Тут король вдруг просветлел лицом: кажется, он решил, что Людвиг родился еще до нашей свадьбы с Винсентом и успел подрасти. Что ж, я ведь говорила, что эта версия первой придет людям в голову.

– Я чувствовала, что он пропал по моей вине – не согласись я помочь ему, феи бы не разгневались, – продолжала я. – И что мне оставалось делать, кроме как идти выручать его?

Король заулыбался шире – видимо, такая преданность пришлась ему по душе. А что я некрасива – с лица воду не пить!

– Конечно, я пошла не одна, со мною была свита, да и припасами мы озаботились. И все равно нам пришлось нелегко…

Винсент, чтоб ему… тут я даже в мыслях осеклась, памятуя, чем заканчиваются такие пожелания, вернулся, когда я в красках расписывала, как мы с моей молочной сестрой – пришлось назвать так Агату – ловили сказочных птиц.

– Простите, дамы и господа, – весело сказал он, усаживая Людвига со мною рядом. – Сын пришел в такой восторг от дворца, что пришлось показать ему несколько залов, иначе он ни в какую не хотел возвращаться! Извини, что перебил, Маргрит. Продолжай.

Конечно, я изменила детали в своем рассказе. Кони были вполне видимыми, а седлал их мой телохранитель, о жемчуге для птиц мы с Агатой догадались сами, о деревьях и о том, как мы разбирали драгоценные камни, даже лгать не пришлось. Хотя, добавила я, все пальцы об алмазы с рубинами стерли! О пещере со страхами тоже – дескать, обвели себя тремя кругами, и хоть боялись, но не до смерти. Ну а не узнать Винсента я не могла…

Людвиг снова взял меня за руку, а я взглянула на Алисию. Внешне она была спокойна и с интересом слушала мой рассказ – а у меня уже во рту пересохло! – но от нее веяло злобой. Нечеловеческой злобой, ледяной, нездешней… знакомой, и я поперхнулась, вспомнив фей.

– Ну, сделать глоток воды вы ведь можете, – любезно сказала принцесса.

– Держи, мама, – сказал мне Людвиг и дал мне дольку заморского фрукта. – Представляешь, огромное дерево растет прямо в зале, и папа разрешил мне сорвать парочку! Только он очень кислый… Это потому, что ему тут мало солнца, вот.

– Спасибо, дорогой, – ответила я, сглотнув.

Да уж, наверно, плоды старой яблони и то слаще! Но, главное, у Людвига я могла взять что угодно, не рискуя собой. Судя по взгляду мужа, на это он и рассчитывал.

– Собственно, этим моя история и заканчивается, – сказала я. – Обратный путь тоже был нелегок, но с Винсентом страшно не было.

Принц смотрел на меня в упор и думал о том, отправилась бы за ним Алисия или нет. У него все время выходило, что нет, не рискнула бы…

– Время позднее, дамы утомились, – произнес король, нарушая неловкое молчание, – тем более что Алисии особенно требуется отдых.

– Вас скоро ожидает радостное событие, – наклонил голову Винсент. – Вы увидите внучку, ваше величество.

– Почему ты думаешь, что родится девочка? – опешил Феликс, а Алисия замерла.

– Знаю, – просто ответил тот.

– Смотри, мама, – шепнул Людвиг, кивнув на принцессу. И я увидела… Видимо, муж тоже знал, потому что добавил:

– Вижу, и игрушки для будущей принцессы уже приготовлены.

– Это всего лишь подарок на счастье от моей старой служанки, – натянуто улыбнулась Алисия, пряча вещицу в складках просторного платья. – Когда я уезжала из дому, она благословила меня и подарила эту безделушку, сказав, что она приносит удачу и счастье…

– Она не приносит счастья, – холодно произнес Винсент, каким-то неуловимым движением оказался возле принцессы и грубо выхватил у нее куклу.

Почти такую же куклу, как моя, только у меня была Фея Ночи, а эта оказалась Феей Утренней Зари.

– Убей ее, папа, – вдруг спокойно сказал Людвиг.

Феликс, видимо, принял это на счет супруги, потому что ринулся к оцепеневшей Алисии, сшибив стул. Винсент же, усмехнувшись, выхватил кинжал, одним движением отсек кукле голову и швырнул останки – просто деревяшку и тряпки – в огонь растопленного по вечерней прохладе камина.

От жуткого визга, казалось, содрогнулся дворец, где-то посыпались стекла, пламя в камине взметнулось и погасло…

Принц едва успел подхватить теряющую сознание жену.

