– Узнал об одной хитрости, пока тебя не было, – сказал он мне на ухо. – Вот и решил попробовать.

– Воля ваша, – ответила я, взглянула через его плечо и невольно вздрогнула: мне показалось, будто темнота в одном из углов вдруг сгустилась, даже послышался шепот…

– Ты что, Маргрит? – недоуменно спросил Винсент.

– Ровным счетом ничего, – ответила я, не слушая темноту, и та понемногу рассеялась, – просто померещилось.

– Немудрено.

Он вдруг поднялся и положил рядом с собою меч, а на мой вопросительный взгляд сказал совершенно серьезно:

– С феями шутки плохи.

Я только улыбнулась в ответ – кто-кто, а Черный герцог шутить не станет.

И да поможет нам огонь и холодное железо.

И наша любовь.

1. Имя Маргрит является символом надежности. Человек всегда точно знает, что нужно делать именно сейчас. Такие люди пользуются заслуженным авторитетом даже в юном возрасте. Со временем эта особенность личности обретает четкую направленность под влиянием обстоятельств жизни. Избранный род деятельности становится областью приложения возможностей именно в качестве человека, на которого всегда можно положиться. Иногда на сохранение этого статуса уходят все физические и нравственные силы.

Чтобы нормально работать, планировать действия и просто быть уверенной в своих силах, Маргрит необходимо иметь четкие жизненные принципы и представления о добре и зле.

Ее высокий самоконтроль и понимание особенностей своего характера помогут ей хорошо зарабатывать и делать сбережения. В конечном итоге она способна добиться такого уровня финансовой обеспеченности, которая и не снилась более импульсивным личностям с более богатым воображением.

Маргрит – хорошая семьянка; ей нравятся простые удовольствия: общение с близкими, вкусная пища, уют в доме; она также любит животных. Часто снисходительна к объектам своего обожания.

2. Винсент – упорный, в борьбе побеждающий. «Победоносный» (лат.) Основные черты: воля – трудолюбие – интеллект – сексуальность. Эти загадочные люди обладают талантом убеждать других. Они настолько рассудительны, что временами кажутся нудными; очень организованны и терпеливы. Винсенты никогда не забывают нанесенных им обид, не поддаются влиянию, объективны, делу отдаются полностью, правда, если существует такая необходимость. Самоуверенны, внешне спокойны, но под этим спокойствием – вулкан. Скорость реакции – внушающая беспокойство. Не хотелось бы демонизировать этих мужчин с их огромным интеллектуальным потенциалом и работоспособностью, но реакции их настолько бурные и наполнены таким подтекстом, что часто приводят других в замешательство.

Эти люди способны реализовать долгосрочные проекты, им удается доводить их до конца. Обладают прекрасной интуицией. У них случаются глубокие, даже страстные, порывы, которые, однако, редко проявляются внешне.

Они более интеллектуальны, чем это может показаться. Действуют скрытно, дергая за ниточки из-за кулис. Всегда стремятся к тому, чтобы быть свободными. Ни в коем случае не хотят связывать себя моральными нормами. Резко отрицательно относятся ко всему, что могло бы помешать их делам.

Находят удовлетворение в работе, но – за соответствующую плату. Хотели бы исследовать неизвестные области. Могут стать непревзойденными разведчиками, миссионерами, полицейскими, политическими деятелями.

Не очень общительны. Вдобавок таким людям необходимо оказывать сопротивление – только при этом условии вы будете пользоваться их уважением.

Как видите, с именами я угадала:-)

Тем холодным зимним вечером мы с девочками вышивали при свечах, прислушиваясь, как воет вьюга снаружи. Анна – была ее очередь читать вслух – то и дело отвлекалась от рассказа и умолкала.

– Какая ужасная непогода, – в который раз сказала Диана и отобрала у сестры книгу, взамен всучив ей свое рукоделие. Испортить его еще сильнее было уже невозможно, так что я сделала вид, будто ничего не заметила. – Как-то там папа в дороге?

– Думаю, у вашего отца хватило благоразумия на то, чтобы переждать метель на постоялом дворе, – ответила я, хотя сильно в этом сомневалась.

Буря поднялась после полудня, а в это время Манфред должен был быть на полпути к дому. И если он не повернул назад (а это навряд ли!), то пурга застала его в лесу… Хорошо, если найдется какое-нибудь укрытие, а если нет? Кони у него, конечно, хорошие, возница умелый, повозка новая, но, бывало, путники замерзали в часе езды от родного дома!

