– Это уж как получится… – Грегори осторожно обнял меня. – Попади тот охотник мне в глаз, мы могли бы уже и не свидеться с тобою… во всех смыслах этого слова. Но я клянусь, я сделаю все зависящее от меня, чтобы успеть хотя бы сказать тебе «прощай»… Ты что, плачешь?! Еще не хватало! А ну, поди прочь! Я и так едва обсох, а тут еще ты разводишь сырость…

«Ох, я понимаю, почему гибнет роза! Яда в вас на целую армию хватит!» – невольно улыбнулась я, вытерла слезы, поцеловала Грегори – попала в бровь, а не в глаз, и на том спасибо, – и поспешила выйти из комнаты.

– Триша! – окликнул он, не успела я закрыть дверь. – Погоди!

– Что такое, сударь?

– Все забываю спросить… Ты назвалась Тришей, но… Племянница твоя, ты сказала – Летиция, а зовут ее Летти. Брата ты как-то назвала Мэнни, а он Манфред… А Триша – это ведь тоже сокращение? От какого имени? Патрисия? Тебе бы пошло!

– Нет, – улыбнулась я. – Беллатриса.

– Почему же не Белла? – после паузы спросил Грегори. – Или… Белль, на заморский манер?

– Мне не нравится. Да и сами посудите, что из меня за красотка! – фыркнула я. – Глупости. Отдыхайте, сударь, я пойду распоряжусь насчет ужина.

– Распорядись, а еще скажи слугам, что, когда станут жечь сегодня ночью костры, пусть вопят не слишком громко, а то их в городе слышно!

– Передам непременно, – улыбнулась я и вышла из комнаты. Верно, сегодня же праздник начала лета! То-то я видела на двери ветви рябины, а девушки истово прибирались в доме несколько предыдущих дней безо всяких напоминаний…

Заглянув на кухню и передав пожелание хозяина, принятое со сдержанным ликованием (ведь не запретил же!), я поднялась к себе и взглянула, как там мои черенки. Кажется, их уже можно было высаживать в землю, но я решила подождать до лета: еще и в мае, бывает, выпадает снег, рисковать не хотелось.

Букетик ландышей, который я поставила в воду, пах нежно и тревожно…

«Грегори Норвуд! – невольно подумала я. – Ты сущее наказание! И я не я буду, если не придумаю, как выручить тебя, потому что не бывает заклятий без условий, и даже фею можно обмануть, если постараться… А я уж постараюсь, это я могу обещать точно!»

Весна была в самом разгаре: отцветали яблони, готовилась распуститься сирень, и вишенка говорила мне: «Я сразу скажу тебе, как только будет можно, приходи почаще!» Яблони же укрывали ее от ярких солнечных лучей, чтобы подольше не теряла цветов, вздыхали и переглядывались.

Тем временем пришло письмо от Манфреда – наконец-то вернулся Майгель! Его уж не ждали, потому как пришло известие, что корабли затонули в большую бурю, но нет! Караван разметало ураганом, но храбрость капитанов и умение штурманов помогли собрать почти все суда воедино и довести груженный диковинными товарами маленький флот до надежной гавани…

Меня приглашали на бракосочетание Анны, и я снова пошла с этим письмом к Грегори.

– Нет, – сказал он. – Я никуда тебя не отпущу.

– Вы же говорили, что можно будет поехать, когда успокоятся весенние духи! – напомнила я. – Разве еще рано?

Он молчал, и видно было, как он колеблется. Наконец он все же нехотя выговорил:

– Езжай. Я провожу тебя до опушки. Ну и поедут с тобой… хм… твоя Моди, Лили, Пол с Питом, Эрни и Ник с Диком. Заодно коней прогуляют, а то по нынешней слякоти было не до того…

– Сударь, я же не принцесса, чтобы выезжать с этакой свитой! – вымолвила я.

– Будет так, как я сказал, – ответил Грегори, и я даже не удивилась. – Езжай. Повидайся с родными, только…

– Я вернусь, – ответила я серьезно. – Я же обещала!

Сборы вышли хлопотными! Хорошо еще, шить платья не пришлось, их и без того оказалось с избытком… Имелся и экипаж, и я настояла на том, чтобы в него запрягли Джонни и оправившегося наконец от ран Бонни, а не красавцев гнедых. Пегим я доверяла, а этих почти не знала, так что их впрягли в повозку для слуг, и мне было все равно, как это выглядит со стороны. Волшебное зеркало я держала при себе и на сей раз не собиралась с ним расставаться даже на праздничном пиру!

