Жрица тем временем покивала, сказала, что все хорошо, и снова намазала рану. Рус после ее ухода сыпанул заново отмытых личинок обратно.

– Что с доспехами делать собираешься? – подкатил с вопросом мягко говоря нетрезвый Славян.

– С какой целью интересуешься?

– Да это не я… Некоторые вожди купить хотят. Интересуются ценами…

– Ах вот оно что…

Русу до этого момента из-за вече было как-то не до трофейных доспехов, но вопрос действительно требовалось утрясти. Не лежать же доспехам мертвым грузом в сокровищнице? Всего у него оказалось пятьдесят три простых комплекта от легких аварских всадников и три богатых комплекта от тарханов. Доспехи тарханов, конечно же, пойдут в дар отцу на случай, если он захочет ими кого-то подкупить в каком-то важном вопросе, тут и думать было нечего. Остальными он мог распорядиться по своему усмотрению.

– Тридцать комплектов сразу вычитаем для дружинников и компенсации родственникам погибших.

Вообще-то что-то компенсировать родственникам он не обязан, только лишь вернуть доспехи самого погибшего, но хоть Руса и душила жаба, не хотелось ему расставаться с доспехами, коим он мог найти лучше применение, но требовалось начинать ковать для себя дополнительный политический капитал. Любимец богов – это, конечно, хорошо, но мало, так что слава щедрого княжича являлась необходимой для этого составляющей, которая поможет перебить в глазах окружающих привкус от больших потерь.

– Э-э-э… – с несколько смущенным видом замялся Славян.

– Что?

– Он там себе один комплект присмотрел, – со смешком сдала брата Ильмера.

– Ну да…

– Ах, это… – улыбнулся Рус. – Отложи себе понравившийся экземпляр, но пока под себя не подгоняй. Если все будет хорошо, то ты скоро получишь комплект в разы лучше.

– О чем ты?

– Пока не будем об этом… Так, двадцать три брони… Мне требуется восполнить дружину…

Рус снова посмотрел на брата, что самым активным образом общался с дружинниками как братьев от других матерей, так и дружинниками племенных и родовых вождей. После похода за аварами он был нарасхват. Все хотели узнать подробности из первых уст, а дружинников не хватало, тем более что большая их часть лежала на излечении. Отсюда и опьянение, ибо кто же станет рассказывать на сухую?

– Случайно не в курсе, есть ли свободные дружинники?

Подобная информация в воинской среде распространяется быстро. Свободные дружинники активно интересуются, у кого не комплект, спрашивая то тут, то там.

– Нет, ищущих места нет.

– Печально.

Свободный дружинник, как правило (хоть и не всегда), оснащен доспехом и вооружен. В общем, тратиться на него не требуется.

– Звать новиков?..

Про новиков Рус у брата интересоваться не стал. Этого товара на рынке всегда с избытком. Только свистни, набежит толпа. Как правило, это младшие сыновья вождей, они более-менее обучены бою, но вот в плане оснащения, что называется, нет повести печальнее на свете… Из металлических доспехов в лучшем случае есть шлем, из оружия – нож, если совсем богатый – топор, но при этом, как правило, все с неплохим боевым луком, но, опять же, со стрелами беда, три-четыре штуки с металлическим наконечником в колчане. Ну и копье, но тоже не всегда. В общем, одоспешивать и вооружать их придется за свой счет.

С одной стороны, отличный вариант. Можно с ходу получить до двадцати трех дружинников, но с другой стороны… Русу требовались уже повидавшие виды опытные воины – ветераны, половину которых, как в случае с новиками, не посекут в первой же схватке. А значит, их придется перекупать.

Это не значит, что их придется покупать, как рабов, они свободные люди, просто дали клятву на крови. Все несколько проще. Всегда найдутся люди, что по каким-то причинам недовольны нахождением в конкретном обществе. Ну отношения не сложились с начальством, рассорились в пух и прах с сослуживцами и хотят его покинуть. Вот только дружинникам это сделать невозможно в силу данной клятвы. Вот и придется платить вождю, чью дружину хочет покинуть дружинник, чтобы тот освободил его от клятвы.