– Идемте-ка спать, – сказала я, отогнав эти мысли, – и не нужно думать о дурном. Помолитесь-ка лучше, чтобы отец вернулся домой живым и невредимым! И вот увидите, он приедет поутру и посмеется над вашими страхами…

Не знаю, быть может, девочки молились с недостаточным усердием, а может, это я сглазила, да только Манфред не приехал поутру. Не объявился он и на другой день, и на третий, а потом в наши ворота постучался лесник и, комкая в руках шапку, сказал, что нашел в лесу загрызенного волками коня, похоже, нашего – у Манфреда была приметная пара, он любил пегих лошадей (и то, таких красть не станут, поди сбудь с рук!). Постромки были оборваны, видно, конь ухитрился удрать, да спастись не сумел: завяз в сугробе, запутался поводом в кустарнике, а тут и волки подоспели… Куда подевался второй упряжной конь, возница с повозкой и сам Манфред, лесник не знал: снег замел все следы. Теперь хорошо, если по весне удастся сыскать их кости, добавил он.

Лесник ушел, а я постояла молча на пороге и вернулась в дом. Если Манфред погиб, нам с девочками придется туго… Я кое-что смыслила в его делах, но одно дело торговец-мужчина с хорошей репутацией, и совсем другое – молодая женщина! Я знала нескольких купчих, но все они зарабатывали себе имя долго и тяжело, потому как, даже если покойный муж был удачливым и умелым торговцем, никто не верил, что вдова сумеет удержать дело на плаву и даже преуспеть!

Наши дела обстояли не так уж плохо: у всех девочек имелось приданое, больших долгов за Манфредом не числилось (если, конечно, он ничего от меня не утаил), а известные не так сложно было покрыть, и еще осталось бы на жизнь. Правда, пришлось бы умерить траты, и очень серьезно, распродать лошадей, корабли и товар со складов, но об этом пока думать было рано. Сперва неплохо было бы обезопаситься от партнеров Манфреда и его ушлых управляющих, выполнить набранные им заказы и отказаться от тех, за которые деньги не взяты вперед, либо же вернуть задаток.

Вот так дела… Никогда я еще так не радовалась тому, что Манфред с полгода назад свалил на меня ведение приходно-расходных книг, оплату счетов и прочее… Дело скучное, трудоемкое, но необходимое, и я живо научилась подводить баланс и ругаться с поставщиками! Думаю, они и не знали, что пишу им я, а не Манфред! Мне же он доверял куда больше, чем нанятому счетоводу, отчетов никогда не спрашивал, разве что спервоначалу, дом позволял вести так, как мне было угодно, лишь бы девочки ни в чем не знали отказа…

Словом, имелась у меня кубышка на черный день: сберечь кое-что не так уж сложно, если не разбрасываться деньгами попусту да как следует следить за слугами, которые так и норовят обсчитать! Будто я не знаю, сколько стоит мясо на базаре, и не отличу пашину от лопаточной части, а свежую рыбу от лежалой! Служанки, знаю, за глаза честили меня по-всякому, но признавали, что жалованье я им выдаю вовремя, кормятся они с господского стола, а наказаний особых не знают. Ну разве что за воровство сразу отправляются за ворота, но тут уж… если сама себе не враг, красть хозяйское не станешь.

А я… Что – я? Когда в доме три дочери на выданье и за каждой нужно дать достойное приданое, поневоле приучишься беречь деньги. И то – девочки слыли завидными невестами, перебирали женихов. А для двух старших Манфред уже присмотрел достойных людей. Младшей, он считал, можно еще посидеть в девицах да подрасти, а то у нее одни сказки в голове. Хорошая жена, говорил он, должна быть вроде меня: чтобы и хозяйство на нее можно было оставить, когда сам в отъезде, и воспитание детей доверить, и знать, что за спиной у тебя надежная стена. А что до наружности, так с лица воду не пить: посмотреть хоть на жен его подельников – одна косая, другая рябая, третья поперек себя шире, однако ж мужья на них не нарадуются. Если же девица мало того что в хозяйственных и денежных делах смыслит, да еще и с приданым, да собой хороша, так это и вовсе лакомый кусок, любой с руками оторвет и в ножки поклонится!