Аля насупилась и мощным выдохом раздула ноздри.

– Как тебя терпит магический совет?

– С трудом, – смеялся Ваня, – Но Шоно ещё хуже, чем я.

– Ладно. Сейчас оденусь. Всё равно ты меня разбудил. А Вальтер в курсе?

– Я отправил ему сообщение, но оно не доставлено и дома его нет. Не думаю, что он будет против. Собирайся, я буду ждать тебя внизу, только ты недолго, там холодно.

– Сиди здесь, – сжалилась Аля. – Я быстро умоюсь и натяну джинсы. Ты же отвернёшься?

– Конечно, отвернусь. Охота смотреть на твою тощую задницу.

– Была бы у меня та магическая пыль из подземелья, я бы тебе всю морду натёрла ею.

С этими словами Аля взяла принадлежности для утренних омовений и вышла в коридор.

Картина, представшая перед ребятами, когда они вышли из парадной, вызвала противоречивые чувства. Невозможно было определить, какая сейчас часть дня. Солнце даже не думало показываться над горизонтом, поэтому это с равным успехом могло быть и утро, и вечер. Но люди вокруг чересчур лениво торопились в метро, в толпе слишком часто мелькали стаканчики с напитками, а в глазах было отчаяние и страх неминуемого начала рабочего дня – явные признаки скорого рассвета.

Отстояв положенную будничную очередь за кофе, ребята примостились за длинным столом у окна.

– Приятно, всё-таки, когда это происходит не с тобой, – отметила Аля, глядя на метущуюся толпу. – А кем ты работаешь?

– А на кого я похож? – жуя булочку, спросил Ваня.

«На придурка», – подумала про себя Аля, но вслух произнесла:

– На менеджера по продажам.

Ваня даже поперхнулся.

– Лучше бы сказала, что на придурка, – откашливался он. – Я джава мидл.

– Это как Джабба Хатт? – не поняла Аля.

– Ценю твоё увлечение «Звёздными войнами», хотя я предпочёл бы сравнение с Ханом Соло, – он пригладил волосы. – Но так, я всего лишь бэкенд-разработчик, программист, айтишник, как это называют в том селе, откуда ты приехала?

– Почему тебя до сих пор никто не прибил? А?

– Я обаятельный, – Ваня натянул свою фирменную улыбку.

– Слушай, а каково это, быть волшебником? Иметь магическую силу, творить чудеса, и даже не мочь толком рассказать об этом?

– Противоречиво, – Ваня уставился на стаканчик, – иногда прикольно ощущать свою мощь. Познавать колдовское дело чертовски увлекательно, столько возможностей, всяких фичей. Но… – он ненадолго задумался и продолжил, – иногда вгоняет в жуткую депрессию. Совершение обрядов значительно влияет на внутреннюю энергию, чем сильнее обряд, тем больше он нарушает душевное равновесие. Все твои страхи, нерешённые проблемы, злоба вырываются наружу. Порой нужно много усилий и времени, чтобы прийти опять в норму. В некоторых случаях срабатывает простая медитация, в других – нет. Есть специальные ритуалы, которые помогают успокоить взбесившиеся чувства, но ты не можешь провести их сам, для этого и нужны собратья по волшебству.

– Не представляю тебя медитирующим, – Аля внимательно посмотрела на него.

– Я тоже не представлял, пока Вальтер не стащил меня с края балкона, с которого я уже собирался прыгать, – он отвернулся, но в отражении окна Аля увидела, что он сильно насупился. – Я тогда только почувствовал в себе проявления магической силы и не мог совладать с тем потоком энергии, который разрывал меня изнутри.

– А вы ксанакс попробуйте, – раздался голос у них над головами. – Он, конечно, рецептурный, но очень действенный, – это говорила девушка, стоящая в очереди, хвост которой растянулся аж до окна.

– Ксанакс не поможет, – лениво развернулся к ней Ваня, – когда усмиряешь разбушевавшихся бесов, например, на Казанской, то после этого нужно выпить настой из зверобоя, огуречника и боярышника. Редкостная гадость, но действенно, иначе эти демоны могут захватить и тебя. А если тебе пришлось запечатывать обратно нечисть, которая просочилась из Ротонды на Гороховой, то тут поможет только дюжий отвар из бессмертника, мяты, пустырника, – он загибал пальцы, – ромашки, календулы, тысячелистника, ещё череды и корня девясила.

