Вожди покивали головами. Все они присутствовали на допросе, так что да, слышали и видели. К самому Русу за мелкими деталями приходили его родичи, дед по матери – вождь славянского союза, старший брат Беловод, что должен был занять место вождя славянского союза, был и дядя – брат матери, что являлся вождем непосредственно славян, а также родовые вожди.

Вот им Рус и расписал все ужасы нашествия авар, активно агитировал за переселение, и вроде как слова достигли цели. Тут сыграл еще тот фактор, что именно он, кровь от крови славян, стал проводником божественной воли, ну и статус любимца богов тоже в ту же копилку попал. По крайней мере в славянах Рус мог быть более-менее уверен.

– Они уже покорили савиров и до конца этого года покорят утигуров. Потом они покорят северных оногуров и, возможно, алан. Или заключат союзы. Потом придет черед кутригуров, ну а дальше на их пути встанем мы. Сколько воинов в итоге смогут выставить авары против нас? Все зависит от того, как яростно будут противостоять аварам аланы, оногуры и утигуры. Кто-то может и не захотеть с ними сражаться, а присоединится добровольно.

И снова понимающие кивки вождей.

– Но даже если предположить, что гуры и аланы будут сражаться с ними со всей яростью, то все равно к границам наших земель подойдет армия минимум в двести тысяч всадников, это в два раза больше, чем можем выставить мы. Но мы уступаем им не только числом своих воинов, напрягшись, мы можем сравнять количество… Однако это все не будет иметь большого значения, ибо у нас в лучшем случае лишь десятая часть воинов оснащена в доспехи, а у врага в железе половина армии.

На этот раз вожди недовольно загудели.

– И теперь на этом Великом вече мы должны решить, как нам быть.

Конечно, кулуарные обсуждения с оценкой перспектив того или иного решения между вождями всех рангов на эту тему уже прошли, и теперь осталось только озвучить и принять коллегиальное решение.

«Торпедами» той или иной точки зрения выступили сыновья самого Пана. Стоило только кагану сесть обратно на свое место а-ля трон, как к костру, словно опасаясь, что его опередят, а может, и вправду опасаясь этого, как из катапульты, выскочил Истр.

– Мы будем сражаться с этими аварами! – запальчиво воскликнул он. – И защитим свою землю, ибо боги за нас!

Судя по скуксившимся лицам, сражаться с превосходящим численностью противником ни у кого не было никакого желания, особенно у вождей племен, что обитали на восточной границе славянской державы. Ведь именно их земли станут полем боя со степняками. Даже дед Истра, вождь древлянского племенного союза, удрученно покачал головой, глядя на своего внука. А тот, словно не замечая реакции на свои слова, продолжал вещать:

– Что нам эти степняки?! Мы били их и побьем снова, сколько бы их ни пришло!

– Одно дело – отразить набег, а совсем другое – вторжение орды, то есть всего народа, – попытался обратиться к разуму пылкого юнца один из вождей древлянского союза. – К тому же мы били кутригуров, столь же слабо, как и мы сами, одоспешенных воинов, а не закованных в железо с головы до пят, да еще и кони у них все в железе!

– Не важно! Мы их все равно побьем, а доспехи их станут нашими!

«Ну что за идиот! – изумлялся Рус. – Двадцать лет, а ума как у десятилетки… И ведь это один из лучших, до сих пор не забракованных отцом…»

Рус посмотрел искоса на скривившегося Пана и понял, что Истр только что окончательно пал в его глазах на самое дно и, фигурально выражаясь, вылетел из обоймы в борьбе за трон.

– Допустим, ты прав, и мы сможем отразить вторжение авар, несмотря на их численное превосходство в большом сражении, но держать армию постоянно мы не сможем. Рано или поздно нам придется разойтись, и тогда степняки вновь ударят и, воспользовавшись отсутствием защитников, начнут разорять наши земли, жечь поселения и угонять людей, – произнес уже другой вождь из союза племен под названием северяне.

– Значит, нужно не просто их разгромить, а пойти в степь и разорить их так, чтобы они и думать забыли о продвижении на закат!

Истр заозирался. Видимо, искренне ожидал, что сейчас все вскочат со своих мест и станут его с восторгом восхвалять, назовут военным вождем и в едином порыве пойдут за ним в огонь и в воду бить авар.

