Теперь вы понимаете, что своим безрассудным нападением Щек поставил под угрозу весь наш народ?!!

Всего одно нападение ради грошовых трофеев, а какие катастрофические последствия для сотен тысяч людей! Просто сами попробуйте представить, сколько бы было погибших и раненых, что стали бы мало к чему пригодны из-за нападения врагов, а сколько рисковало погибнуть на новом месте от болезней, вызванных голодом из-за скудного урожая, что, в свою очередь, возникнет из-за плохо и малого количества обработанной земли. И все эти беды из-за необдуманного нападения Щека!

Братья и прочие, кто присутствовал в зале, выглядели потрясенными. С такой точки зрения они на «шалости» казненного не смотрели. Возможные негативные последствия действительно потрясали.

– И все равно ты мог не настаивать на его смерти, – после чуть затянувшейся паузы произнес Кий.

– Нет, не мог. Я не мог рисковать. Мне требовалось полное содействие местных, а если бы наказание оказалось слишком мягким, степняки, решив, что мы обманули их, начали бы гадить, и я бы завалил свою миссию не только как князь похода, но и как князь исхода.

– А я говорю – мог! – снова набычился Кий.

– Остынь, Кий, – потребовал Лех.

– Я требую его голову, Лев!

– На каком основании я его должен казнить? Рус был в своем праве, и ты сам это знаешь. Щек действительно нарушил клятву.

– Он мог быть одержим…

– Че?! – вырвалось у Руса, изумившегося вывертом мысли Кия.

Лех, судя по выражению его лица, тоже несколько удивился такому пассажу.

– Чужие боги могли подтолкнуть нашего брата к необдуманному поступку. Рус должен был это понять. Сами видите, что нападение Щека на тот зачуханный род было странным…

– Как же я это должен был понять?! – воскликнул Рус.

– Просто. Клятва, данная перед богами, священна, и раз Щек ее нарушил, значит, находился под враждебным воздействием, иначе он бы не стал навлекать на себя и весь наш род гнев богов. Ты должен был привести его сюда, и наши жрецы проверили бы его на враждебное воздействие. И если таковое было, то очистить. И только после того, как жрецы сказали бы свое слово и при этом подтвердили, что Щек действовал по своей воле, судить.

«Кию бы адвокатом работать, – невольно подумал Рус, слушая всю эту ахинею. – Но на хроноаборигенов она, по-видимому, произвела нужное впечатление, вон как задумались и согласно головами покачивают. Но они и не такой бред могут всерьез принять».

– Но ты этого не сделал, и мне интересно, почему.

– Потому что он был долбаным неуправляемым отморозком, коему плевать на все.

– Сам-то слышишь, как это нелепо звучит? А может, все дело в том, что ты сам находишься под чужим воздействием?

– Что за бред ты несешь?

– А ведь это может быть и так! – продолжил Кий, распаляясь с каждым словом.

Он явно поймал кураж, увидев способ отомстить Русу.

– Вспомните, братья, Рус путешествовал в чужие земли, где властвуют чужие боги, и он мог стать их послушным орудием! И ведь как раз после того путешествия Рус стал причиной смерти первого нашего брата – Истра.

«Вот же мать его!» – мысленно воскликнул Рус, поняв, куда ведет Кий, и, что хуже, присутствующие внимательно его слушают и начинают посматривать на него с подозрением.

– Истр привел на нашу землю врагов, чтобы уничтожить меня! За то и был казнен отцом нашим!

– Не спорю, привел. Но, может, он выполнял волю наших богов, чтобы уничтожить тебя – орудие чужих богов, что не смогли распознать жрецы?

– Да ты вообще, что ли?!

– …И вот он убивает второго нашего брата – Щека. Но я уверен, он был бы уже третьим, если бы Коман вовремя не сбежал, ведь и его ждала смерть благодаря сплетенной сети лжи, коей он опутал нашего отца.

Рус даже испытывал какое-то противоестественное в данном случае чувство восхищения Кием. Так все вывернуть, это надо уметь. Талант.

