«А где авары?!» – вместе с аланами с некоторой растерянностью заозирался по сторонам Рус.

Что-то разглядеть в той поднявшейся пыле-зольной туче было малореально, но аланы, что также впали на некоторое время в недоумение, что-то все-таки заметили и, бешено заорав, повернули коней вправо, вновь набирая скорость в жажде догнать врагов, с которыми у них были какие-то свои терки.

Рус мысленно матерился. Он понял тактический заход авар, пусть простенький, но очень действенный. Они сейчас, обогнув правый фланг гуров, ударят в тыл, и удар их будет сокрушительным в силу неожиданности, ведь заметить их маневр очень непросто из-за шлейфа пыли и золы. А когда все-таки их заметят, сделать что-то уже будет поздно. Мог бы помочь резервный полк, чтобы им парировать атаку, но, увы, как Рус уже знал, никаких резервов на форс-мажорный случай не предусмотрено.

Удар авар получился поистине кошмарным. Тыл войска гуров оказался просто усеян трупами воинов, что не успели вступить в бой с савирами, после того как обе массы столкнулись между собой и, потеряв импульс движения, смешались в кучу, крутясь в собачьей свалке. Авары резвились тут на полную катушку, не опасаясь задеть своих союзников (хотя вряд ли бы это их остановило, крошили бы всех без разбора, в такой-то пыле-зольной завесе), и, что самое поразительное, похоже, без потерь для себя. Если потери и были, то их Рус не заметил. При этом они почему-то не завязли в схватке, что должно было случиться рано или поздно.

Кроме того, несколько удивлял способ поражения значительной части гуров. Стрелы – это понятно, но у чуть ли не у трети были пробоины в телах, однако не от стрел и не от копий, как можно было подумать в первый момент. У Руса вообще возникло впечатление, что копья в ход вообще не пускали. Будь оно так, то хотя бы часть копий была бы потеряна просто из-за того, что они сломались от удара в цель или их не успели вынуть из тела, и копья пришлось бы бросить… Раны чем-то походили на пулевые…

Проклятая пыле-зольная завеса забила глаза, так что Рус не видел (да и много ли увидишь из-за спин многих сотен всадников), как авары, пройдясь смертоносной косой по тылу гуров, завернули влево, прошлись по берегу Маныча, вышли на Егорлык и, стегая своих взмыленных коней, крича что-то яростное, разворачиваясь в широкий фронт, пошли в лобовую атаку на преследовавших их аланов, также начавших расходиться веером, чьи кони после длительной скачки были на последнем издыхании.

Но этот маневр выполнила лишь малая часть авар, тысячи три. Все-таки совсем недооценивать гуров не стоило, находившиеся на левом фланге все же заметили угрозу, смявшую им тыл правого фланга и половину центра, и сумели развернуться, чтобы встретить врага лицом к лицу, и большая часть авар увязла в бою с ними.

Благодаря тому, что противоборствующие стороны из колонн перестроились в линии, Рус, кое-как проморгавшись, через мутную пелену смог увидеть, как авары в лобовой сшибке ссаживали своих противников ударами копий. Это были, можно сказать, тяжелые рыцарские копья, разве что по длине они слегка не дотягивали до полноценного лэнса и были в пределах трех с половиной метров длиной. Но и такого хватало с лихвой. И вот ими они выносили аланов из седел. Слышался треск ломаемых копий, авары бросали обломки и выхватывали палаши – клинки, заточенные с одной стороны, как считается, изобретение авар. Но при этом почему-то нападавшие не вылетали из седел сами, что должно было случаться хотя бы иногда просто в силу правила, что всякое действие равно противодействию.

«Стремена! – осенило Руса. – Они упираются в стремена!!!»

И в следующий момент он увидел подтверждение своих догадок: у лошадиной сбруи авар действительно имелись стремена. И тут он наконец вспомнил, что именно авары придумали этот элемент оснастки (ну, вроде как могли подсмотреть еще у кого-то, у тех же тюрков, а те еще у кого-то), и именно эта инновация стала той мелочью, что дала им кардинальное превосходство над своими врагами. Именно об этом зудела и не давала ему покоя мысль перед боем.