Вожди, переглянувшись между собой с кривыми ухмылками, конечно же, остались сидеть на своих местах. Дураков среди них точно не было, может, оттого, что увлекались больше биологически чистой медовухой, а не освинцованным ромейским вином. Увидев такой результат, Истр вспыхнул и, ругаясь, обзывая всех слабаками и трусами, кляня и призывая гнев богов на их головы, стремительно покинул вече.

– Слово сказано. У кого есть еще какое мнение? – спросил Пан после короткой паузы.

В круг, к костру вышел несколько грузный Чех двадцати двух лет по прозвищу Сова. Один из главных претендентов на трон. Лично храбр, хороший воин, неплохой командир, хотя надо отметить, что особо рисковать все же не любит; осторожен, предпочитая довольствоваться малым. Так что в плане результативности при походах на балтов сильно ниже того же Истра.

– Я считаю, что нам нужно договориться с аварами. Они хотят хорошей земли, и она есть на закате, так пусть идут туда всей своей ордой. Мы пропустим их через свои земли. А чтобы не было неприятных недоразумений с их пропитанием, поможем им продовольствием. Придется немного расширить поля, но думаю, это невысокая плата за нашу безопасность.

Собравшиеся одобрительно загудели. Это было действительно всех устраивавшее, удобное, не требующиее лишних телодвижений решение. Даже Пан одобрительно закивал. И Русу тут нечего было возразить, разве что кроме одного момента.

– А если не удастся этого сделать?

– Почему бы это? – удивился Чех.

– Ну просто допусти такую возможность, что они не согласятся.

– Но почему? Хоть какая-то причина должна быть? Ведь такой договор выгоден им: пройти без проблем, без сражений туда, куда они хотят, сохранив силы.

И снова согласный гул вождей.

– Но мы должны учитывать и такой момент, что степняки могут нас обмануть. Мы ведь не знаем, как относятся их боги к обману своих последователей в отношении последователей других богов. Если наши боги требуют держать слово, кому бы оно ни было дано, то у них может быть иначе. А теперь представьте, что мы впустили их на свои земли, а они возьми и отринь свои клятвы. Ведь кругом столько добычи. Удержатся ли они?

Вожди представили, и то, что они представили, им сильно не понравилось. Ну да, выступать в роли скакунов, запряженных в повозки, – не самая радостная участь. А как они выяснили, это любимейшая забава авар после того, как они напьются и накумарятся.

Про судьбу женщин – жен, сестер, дочерей – и говорить нечего. Ну и конечно, многих ждет удел рабов, у самих ли авар или же будучи проданными ими ромеям на галеры или в шахты, где люди мрут как мухи от дихлофоса, не выдерживая тяжелейших условий работы в духоте и высокой влажности, да и просто под частыми обвалами породы.

– Ну и не стоит забывать, что авары, желая получить новые земли, рано и поздно столкнутся с Ромейской империей. Наверняка сначала попытаются договориться с императором, но договорятся ли, вот в чем вопрос.

– Что нам с того, смогут они договориться или нет? – удивился Чех, хотя, судя по его напряженному виду, похоже, понял, что вопрос с подвохом.

Дураком он не был, но и особым умом не отличался. Из него получился бы хороший исполнитель, ведомый, потому как являлся хорошим тактиком, но посредственным стратегом.

– Это ключевой для нас момент. Смогут, и тогда для нас все хорошо. Но кто-то действительно верит, что смогут?

Вожди криво и с грустью заусмехались. Ни кочевники, ни ромеи в их глазах не являлись образцами верности данному слову.

– Правильно. Любые договоры кочевники принимают за слабость. Опять же, землю они если и получат, то ее будет мало, тем более что довольно значительную часть относительно пустых земель займут ранее согнанные аварами со своих мест обитания гепиды и лангобарды… Опять же, за нее еще придется воевать. А как мы знаем, император Юстиниан ведет множество войн. Захотят они постоянно воевать за него? Сомнительно. Опять же, как я уже сказал, если они и получат землю, то ее будет явно недостаточно, сами знаете, что степняку нужно в разы больше земли, чем земледельцу. Копаться в земле они, конечно же, не захотят, и авары потребуют большего, а это привет к неизбежному конфликту между ними и империей.