– Судя по тому, что вы сказали, – произнес он внезапно, – Мажеи уже нет в живых?

– Верно, – кивнула я. – Она давно умерла.

– Вот как… – Торон обмяк в кресле. – Жаль… Должно быть, я все-таки любил ее, раз помню до сих пор.

Я промолчала. Мажея, сама того не желая, стала роковой женщиной не для одного мужчины. Минимум для троих, если считать ее мужа, Его Величество и этого вот… нейра.

– Но для чего вам эта старая история, госпожа Нарен? – спросил он после паузы. – Вы сказали, что я пойму сам, но…

– Вы действительно не понимаете? – поразилась я. Торон покачал головой, с недоумением глядя на меня. – Я ведь все сказала вам с самого начала. Вам оставалось лишь немного поработать головой. Все равно неясно?

– Боюсь, никак не соображу, к чему вы клоните, – сказал он.

– Понятно… – Я прошлась по кабинету, остановилась напротив него. – Похоже, все ваши мыслительные усилия направлены исключительно на соблазнение дам. Напрягитесь и свяжите воедино тот факт, о котором вы мне рассказали последним и то, о чем я упомянула в начале нашей беседы, девичью фамилию, если быть точнее.

Торон уставился на меня, и ироническое выражение вдруг исчезло с его лица, брови поползли вверх, а нижняя губа некрасиво отвисла.

– Вы хотите сказать… – он сглотнул. – Вы хотите сказать, Лейда Лейен… и я…

– Вы едва не соблазнили собственную дочь, – холодно произнесла я. Подошла вплотную и, наклонившись над вжавшимся в спинку кресла Тороном, произнесла, чеканя каждое слово: – Я очень рассчитываю на вашу разумность, нейр Торон. Вы немедленно покинете Арастен. Немедленно – это значит сегодня же, а не завтра и не через неделю. Даже духу вашего больше не будет рядом с Лейдой Лейен. Это понятно?

– Н-но… – начал было Торон, но я перебила:

– Вы не будете пытаться увидеться с нею, это понятно? Ни под каким предлогом. Если вам интересно, то она всю жизнь считала родным отцом Ференца Лагарсту и любила именно его, и если вы посмеете хотя бы намекнуть… – Я улыбнулась так, что Торон шарахнулся бы, будь ему куда деваться. – Я приму меры, нейр Торон. Не вынуждайте меня к этому.

– Хорошо, госпожа Нарен. – Все-таки он умел держать себя в руках. По глазам, однако, видно было, что мое представление имело эффект. Я умею быть крайне убедительной, когда это необходимо. – У меня остались незавершенные дела в Стальвии. Боюсь, я вынужден буду заняться ими безотлагательно, поэтому…

– Всего доброго, нейр Торон, – сказала я уже с порога. Оглянулась – растерянный пожилой человек изо всех сил старался сохранить остатки самообладания. Жаль его мне не было. Ничуть.

Морозный воздух показался необыкновенно вкусным после душного кабинета. Я вдохнула поглубже, рассеянно погладила кобылу – ее мигом привел расторопный слуга, – выехала за ворота.

Если бы мне не померещилось, что Торон со спины похож на Лауриня, как знать, чем бы обернулось дело! Ничем хорошим, это уж точно. Если Лейда такова же, как ее мать, она продержалась бы еще какое-то время, но Торон брал и не такие крепости…

А если бы не это выдуманное сходство (а мало ли кто на кого может быть похож, меня вот на островах со спины частенько принимали за младшего сына князя Гаргана!), обратила бы я внимание на некого господина, увивающегося за Лейдой? Может, да, а может, и нет. Я и на нее-то посматривала только потому, что больше нечем было заняться! «От каких малостей порой зависят человеческие судьбы», – усмехнулась я. Мысль банальная, но от этого не становящаяся менее справедливой.

Но никогда бы я не додумалась до того, какую роль сыграл нейр Торон в событиях многолетней давности, если бы не информация, полученная от Эйла Рино. Это в его рассказе мелькнуло знакомое имя, когда он по моей просьбе методично перечислял, какие именно дамы пали жертвами сердцееда, какие ходили слухи и когда… Я попросила его вспомнить всех, кого удастся, сама не зная зачем, и попала в точку. Интуиция моя никогда меня не подводила, пусть даже я не всегда понимала сразу, чего ради делаю то или иное…

Что ж, зато теперь не осталось белых пятен в той давней истории. И не знаю, то ли жалеть Мажею, то ли осуждать. А может, и завидовать. Все-таки с мужем, с человеком, которого Мажея любила, она прожила не так уж мало, и, несмотря на все горести, была в их доме и радость… Многие ли могут этим похвастаться?

За тем, чтобы Торон покинул Арастен, проследят. Майор Горт не откажет мне в такой малости, после того как я помогла ему с расследованием, да бесплатно к тому же! Это-то ерунда, а вот ответить себе на вопрос, чего ради я устроила это представление, оказалось сложнее.

Положим, насчет желания узнать правду я душой не кривила. Ну и узнала, и оставила бы все как есть, так нет же, зачем-то снова полезла не в свое дело! Какая мне разница, будет Лейда Лейен изменять мужу или нет?

Наверно, разница все-таки есть, решила я, поразмыслив. А может, все дело было в той неуклюжей нежности, с которой Регар Лейен обращался с женой, в том, как она робко касалась его руки, не зная, как обратить на себя его внимание… Может быть, когда-то так же выглядели Ференц и Мажея Лагарста. И все было бы иначе, если бы не Торон с его страстью к молодым замужним дамам… Правда, тогда на свет не появился бы Лауринь, но я бы не сказала, что это такая уж большая потеря для мироздания. С другой стороны, история развивалась бы совершенно иначе, и как знать, во что бы вылились десятилетней давности похождения Наора!

Я встряхнула головой – нет ничего глупее, чем рассуждать, что могло случиться, пойди все не так, а по-другому! – и пришпорила кобылу. В одном может быть уверен нейр Торон – я никогда никому и словом не обмолвлюсь о том, кем он приходится Лейде и ее брату. Просто потому, что у Лауриня не может быть такого отца. Просто потому, что его отцом был Ференц Лагарста, и оскорблением его памяти будет поставить это имя рядом с именем Эвира Торона…

Совсем уж несвойственные мне мысли, усмехнулась я. Что ж, видимо, дело идет к старости, становлюсь сентиментальной! Хотя дед мой прожил не в пример дольше, а сентиментальности в его натуре не сыскать и с увеличительным стеклом. С другой стороны, быть может, он просто достиг высот маскировки?

Я заехала в сыскное управление – мне повезло, майор Горт оказался на месте. Не сказать, чтобы он сильно рад был видеть меня: очевидно, небезосновательно полагал, что за свою помощь я потребую оплаты еще не раз и не два! На этот раз он угадал: я попросила проследить, чтобы один пожилой нейр покинул столицу незамедлительно, а также пресечь его возможные контакты с третьими лицами.

– Натворил он что-нибудь, госпожа Нарен? – поинтересовался Горт, пощипывая ус.

– Да ничего серьезного, майор, – улыбнулась я. – Так… положил глаз на женушку одного важного господина, тому и не понравилось. Вы не беспокойтесь, дело улажено полюбовно, лишь бы нейр наш не взбрыкнул…

– Кто обиженный муж, вы, ясное дело, не скажете, – хмыкнул он.

– Конечно, не скажу, – ответила я. – Тайна клиента, знаете ли.

– Да уж… – пробормотал Горт и посмотрел на меня испытующе, не иначе, хотел узнать, когда закончатся мои поручения.

– Думаю, майор, – сказала я, правильно истолковав его взгляд, – мы с вами в расчете. Вернее, будем в расчете, когда наш подопечный уберется из Арастена.

– Прекрасно, госпожа Нарен, – расцвел в улыбке Горт. – Вот говорил же я, что постоянным клиентам нужна скидка… Видать, вы это учли, а?

– Считаете, что легко отделались? – приподняла я бровь. – Хорошо же…

– Госпожа Нарен! – поднял руки Горт. – Пощадите! У меня все сотрудники на заданиях, я один – хоть разорвись! Посильную помощь окажу, если что, но…

– Обещаю не злоупотреблять вашей добротой, – сказала я, поднимаясь из кресла. – Но, майор…

– Если что, обращайтесь, – кивнул он, теряя дурашливую веселость. – Одно дело делаем, как-никак.

На этой патетической ноте мы и распрощались.

По пути домой я даже начала мурлыкать себе под нос скабрезную песенку родом с островов – настроение невесть с чего сделалось почти что радужным. Мне нравилось ехать заснеженными улицами Арастена, слушать привычный гомон толпы, чувствовать запах свежевыпеченного хлеба из лавок (я даже купила калач и сжевала его на ходу – нигде, кроме Арастена, не пекут таких!), видеть пеструю толпу… Все-таки острова по сравнению с материком – место достаточно безлюдное и даже унылое. Их я люблю тоже, но их строгая красота не идет ни в какое сравнение с суматошной яркостью Арастена! Хотя, возможно, у меня просто дурной вкус…