, что забрался в кабинет без разрешения, но и только… Правда, во второй раз этот трюк не пройдет.

— При всем уважении к вашей матушке, — серьезно сказал дворецкий, — миссис Кин иногда… гхм… бывает недостаточно чутка к своим родным.

— Можете не извиняться, — хмыкнул я. — Я и сам это прекрасно знаю. Ларример, кстати, как вам заявление Далласа?

— Я был удивлен, что дамы не заметили ничего прежде мистера Макалистера, — обтекаемо ответил он.

— То есть вы тоже догадались?

— Не сразу, сэр. Мэри мне сказала, она-то догадалась сразу. Тогда я посмотрел внимательнее — и будто пелена с глаз упала! Ведь вправду мастер Витольд — одно лицо с вами, каким вы были в детстве, — спокойно ответил Ларример. — Удивляюсь, сэр, что миссис Кин не обратила на это внимания.

— У матушки есть поразительная способность не видеть того, чего она видеть не желает, — сказал я. — Ларример, я надеюсь…

— Ни Мэри, ни Сэм, ни уж тем более я не разносим сплетни о своем хозяине, — строго произнес дворецкий. — Вы могли бы и не уточнять, сэр.

— Спасибо, Ларример. Да, вот еще что: запирайте все, что запирается, а за дверями в оранжерею я прослежу сам.

— О, я понимаю, сэр, — вздохнул он и возвел очи горе. — Дети! Вездесущие дети!

— Именно. Кстати, пойду-ка проверю своих малюток, иначе не усну.

— Как вам будет угодно, сэр, — с достоинством ответил он и удалился.

Я сходил наверх: замок был заперт, мои питомцы могли отдыхать спокойно. С легким сердцем я вернулся в свою спальню и попытался забыться сном.

Разбудил меня странный звук: что-то разбилось. Ну, когда в доме столько детей, это немудрено, подумал я сквозь сон. Кто-то грохнул чашку из фамильного сервиза, вот пусть матушка теперь и занимается безобразником, а я еще посплю…

Спать мне, однако, не дали — кто-то осторожно теребил меня за плечо. Однозначно не Ларример, у него такие нежности не в ходу. И не Сэм — тот ко мне вообще не притронется.

— Сэр… — слышалось мне сквозь дрему. — Сэр… Мистер… Мистер Кин… Ну папа же!..

Вот тут-то я и подскочил.

— Толли, что это тебя приподняло в такую рань? — спросил я, протерев глаза и увидев это создание в ночной рубашке.

— Я услышал грохот наверху, — Витольд поежился, и я затащил его под теплое одеяло. — А там же кактусы.

— Точно наверху? Пойду взгляну, а ты посиди тут.

— Можно мне с вами?

— Конечно, только… Сам сумеешь одеться?

— Конечно! Я быстро!

Слава богу, обошлось без «сэров» и «мистеров»! Очень скоро Витольд присоединился ко мне, и я старательно не заметил, будто рубашка у него застегнута не на ту пуговицу, а ботинки он вообще не стал шнуровать, а скорости ради просто обвязал щиколотки шнурками крест-накрест, чтобы не сваливались.

Дверь в оранжерею была открыта. Но я же лично проверял, так каким образом…

— О нет!.. — вскричал я, увидев разбитые горшки.

Льюис и Вильгельмина бессильно лежали на полу, распростерши корни, грунт рассыпался, вокруг валялись черепки.

— Маленький… — Витольд поднял Льюиса в сложенных ладонях. — Ты потерпи, папа сейчас что-нибудь придумает.

— Давай его сюда, — сказал я, доставая горшочки и пакеты с грунтом. В присутствии сына мне было как-то неловко ворковать над пострадавшим кактусом, но мальчик справлялся даже лучше меня. — Все хорошо. Как там Вильгельмина?

— У нее корень сломан, — несчастным голосом ответил он.

— Ничего, она сильная девочка, выживет, вот увидишь!

Провозились мы довольно долго, но я надеялся, что все обойдется. А вот кто и каким образом проник в оранжерею, нужно было еще разобраться…

— Толли, иди умойся и оденься, как следует, — велел я, отряхивая руки. — Я тоже пойду приведу себя в порядок. Потом спускайся к завтраку и, ради всего святого, не называй мою матушку бабушкой! С утра я очередного представления не переживу.

— Хорошо, не буду, — кивнул он и испарился.

Я посмотрел на истерзанных Луиса и Вильгельмину, пожелал им удачи и вышел. Заодно осмотрел дверь: замок как замок… Кто его вскрыл, вот вопрос? Я, благодаря науке Сирила, сумел бы это сделать, но я лунатизмом не страдаю и во сне по дому не брожу. И вообще, у меня же ключ есть.

Решив разобраться с этим позже, я отправился бриться: если я в таком виде выйду к завтраку, матушка меня живьем съест, так зачем дразнить гусей?