– Не задерживайся там, – попросил Грегори, держась за борт коляски. Удивительно, но кони вовсе его не боялись, и я подумала, что он мог бы и верхом ездить, если бы захотел, ну, как звери в цирке. Правда, лучше было об этом не упоминать…

– Вернусь, как только закончится торжество, – пообещала я. – По доброй воле не задержусь, не думайте даже об этом.

Он молча кивнул, развернулся и скрылся в лесу, а Эрни подхлестнул коней…

– Триша! – Манфред схватил меня в объятия, стоило мне сойти наземь. – Наконец-то! Я чуть ума не лишился от беспокойства!

– Диана! – увидела я племянницу и отмахнулась от брата. – Прости, милая, что не смогла попасть на твою свадьбу…

– Может, поспеешь на другое торжество? – озорно улыбнулась она, увлекая меня на галерею.

– Вижу, господин Лейен время даром не терял, – выговорила я, оглядев ее. Казалось бы, времени минуло всего ничего, а фигура племянницы заметно округлилась!

– О, не терял и не теряет… – улыбка ее сделалась еще шире, и я поняла, что была права: с Матиасом она сошлась задолго до бракосочетания. – А ты? Как ты?..

– По-прежнему, – ответила я. – Живу – не тужу, предаваться грусти некогда, такое хозяйство… Пока управишься – уже и день прошел.

– А… чудовище?

– А что такого? – спросила я негромко. – Чудовище как чудовище. Иных послушать, мужья похуже будут – и бьют, и неволят, и насильничают, как в голову взбредет… У этого нрав, конечно, не медовый, но он ко мне ни разу даже кончиком когтя не прикоснулся против моей воли. А что не пустил на твою свадьбу, на то были свои причины…

– Он же человек на самом деле? – шепотом спросила Диана, взяв меня за обе руки, и я кивнула. – Неужто нет способа его выручить?

– Я его не знаю, и никто не знает, – покачала я головой. – У Норвуда, повторюсь, скверный нрав, и он обидел фею. Та и наградила его проклятием. Уж кто только ни пытался его снять, и все тщетно… Мне так уж и мечтать об этом нет смысла – ну какая из меня юная дева с любящим сердцем?!

– Летти же хотела попробовать, – напомнила племянница. – Впрочем, о чем это я! Разве она сумела бы полюбить чудовище? Не себя – прекрасную деву-спасительницу, а…

– А именно чудовище, – повторила я. – Ты права, Диана. Это ведь не сказка, и жить бок о бок с кем-то с подобным норовом… К человеку, наверно, привыкнуть проще, а тут… Ох, прости! Нам надо собираться на церемонию, а я все о своем! Кстати, а где Летти?

– Отец отослал ее в обитель, – серьезно сказала племянница. – Говорит, ей нужно набраться ума, не то муж вернет ее домой сразу после свадьбы!

– А что, уже есть женихи? – живо поинтересовалась я.

– Конечно, полным-полно! Отец хотел бы для нее кого-то наподобие Матиаса, чтобы снисходительно относился к детским фантазиям, но и не давал своевольничать, а такие на деревьях не растут… Вот и выбирает… Идем скорее, переоденемся да поедем, Анна, уж, наверно, ждет!

Я кивнула и позволила увлечь себя вверх по лестнице.

Моди уже ждала меня со сменой одежды и умыванием, а уж когда она жалобно протянула:

– Госпожа…

– Вы с Лили будете сопровождать меня, – сказала я, поправляя прическу, – но долго мы не задержимся. Ты ведь понимаешь, хозяин ждет.

– Конечно, госпожа! – подпрыгнула она и захлопала в ладоши. – Нам с сестрой хоть бы глазком взглянуть на праздник, а потом скорей домой, остальным хвастаться! Вот здорово-то! Ой, погодите, у вас тут прядка выбилась, я поправлю…

Перед тем как выйти из комнаты, я заглянула в волшебное зеркало. Грегори устроился на берегу пруда и смотрел на лебедей: самец то и дело подносил что-то раненой супруге, а та благодарно наклоняла голову, изгибая длинную шею. Понимаю, она делала это только ради того, чтобы подобрать корм, но со стороны это смотрелось очень красиво!

«Я скоро!» – подумала я и спрятала зеркало.