Стремена, дав дополнительную опору всаднику, не только позволили более уверенно действовать копьем, но и более активно крутиться в седле во время схватки на холодняке, что они и показали в бою с аланами.

Рус не мог понять только одно, почему те же гуры, савиры и аланы, столько лет противостоявшие аварам, не переняли у них этот элемент лошадиной сбруи, дающий такое, можно сказать, ультимативное превосходство? Консервативность? Да как-то сомнительно. Уж в такой области, как оружие, доспехи, и тем более во всем, что связано с лошадиной сбруей, дающим преимущество перед противником, кочевники должны перенимать очень быстро и даже творчески развивать, чтобы становиться еще эффективнее.

«Или они этот элемент только-только придумали (переняли у кого-то сами) и, осознав превосходство, нанесли сокрушающий удар, пока его не внедрили враги?» – подумал он.

И так могло статься. По крайней мере это объясняет, почему авары до сего момента не смогли закрепиться в междуречье Волги и Дона, ведь они прежде мало чем отличались от своих противников в оснащении. Хотя могло быть и еще проще. В том смысле, что до этого через Волгу пытались пробиться отдельные племена, а сейчас в переселенческий порыв пошел весь народ, который окончательно объединил в более-менее единую формацию их правитель. Ведь, как помнил Рус, авары должны в расовом плане очень сильно различаться, по сути, там три разных народа…

В битве авар с аланами, можно сказать, нашла коса на камень. Все-таки аланы – это вам не простые кочевники гуры с савирами. Это именно воины, из-за чего аварам далеко не всех своих противников удалось ссадить с коня. Часть увернулась от удара, часть отразила удары щитами. Кроме того, выбитые из седла не погибли из-за хорошей бронированности, а уж упасть с коня и при этом не покалечиться… такому учат в первую очередь. Так что часть выбитых вновь оказалась в седле, подозвав своих коней, что слушались хозяев, точно хорошо дрессированные псы. Кони у аланов – это не просто транспорт, как у тех же гуров, для которых лошадь, по сути, расходник, а большая ценность как по породе, так и по вложенным усилиям на обучение.

Между аланами и аварами завязалась жестокая схватка. В ход пошел весь арсенал: копья, колюще-рубящее холодное оружие, стрелы, дротики и даже бичи. То и дело слышались щелчки, словно от винтовочных выстрелов, когда кончик бича бьет по преграде на скорости сверхзвука, и таким ударом можно разломать деревянный щит на две половинки.

А еще Рус с ужасом заметил степень защищенности авар. Они оказались все в железе! И кольчуг у них там просто не было, все в пластинчатых доспехах: кирасах, ламинаре и ламелляре. И даже их кони все в том же железе, тем более что кони у них далеко не степные коротыши, как этого можно было ожидать от пришедших из Азии, а вполне мощные скакуны, не хуже, а то и лучше, чем у тех же аланов.

«Откуда у них столько железа?! – изумился он. – Или эта тяжелая конница – элитный отряд? Ну не могут же они все быть такими?! Или могут?!»

Но все это стало неважно, сейчас Рус сосредоточился на основной задаче, а ответы на все интересующие его вопросы можно получить потом от пленников.

– Влево!

Рус повел свой отряд на левый фланг фронтальной сшибки элиты двух противостоящих армий. Он решил попытаться воспользоваться тактикой самих авар и, укрывшись в пыльно-зольном облаке, незаметно приблизиться к противнику и нанести удар, после чего вновь отступить в этот шлейф, пока аланы еще держатся на своей гордости и злости.

– Иля! Твой выход! Покажи им все, что ты умеешь!

Ильмера, кивнув, забросила щит за спину и выхватила лук, после чего начала гвоздить в противника с размеренностью метронома, стреляя навскидку каждые три секунды. Стреляла, точно всаживая стрелы в основном в лица, так как именно эта часть тела была открыта. Также целила в район подмышки, все же большая часть мишеней находилась к ней в позиции «спина» и «бок». Ну а если и под мышку было не попасть, то стреляла в зад коню, в само выходное отверстие, ну или чуть ниже, если это конь… Понятно, что скакуны после такого вели себя, как бешеные мустанги, с диким ржанием взбрыкивали и вставали на дыбы, скидывая седоков. Ее примеру последовали два лучника-дружинника, так что враги стали валиться пачками.