Резко похолодало, и, что хуже, стало сыро, а это риск простудных заболеваний – основная причина смерти детей и стариков. Чтобы избавиться от холода и сырости, очаги стали топить более интенсивно и жарко, заполняя полуземлянки удушливым дымом. Многие стали кашлять, и непонятно, то ли от простуды, то ли из-за того, что надышались дыму.

«Вот еще один пункт для прогрессорства, – перхая и смахивая выступившие от дыма слезы, подумал Рус, как-то войдя в полуземлянку и попав головой в верхний дымный слой, будто туча висевший под потолком. – Надо печи, топящиеся по белому, сделать…»

Хотя, если уж на то пошло, то не так уж и дымно в полуземлянках. Поначалу, конечно, да, когда разжигали очаг с использованием хвороста, что давал основной объем дыма, но потом дрова разгорались, и дыма почти не было. Это если они, конечно, сухие… А тот дым, что все-таки исходил, уже не сильно-то и мешал. Он собирался под потолком и выходил в специальное вентиляционное отверстие. Предки дураками не были, чтобы самым натуральным образом коптить себя. А вообще богатые топили изначально древесным углем, что давал практически бездымный жар. Сырыми ветками, давясь дымом и коптясь, топили совсем уж бедняки.

Вернулся из похода каган Пан, и уже по его довольному виду, а также после разговоров со свитой стало ясно, что с победой. Как водится, закатили по такому случаю пир горой.

Тут, как по заказу, прибыла галера с выкупом для купца Евагрия. Привезли молодого вина, хорошего, без свинца, виноград в этом году более-менее вызрел, так что дополнительно сластить его не требовалось. Хватало на столах своей стоялой медовухи, пива и прочей браги.

Жалко было расставаться с купеческим корабликом, он еще мог пригодиться, но увы…

Что до спиртного, то Рус, конечно же, не мог не подумать на тему перегонного куба, чтобы изготовить нормальное бухло, но все же решил с этим повременить. Нечего спаивать предков. Зимой делать нечего, действительно, упьются так, что страшно станет. Вино с брагой хоть и вызывают опьянение, но в силу своей градусной слабости (а квасная брага сейчас ничем не отличается по крепости от вина) они не дают такого жуткого результата, просто потому что выпить этого продукта нужно много, а выпить больше, чем позволяют внутренние объемы организма, невозможно. Так что люди остаются в своем уме и памяти, не валяются свиньями в собственных испражнениях и блевотине. Крепким же пойлом можно на-кидаться гораздо сильнее, до зеленых чертей, и тут такое начаться может, что врагу не пожелаешь… Из-за вина с брагой то и дело конфликты случаются, а уж от спиртяги реально друг за другом начнут с топорами бегать.

«Хотя нет, как раз врагу и пожелаешь. Так что если кого и будем спаивать, то тех же авар, – подумал Рус. – Заодно и заработаем».

– Ну, что там было, Барс? – спросил Рус у брата.

К счастью, потерь среди дружинников не имелось, всего пара легко раненных стрелами.

– Да ничего и не было, – с разочарованным видом махнул рукой Славян. – Во-первых, их пришло почти в два раза меньше, чем ожидалось.

– Почему?

– Как я понял, те, что не пришли с основной ордой, решили пограбить утигуров, что отхватили от авар. Всегда лучше пограбить заведомо более слабого противника.

Рус понятливо кивнул. В пользу такого решения имелось сразу несколько факторов. Во-первых, славяне все-таки не самый удобный противник для грабежа, ибо их поселения худо-бедно, но все же укреплены, и брать их штурмом та еще морока. В общем, потери неизбежны, причем достаточно чувствительные, а кутригуры все-таки идут в набег ради грабежа, и подыхать им совсем не интересно. Так что лучше пограбить того, кто такой отпор дать не сможет, кому укрыться негде, и утигуры в этом плане куда как более верная цель. И отсюда вытекает во-вторых.

Парадоксально, но факт: вражда между родственными народами носит какой-то более ожесточенный характер. Там, где врага из чужого народа могут и отпустить, «родича» обязательно прирежут, причем частенько с садистской выдумкой. История это показывала не раз и не два, и теорий, объясняющих сей феномен, хватает.