– Я запомню, – поморгала девушка, – и отвернулась.

– Так, а зачем вы вообще этим занимаетесь, если это так непросто? – спрашивала Аля, пока они пересаживались в дальний конец стойки.

– Мотивация у всех разная, – Ваня легко запрыгнул на высокий стул. – Лёв, например, видит в этом своё предназначение. Но у него какое-то особое представление обо всех происходящих событиях, не всегда понятное остальным. Зато его решимость настолько крепка, что можно позавидовать. Вальтер явно взял на себя роль отца всего человечества, – он улыбнулся одним уголком губ, – он как Чип и Дейл в одном лице. Всегда спешит на помощь. Но, возможно, Саламин прав, что мой наставник просто хочет искупить то, что натворил в прошлом.

– И что же он натворил? – не удержалась от вопроса Аля.

– Вот, ты любопытная. Но, если честно мне тоже это интересно. Что-то нехорошее, но я не решаюсь его спросить. А сам он молчит, всегда молчит, – тяжело вздохнул Ваня.

– А остальные? Мне показалось, что Белинд это всё вообще не особо нужно.

– Белинд использует магию, чтобы разбогатеть. Всякие там ритуалы на удачу, привлечения денег, успех в делах. Это скользкая дорожка, но у неё пока получается. Её причина в том, что участие в совете даёт некоторые преимущества.

– Какие? – Аля придвинулась ближе к собеседнику, чтобы можно было говорить тише.

– Ну, прежде всего это доступ к продвинутым ингредиентам для колдовства, книгам с заклинаниями и уже готовым эликсирам, чтобы не тратить на них свою энергию. Но при этом участник совета обязан наставлять молодёжь, бороться с силами зла, если они проявляют себя, и оберегать клейнов, особенно тех, кто купил пособие «Как стать ведьмой» и начинает бестолково пробовать себя в этой роли.

– А что, клейнам нельзя пользоваться магией? А как тогда Кэт пробудила статую в Некрополе?

– Почему нельзя? – удивился Ваня. – Я такого не говорил. Можно, конечно. Но делать это нужно системно и с умом. Это как программирование. Любой может прочитать пособие «Java для чайников», но не каждый сможет написать рабочий код. Только из-за быдло-кода у тебя слетит сайт, а из-за быдло-магии – жизнь.

Он посмотрел Але в глаза, чтобы убедиться, что его речь произвела нужный эффект и продолжил:

– Чтобы оживить лейб-гвардейца на кладбище – много ума не надо, он и сам периодически там бродит.

– А чтобы оживить грифонов? – Але всё это было до ужаса интересно.

– А для грифонов надо. Не представляю, сколько нужно мастерства и сколько перьев редчайшей ледяной птицы, чтобы заставить их подчиняться, – Ваня помял в руке салфетку. – Пока не появился этот Арканус, в городе было относительно спокойно. Даже значок было особо не за что получить.

– А у тебя тоже есть такие штуки?

– Ну, да, смотри, – он достал портмоне из заднего кармана, открыл его и показал Але три значка, прикреплённых к кожаным перемычкам. – Вот два бронзовых Петра, удушающих бесов. Это за изгнание демонов из суицидников на Обводном. А вот этот серебряный Пётр – за усмирение Пиковой дамы на Малой морской.

Он пару секунд полюбовался на блестящую фигуру царя, который мощными руками разрывал пасть клыкастой гаргулье, и с нежностью погладил значок большим пальцем.

– Эти штуки можно потом обменять на то, что даст возможность участвовать в совете – золотого Петра на грифоне, – Ваня мечтательно закатил глаза. – Но если совершить что-то по-настоящему великое, то его могут дать и сразу. У меня, правда, нет броши за руническую магию. Чего уж там, мне даже чародейское имя ещё не присвоили, но я практикуюсь, стараюсь, когда не занят работой.

– А в чём твоя мотивация? – вдруг спросила Аля. – Что тобой движет?

– Не знаю, – смутился Ваня. – Всё сразу понемногу. Это захватывает, ты постоянно узнаёшь что-то интересное, обретаешь новые способности. Ну, и осознание своей мощи тоже приятно. Тут и тщеславие, и желание куда-то деть свою энергию, и возможность общаться с теми, кто … понимает, в смысле разделяет… – он вдруг резко замолчал. – Чёрт, ты заставила меня философствовать, – