– Охотно верю, – сказала я.

Куда я его тащу? Зачем? Может, ничего и не случится, но если вдруг… У меня, опытного мага, куда больше шансов уцелеть, чем у обычного человека! С другой стороны, он верует в Забытого, а значит, нет смысла переубеждать его. Лауринь все решил для себя раз и навсегда. Что ж, пусть так… посмотрим, чья воля окажется сильнее!

– Давайте собираться, – произнесла я, помолчав. – На овец, по здравом размышлении, смотреть смысла нет – это наверняка отвлекающий прием. Если же в усадьбе ничего не обнаружится, тогда поглядим, кто режет скот. Но я уверена, это все – ради одной цели…

– Мне не нравится ваш настрой, Фло, – тихо сказал Лауринь, остановившись напротив меня. – Вы всегда были похожи на гончую по кровавому следу: догнать и вцепиться, и будь что будет! А теперь…

– Что – теперь? – так же тихо спросила я.

– Сейчас в вас какое-то безразличие, – ответил он. – Покорность судьбе. Это неправильно. Это… не по-вашему.

– Не вы первый говорите мне об этом, – усмехнулась я.

– Тем более, – капитан был настойчив. – Вы всегда выходили победительницей, разве не так?

– Кроме того раза, когда я сбежала, – напомнила я.

– Не сбежали, а взяли передышку, – парировал Лауринь. Не знаю, чего ему стоило признать это. – Я понимаю теперь. Простите, если наговорил вам грубостей, Фло. Вы… вы не могли поступить иначе, раз предполагали подобное.

– Это вы простите меня, Лауринь, – слова сами сорвались с моих губ. В здравом уме я бы никогда не произнесла подобного, но несколько бессонных ночей давали о себе знать. – Я и впрямь могла бы предупредить вас, а не исчезать вот так.

– Нет, – упрямо мотнул он головой. – Все правильно, Фло. Вы сделали то, что должны были. И я стал тем, кем хотел, – благодаря вам. Вашей науке. Я не имею права жаловаться.

– Разве о том речь? – негромко произнесла я. – Вы ведь меня не простили?

– Нет, – улыбка мелькнула и исчезла. – И никогда не прощу. Но я теперь вас понимаю, а это…

– Это много, – закончила я. – Знаете, Лауринь, если бы не вы, многое в этой истории сложилось бы иначе. И речь не только о тех сведениях, что вы мне передали, поверьте.

– Отрадно было бы верить в это, – усмехнулся он. – Но я предпочитаю не тешить себя напрасными надеждами. Все шло так, как должно было случиться. И если мы подтолкнули события… Что ж, на то была воля…

– Наша воля, – закончила я. Снова встретила взгляд Лауриня – он понял меня. Последователь Забытого не мог не понять. – Ваш отец гордился бы вами.

И у меня не возникло даже мысли о том, чтобы рассказать ему правду, чей он на самом деле сын. У Лауриня был только один отец – Ференц Лагарста, тот, кто вырастил его, как родного, хотя знал, что это не так, который любил его и научил тому, что знал сам. Благодаря которому Лауринь сумел выжить. И неважно, от кого рожден был мой капитан – он не знал того человека и не желал его знать. И правильно делал, к слову сказать, – тот просто не заслуживал такого сына. Такого…

– Я хотел бы верить в это, – тихо сказал Лауринь, не сводя глаз от моего лица.

– Он гордился бы вами, – повторила я. – Я знаю наверняка. Мне-то вы верите?

Усмешка в ответ: то ли да, то ли нет.

– Правильно, магам верить нельзя, – заключила я, отворачиваясь. – Едем, Лауринь, солнце уже высоко…

– Фло… – капитан удержал меня за руку. – Я когда-то сказал вам, а вы не поверили. Мальчишкам верить нельзя точно так же, как и магам: сегодня они говорят одно, завтра другое… Поэтому я хочу повторить сейчас, Фло. Я…

– Нет, – я закрыла ему рот ладонью. – Вы ничего не будете говорить сейчас, Лауринь. Если нам удастся задуманное, тогда хоть уши мне прожужжите, я слова против не скажу. Но сейчас – молчите! Прошу вас!

– Хорошо, – согласился он. – Я буду молчать, но…

Верно, этого я ему запретить не успела, да и не хотела, если честно. Как знать, может быть, это последний раз, когда Лауринь целует меня, когда я чувствую сухие обветренные губы, теплое дыхание… Может быть, мы вовсе больше не увидимся. Тогда, десять лет назад, все было иначе: я знала, что вернусь, я знала, что оставляю Лауриня живым, и только от него зависело, сумеет ли он пробиться в жизни и уцелеть! Он сумел. Но теперь… Теперь нами играла чья-то злая воля, и нельзя было угадать, что она уготовит нам в следующий момент. Я готова была ко всему, но думать – думать об этом не хотела…

Собирались молча: я придавала себе вид Фелиции Нойрен – спасибо Аю, что напомнила о кошмарных серьгах, без них образ оказался бы незавершенным! – Лауринь отдавал распоряжения своим людям и тоже переодевался. Удалось найти кое-какие гражданские вещи, и аккуратный подтянутый капитан превратился в того, кого и должен был изображать: молодого головореза, сопровождающего богатую торговку.

– Итуро заночевал в усадьбе, – сообщила я негромко, проверив, что видели мои вороны. – И сейчас еще там. Если поторопимся, застанем.

– Это в том случае, если он собирается оттуда уехать, – заметил капитан. Он взял коня одного из своих подчиненных, крепконогого метиса гнедой масти, а я пересела на своего мерина. Все не так приметен, как желтая кобыла!

– Мы об этом узнаем, – заверила я и подхлестнула лошадь. – Вы что-нибудь знаете об этой усадьбе? Кто хозяин?

– Она переходила из рук в руки много раз, – ответил Лауринь. – Сейчас принадлежит какому-то неизвестному нейру, даже фамилию его местные перевирают! Возможно, получится установить по документам, но для этого придется вернуться в столицу.

– На это у нас времени нет, – хмыкнула я. Покосилась на капитана, вернее, на шпагу у него на перевязи. – А помните, Лауринь… Такейны когда-то овец разводили.

– Верно, – насторожился он, припомнив нашу вылазку в замок Такейн и, так сказать, импровизированный экскурс в историю этой семьи. – Полагаете, это тоже намек?

– И довольно прозрачный, – ответила я. – Адресованный участникам тех событий. Правда, рассчитан он на то, что мы знали о прошлом семьи Такейн, но…

– Об этом многие знали, – сказал капитан и помрачнел. – А что, если…

– Довольно болтать, – сказала я, и дальше мы ехали молча.

До усадьбы оставались считаные вессы, а мне ничего не шло в голову. Как быть? С чего начать? Я могу действовать по обстоятельствам, но… Я покосилась на Лауриня. Нужно было оставить его в деревне. Похоже, здешний знахарь ничего толком не умел: на бледных щеках капитана цвели алые пятна, видно, его лихорадило, да и кашель этот мне не нравился! Но поворачивать назад было поздно…

Вот и ограда. Нетронутый снег, только по нерасчищенной дорожке – следы четырех лошадей. Явно вчерашние, это наш приятель Итуро пожаловал.

– Соберитесь, Лауринь, – сказала я сквозь зубы и рявкнула во всю глотку: – Э-эй! Хозяева! Есть кто живой?

Голос у меня такой, что лошади шарахаются, если прикрикнуть как следует, но во дворе царила полнейшая тишина.

Я присмотрелась: здание старинное, видно, несколько раз подвергалось всяческим новомодным переделкам, но основу владельцам испортить не удалось. Таких усадеб много в окрестностях столицы: иной дом не уступит замку, стены прочные, высокие, окна, что твои бойницы – хоть сейчас в осаду садись до самой весны! Там наверняка еще и подвалы глубоченные, чтобы припасы на год упрятать можно было…

– Вроде никого! – сказала я нарочито громко, спешиваясь.

– Странно, вон следы, – подхватил Лауринь.

– Видать, спят хозяева, – хмыкнула я. – Пошли-ка взглянем, что там к чему!

– Это тебе не в чужую спальню ломиться! – удержал меня за локоть «муженек». – Совесть имей! Мало ли, не принимают люди гостей!..

– Так я уплачу, мигом примут, – пожала я плечами и только сделала шаг ко входу, как дверь распахнулась. На пороге показался старый знакомый. Значит, я не ошиблась… Чувство опасности прошлось когтистой лапкой вдоль хребта, и волосы встали бы дыбом, не будь они заплетены в косу и туго повязаны косынкой! – Ба! Кого я вижу!.. Вы тут какими судьбами?