– Здравствуй, сестричка, – обнял он Ильмеру.

– Брат, что я должна сделать?

– Кх-м… однако круто ты, сразу берешь быка за рога, – хохотнул он.

– Времени мало дали. Лех вообще не хотел пускать к тебе.

– Молодец. Если ты о побеге, то сразу забудь.

– Почему?

– Не сбежим, да и не хочу.

– Понятно. Тогда что?

– Мне нужен жреческий курильный состав и еще…

– Что?

– Запомни фразу и действие, что ты должна произнести и сделать после того, как я пройду испытание жрецов. Если, конечно, пройду…

Рус произнес кодовую фразу и показал щелчок пальцами.

– Поняла?

– Да…

– Повтори.

– Вернись к рассвету, Финист, – повторила Ильмера и четко щелкнула пальцами.

– Теперь добудь жреческий курильный состав и после этого ко мне не приходи, чтобы не помешать.

– Сегодня же принесу!

К счастью, то воздействие, что он оказывал на сестру, работало, и она даже не заинтересовалась, зачем ему понадобился жреческий курильный состав. А то ведь ответа на этот вопрос у него нет.

Что до мягкого воздействия «на верность», то его пришлось проводить именно на такой случай, чтобы Ильмера (как, собственно, и Славян, что также подвергался обработке), знавшая его как никто другой, не заметила довольно резких изменений в характере и привычках, которые при всем желании не скрыть, и не заинтересовались этим.

– Но знай: если что, я их убью!

Рус только кивнул. Отговаривать от мести сестру бессмысленно.

«Да и Славян вряд ли в стороне останется…» – подумал он.

Рус мелко дернул головой, как от легкой пощечины, и увидел перед собой Ильмеру с обеспокоенно-подозрительным выражением лица. На этот раз лежал он не в камере, а в какой-то другой полуземлянке.

Рус попил воды из стоящего рядом кувшина и с силой провел ладонью по лицу, что ощущалось каким-то онемевшим, словно маска. Язык еле ворочался. Зато вкус во рту ощущался очень остро, и был он далек от приятного – горечь желчи.

Болезненно ощущалась печень. В ушах стоял гул, словно где-то неподалеку работал танковый дизель. Остро болела голова, от любого сколько-нибудь резкого движения казалось, словно штырь вбивали в темя. Давило на глаза. Как-то неровно работало сердце, и поэтому чуть кружилась голова, а в глазах то темнело, то наоборот вспыхивали цветные пятна. Но это и неудивительно: побочный эффект после приема сильнодействующей жреческой наркоты на основе грибов-мухоморов и опиатов с прочими ингредиентами вроде белладонны и тому подобной мерзости вплоть до козьих какашек.

– Ты вернулся, Рус?

– Да…

– Что это было с тобой, Рус? – настороженно спросила она. – Что ты с собой сделал? Для чего?

– Некоторые тайны не должны были узнать даже жрецы…

Но видя, что Ильмера все еще с подозрением поглядывает на него, добавил:

– В будущем жрецы различных богов получат гораздо больше власти и разделят наш народ на враждующие между собой части. Они уже на пути к этому, сама видишь, что разные племена выбирают себе в покровители кто Сварога, кто Перуна, кто Велеса, кто еще кого, из-за чего мы ослабнем и станем легкой добычей для врагов.

Чтобы объединить народ, одному из правителей пришлось насаживать чужую религию, основанную на единобожии, – христианство. Но это мало помогло. Мы попали в зависимость от ромеев, да и сама эта религия с подвохом, призывает к смирению, ведь каждый верующий в распятого считается его рабом – рабом божьим. А если долго человека называть рабом, пусть и бога, то сделать его рабом уже другого человека гораздо легче… И все из-за проповедуемого смирения, дескать, Христос терпел и нам велел… Тьфу! Да и других пакостей в этой религии много, что сразу в глаза не бросаются, но если подумать, то просто ужасаешься всей той мерзости, что в ней заключена.

– Но зачем это сделано?