Но многие ли захотят лишиться опытного дружинника, даже если с ним есть какие-то терки? То-то и оно. Вопрос даже не в его опыте, а в том, что замену придется оснащать доспехами самому. Это если доспехи принадлежат дружиннику. В общем, доспех Русу придется компенсировать и дополнительно накинуть что-то сверху…

Конечно, доспех на дружиннике может принадлежать вождю, это если дружинник молодой и не успел отработать броню, такое тоже сплошь и рядом. Тогда дружинника придется оснащать самому. Ситуация, конечно, лучше, чем с откровенным голым новичком… Но платить-то все равно придется. В итоге вместо двадцати трех потенциальных новиков-дружинников получится несколько меньше.

«Но тут и впрямь лучше меньше, да лучше, – подумал он. – Вопрос в том, насколько меньше…»

Чтобы восполнить дружину до прежней численности, ему требовалось призвать шестнадцать человек. Помимо тринадцати погибших из дружины отсеялось еще трое по причине получения травм, не совместимых с продолжением несения службы в качестве полноценного бойца.

Шестнадцать не получалось. В лучшем случае выходило десять человек. А хотелось не просто восстановить численность дружины, но и значительно ее увеличить.

Кроме того, пора набирать дружину для Славяна. Не вечно же он будет в его кильватере плыть? Рано или поздно захочет полной самостоятельности. Но тут пока можно обойтись набором новиков. За пару лет подтянутся до нужного уровня.

В общем, Рус через Славяна и дядьку Огнеслава передал вождям предложение по выкупу дружинников, желающих сменить сюзерена. Осталось только сойтись в цене. А чтобы все-таки получить достаточное количество воинов, Рус у своих дружинников занял только что выданные им доспехи. Чтобы не зажали, процесс займа провел во время очередной попойки, когда воины уже хорошенько захмелели и стали податливыми. Опять же, норму прибыли положил хорошую.

– Клянусь вам, что к концу зимы вы получите втрое от этого! – пообещал он.

Дружинники поверили, ведь он любимец богов. Опять же, если что не так, то долг выплатит сам каган Пан. В общем, Рус мог рассчитывать на сорок комплектов.

После настоек Дживы просыпался Рус с трудом, да и потом некоторое время ходил квелый, словно с бодуна, но сейчас ему в этом помогал изрядный шум на улице. Смеялась не маленькая толпа и пронзительно кричала сестра, правда, в криках не было ничего тревожного, скорее наоборот, азартно-веселое. В общем, бежать и срочно спасать ее не требовалось. Но вот то, что именно она кричала, как минимум вызывало интерес.

Так что, продрав глаза и опоясавшись, Рус выбрался наружу и, щурясь от солнечного света, остро резавшего глаза, протиснувшись сквозь плотное кольцо зрителей, увидел занимательную картину: Ильмера, оседлав какого-то молодого бугая, гоняла его по двору, на котором было полно людей, нахлестывая того по заднице хворостиной. С каждой минутой зрители продолжали прибывать, видимо, тоже среагировав на шум.

– Но! Но! Вперед, коняшка! Н-но!

Бугай в бешенстве ревел, словно медведь, вел себя, как дикий мустанг, пытаясь сбросить с себя наездницу, но вцепившуюся Ильмеру сбросить с себя было не так-то просто, это Рус еще в детстве усвоил на собственном опыте. Впрочем, в детстве девочки, как правило, сильнее мальчиков, даже если мальчики чуть старше. Но здоровенному бугаю и сейчас не помогала вся его сила.

Новоявленному коню пытались помочь его соплеменники, но их помимо волкопса Ильмеры оттесняли дружинники под предводительством угрожающе скалящегося Славяна и соплеменники, то есть вписавшиеся за нее славяне. Последние, собственно, и ржали громче всех.

Бугай стал выдыхаться, так что скакал он уже не так резво. Хотя, как быстро заметил Рус, это Ильмера его грамотно придушила.

– Плохая коняшка! Слабая! Авары тебя забракуют и убьют, если так вяло будешь скакать! Тренируйся лучше скакать, коняшка! Н-но!!! – И Ильмера стегнула несколько раз бугая по заднице.