Кто-то может сказать, что это результат древних диких веков. Но вот вроде в просвещенное время, из которого попала сюда его душа, а он застал начало СВО на Украине, так вполне себе высокообразованные военнослужащие украинской армии творили с пленными российскими солдатам настоящие зверства, где простреленные ноги лишь цветочки…

В общем, в пользу грабежа кутригурами именно утигуров сработала не только слабость утигуров, что потеряли много воинов в битве с аварами, но еще и застарелая, с каждым годом только набирающая обороты вражда между этими родственными племенами. В будущем это выльется в то, что они, окончательно разругавшись, образовали два государства, Болгарию и Булгарию, на разных концах степного пространства.

– Тех, что все-таки пошли на нас, мы удачно подловили благодаря тому пленнику, что ты захватил, – продолжил Славян. – Армии наши по численности получились примерно равными, но не мне тебе рассказывать, как эти кочевники не любят драться с равным по численности противником, да еще в честной битве, и даже когда их больше, тоже предпочитают отступить. Вот и в этот раз, увидев, что мы их приготовились встретить со всем нашим радушием, решили не испытывать его на себе и быстро рассосались по степи, чтобы спешно отвести свои кочевья куда подальше от нашей мести за их пусть и не состоявшийся разбой.

– Если битвы не было, то откуда раненые? – удивилась Ильмера, буквально сняв вопрос с языка Руса.

– Ну так глупо было вот так просто взять и тоже уйти ни с чем. А как же добыча? Зря, что ли, столько ходили? Узнав, что те, кто не принял участие в основном набеге, пошли на утигуров, мы решили наведаться в их кочевья, ну а там хоть немного мужчин да осталось, старики да молодняк, как это обычно и бывает, вот они и отстреливались до последней стрелы. Правда, им это не помогло… Порубили их в песи! В общем, пока их лучшие воины грабили утигуров, мы ограбили их самих! Ха-ха-ха! – Успевший изрядно захмелеть Славян жизнерадостно засмеялся во всю глотку. Ему это казалось забавным. Но, может, так оно и есть.

«А как, собственно, узнали, где искать этих отщепенцев? – подумал Рус. – Не иначе хан Синион, чтобы отвести удар от себя и послушных ему родов, что пошли в набег с ним на славян, а не послали его в пешее эротическое путешествие и пошли на утигуров, сам их слил Пану, тем самым заодно наказав. Может быть, даже случится и так, что сейчас Синион добивает тех, кого упустили славяне, укрепляя свою власть. Но это обычное дело в степи…»

А как радовался Славян доспеху! Ну чисто ребенок.

«Хотя он ребенок и есть, – подумал Рус. – Просто игрушки разные. В будущем радуются компьютерной игрушке или там машине, а тут – доспеху с мечом и коню…»

Вообще Рус не хотел светить доспехи, понимая, что это вызовет у многих чувство зависти, но понял, что обида со стороны Славяна, который не смог покрасоваться в обновке перед максимально большим числом зрителей (увы, приходится учитывать и такие факторы в жизни), это чувство зависти среди остальных может и перевесить. К тому же рано или поздно доспехи все равно придется засветить, так что смысла особого нет.

Да, было как восхищение, так и зависть. Но как сбить зависть простых воинов (все-таки статус сыновей кагана смягчал это негативное чувство), Рус знал. Он просто пообещал, что они тоже смогут получить подобное, если пойдут с ним в набег.

– Куда?!

– Когда?!

– Когда – точно не знаю, но скоро. А куда? Это я объявлю во время сбора тем, кто придет. Но обещаю, что каждый сможет сделать себе такой же!

Воины радостно взревели.

А вот что касается других сыновей Пана, в первую очередь Истра с Команом, то тут все сложнее. После такой обновки Рус еще сильнее вырос в глазах отца, хотя, казалось бы, куда уж больше, а значит, их шансы стать каганом еще сильнее опускались. Что они предпримут в таком случае, оставалось только гадать.