– Я считаю, что Руса, брата нашего, нужно жрецам тщательно проверить на предмет того, является ли он оружием чужих богов, что желают его руками уничтожить нас. Или, возможно, он является тайным последователем Чернобога… Ведь кто даст гарантию, что вслед за Истром и Щеком им не будут убиты другие?

В изумлении находился не только Рус, но и многие другие, в том числе Лех. И вот ему теперь предстояло принять непростое решение. Собственно, выбора у него не оставалось. Не задержи он Руса после таких обвинений, и сам может быть обвинен в том, что одержим, потому не хочет раскрывать своего напарника и также подвергнуться проверке.

Придя немного в себя от выдвинутых обвинений, Рус сам перешел в атаку:

– А может, ты сам и Хорив в придачу являешься проводником воли чужих богов? Ты сам ведь сказал, что такое могло случиться со Щеком, а раз так, то и вы вместе с ним. Вы ведь тоже потом, после меня, по слову отца ходили в чужие края.

Кий поморщился, поняв, что подставился. А Рус продолжал давить:

– А раз так, то ваши нападки на меня понятны. Вы хотите убить меня как князя исхода, чтобы наше переселение не состоялось, и в итоге мы стали жертвами степняков, стали их рабами и приносились в жертву их богам!

Теперь уже на Кия и Хорива стали подозрительно коситься. Лех сидел на «троне» хмурый, как ворон на погосте, переводя тяжелый взгляд с одного брата на другого. Ему предстояло принять очень непростое решение.

– Сдай оружие, Рус… и ты, Кий, тоже. Хорив, к тебе это тоже относится. Вы все пройдете проверку у жрецов.

Кий хотел что-то сказать, но под недобрым взглядом Леха стал разоружаться.

– Только не затягивай со всем этим, Лев, у меня еще куча дел, – попросил Рус, снимая с пояса меч с ножом.

Лех кивнул.

– Все устрою самым скорейшим образом…

«Но надо же, какую интригу закрутил, – думал конвоируемый Рус. – Но и сам ее жертвой стал, ха-ха. Вот уж вправду говорят: не рой яму другому – сам в нее попадешь».

Подозреваемых отвели в отдельные полуземлянки и приставили стражу. Оставалось радоваться, что не бросили в яму.

– М-да, будет глупо, если все закончится именно так…

Откровенно говоря, Рус очень сильно опасался проверки на одержимость. Ведь по факту он и есть одержимый.

Как они проводятся? Нет, не связывают и не кидают в воду, как у христиан, заподозренных во всем нехорошем. Дескать, утонул, значит, все было нормально, а если всплыл, то однозначно одержимый и тащи его на костер… на просушку.

Даже пытать не станут ни огнем, ни сталью. У славян все попроще и… действеннее. Просто дадут наркотическую настойку, что развязывает язык, и ты сам расскажешь о себе всю подноготную.

Возникли мысли о побеге. Но… это равносильно признанию вины, то есть собственной одержимости, после подобного вообще никак не отмыться, и тогда начнется охота. Да и вряд ли удастся выбраться, полуземлянку закрыли надежно, и охрана глупить не станет, опять же, воины Кия наверняка дополнительно со стороны присматривать будут.

«Разве что сестра поможет? – подумал он. – Она должна знать, что я в столице, и наверняка скоро появится. Даже странно, что раньше не объявилась…»

Но даже если представить, что побег удался, то все, что он запланировал, пойдет прахом. Более того, ситуация может стать даже хуже, чем в изначальной исторической последовательности. Ведь кутригуры им фактически уничтожены, и некому сдержать авар. Не факт, конечно, но вероятность есть.

«Да и куда мне после такого податься, даже если удастся сделать ноги? – подумал он. – К ромеям. Вот Коман меня будет рад видеть! Так рад, что задушит в объятиях».

Конечно, можно остаться незамеченным, соблюдая некоторые правила конспирации, и осесть в какой-нибудь глуши Ромейской империи, но… не хотелось бы.

– Так что надо как-то выпутываться из этого дерьма.

Первые наметки появились, но требовалась некоторая помощь, кою могла оказать только Ильмера. На второй день заключения она наконец появилась, буквально ворвавшись в полуземлянку-камеру к Русу, чуть не сбив его на пол, когда бросилась в объятия.