– Евреи, придумавшие эту религию, хотели с ее помощью разложить Римскую империю, чтобы освободиться от ее власти, отомстить за свой разрушенный храм, для чего заложили в нее всякую гадость, раскрыв которую в нужный момент, они хотели спровоцировать падение империи. Но империя рухнула сама, и евреи не задействовали свой план, оставив его для разрушения тех, кто станет давить их в будущем, для начала деля уже христианский мир на части по принципу «разделяй и властвуй». Сначала на католиков и православных, а потом и их на другие части, что в итоге приведет к тому, что образуется больше дюжины христианских церквей и сотен сект, которые станут враждовать между собой вплоть до ожесточенных религиозных войн… Но сейчас не об этом… Так вот, чтобы жрецы не получили слишком много власти, не разделили наш народ и это не привело к вере в мертвого бога, я собираюсь по воле Сварога сразу после исхода прижать их к ногтю, забрав даже ту власть, что у них сейчас есть. Сама понимаешь, узнай они об этом, и мне не жить.

– О-о!

– Вот и я о том же…

– А что ты хочешь сделать и как?!

– Давай не сейчас, а? Язык еле ворочается, да и вообще… Я еще слабо представляю, как это сделаю. Дай мне еще воды, пить хочется просто зверски.

Ильмера тут же сбегала и принесла полный кувшин.

– Как я понимаю, испытание жрецов мне удалось пройти?

Осознав, что жрецы будут его проверять своеобразным аналогом сыворотки правды, Рус решил рискнуть и пойти на очень опасный шаг – самогипноз, причем очень глубокий, для чего требовался жреческий наркотический курильный состав для «расширения сознания» для лучшего самопрограммирования. Фактически он создал для жрецов подставную личность, или, правильнее сказать, запер ту свою часть из будущего в некий кокон, выставив наружу часть личности реципиента. Так что жрецы увидели перед собой почти настоящего Руса.

Основная опасность и проблема в таком глубоком самогипнозе заключалась в том, что выйти из него самостоятельно невозможно, требовалось постороннее вмешательство с озвучиванием ключа-пароля, что и проделала Ильмера.

Рус боялся, что не получится, ведь раньше он подобным не баловался, только знал, как все это делается, в теории, но все получилось, что и подтвердила Ильмера.

– Да.

– Ну и отлично…

Но, увидев чуть нахмуренное лицо сестры, осторожно спросил:

– Что?..

– Хорив умер во время жреческой проверки…

– Вот как?.. Ну, оно и не удивительно, – ответил Рус, непроизвольно положив ладонь на живот в районе печени. – Похоже, жрецы ошиблись с дозировкой…

– Сегодня тризна…

Рус только кивнул, внутренне поморщившись. Пить бухло, когда с печенью такие проблемы, это не лучшая идея. Коньки можно двинуть.

– Надо подготовиться. Пусть мне принесут еще воды… Надо почиститься.

Остаток дня Рус вливал в себя литры воды и каждые десять минут бегал к отхожему месту, очищая организм от той дряни, что влили в него жрецы. Также пил самостоятельно активированный уголь, а когда наконец пришло время идти на похоронный обряд, то влил в себя до полулитра оливкового масла.

Во время процедуры кремации Рус ловил на себе полные ненависти взгляды Кия. Выглядел он паршиво: мешки под глазами, желтушно-серый цвет лица…

«Я выгляжу не сильно лучше», – подумал Рус.

Началась тризна, и Кий стал усиленно пить. Рус тоже не мог отвертеться от сей процедуры, но все же старался не увлекаться, благо пили не из кубков, а из общей братины, так что можно было схитрить. Но как ни хитри, а все же приходится пить. Потому налегал на жирное, а во время отлучек «по-маленькому» выблевывал выпитое.

В какой-то момент Кий, что продолжал злобно исподлобья зыркать на Руса, взревев как бык, рванул в сторону Руса с ножом в руке, так что его никто не успел схватить:

– Ненавижу! Все из-за тебя, Чернобогова выкормыша!

Рус на чистых инстинктах успел перехватить удар ножом, но дальше они упали на землю и активно завозились, словно не умеющие драться малолетние дети, нанося друг другу хаотичные удары чем придется, как придется и из любого положения. То Кий оказывался сверху, то Рус. Силы у Кия, несмотря на все, было много, а вот с координацией движения дело оказалось похуже, особенно после того как Рус заехал ему по печени коленом.