– Вот так будет со всеми, – сказал Винсент глядя на запад, где за высокими окнами догорал закат, – кто осмелится покуситься на мою семью. Смерть ждет вас, огонь и холодное железо.

Он резко развернулся и поклонился королю.

– Винсент! – окликнул Феликс. – Это… это…

– Это фея что-то нашептала твоей жене. Должно быть, о том, что ты заглядываешься на мою Маргрит, – холодно улыбнулся Винсент. – Много ли нужно молодой женщине, чтобы поверить? Но, Феликс, предупрежу и тебя… будь осторожен в своих желаниях. Они ведь могут исполниться.

– Да… я понимаю, понимаю… – Принц подошел к нему и сжал его руку. – Благодарю тебя. Теперь я и впрямь поверил, что это не сказки.

– Именно. – Винсент подхватил сына на руки. – Ваше величество, позвольте откланяться?

Тот молча кивнул, глядя вслед старшему сыну.

– Это вы приказали развести огонь, – сказала я уже в карете.

– Конечно.

– Вы что-то заподозрили, и поэтому не притронулись к вину и не позволили Людвигу взять яблоко.

– А ты будто не помнишь сказку о таком яблочке? Алисия никогда себя так не вела. Она очень сдержанна и прекрасно воспитана. Я еще вчера заподозрил неладное, когда навещал Феликса…

– А потом я увидел куклу, – доложил Людвиг, – и попросился выйти. Я знал, что ты или папа пойдете со мной, и я скажу… Так и вышло.

– Мы ждали у дверей, Маргрит, – негромко сказал Винсент и обнял меня. – Я бы не позволил поймать тебя в ловушку.

– Однако беспокойная у нас будет жизнь, – вздохнула я, прижимаясь к нему.

– Да. Но выбирать не приходится. Хорошо еще, мы уже имели дело с дивным народом и знаем, что…

Винсент умолк, но и так было ясно, что он хотел сказать.

Конечно, всегда найдутся наивные или, наоборот, корыстные души, готовые помогать феям в их таинственных играх, но кто предупрежден – тот вооружен. И когда-нибудь король-чародей добьется своего, и если не изведет фей подчистую, так хоть перекроет им дорогу в наши земли. А Людвиг – я взглянула на сына, который успел задремать – Людвиг с его даром видеть незримое станет отцу хорошей подмогой.

– О чем задумалась, Маргрит? – негромко спросил Винсент.

– О войне, о чем же еще? А вы?

– Надо же, какое совпадение, я тоже размышлял о ней, – усмехнулся он. – Но все же давай подумаем об этом завтра. Иногда нужно заниматься не только войной… И мы уже дома, если ты не заметила.

– Заметила, – улыбнулась я, передала сонного Людвига с рук на руки Волку, дождалась, пока муж поможет мне выйти из кареты и добавила, взглянув на звездное небо: – А ведь фея, играя в свои игры, наверняка и не думала, что на самом деле подарит или вернет счастье нескольким людям. Мы ведь для нее просто куклы, фигурки на игральной доске… Наверно, она всякий раз удивляется, когда эти куклы проявляют собственную волю и идут наперекор ее планам!

– О ком именно ты говоришь? – спросил Винсент, увлекая меня в свои покои.

– Ну как же? Волк и Агата, Элла и Дитрих, дядюшка Уолдо с Яной, Ирма с Франком, Мирта и Фрида, Толли с сыном, Дин и Марк… неужто мало?

– А нас ты не забыла? – вкрадчиво спросил он. – И Людвига?

– И мы, – кивнула я. – Если бы не фея, мы бы никогда не встретились. А и встретились бы в городе случайно, ты приказал бы «с дороги!» да проскакал мимо.

– Нет худа без добра, – заключил Винсент. – И в этот раз добро определенно победило. Надолго ли, не знаю, но…

– Да, добро победило с особой жестокостью, – усмехнулась я, отдаваясь в его руки. – Хотя не знаю, можно ли назвать фей злом. Они как стихия или маленькие дети – не разбирают, что для людей хорошо, а что нет. Играют и все.

– Пожалуй, – ответил он, – но если ты намерена философствовать, иди лучше в свои покои! Я человек приземленный и долго рассуждать об отвлеченных материях не люблю, хоть и умею.

– Да, у вас все просто: ваш меч – чужая голова с плеч! – невольно засмеялась я. – Да что ж вы делаете, сударь?..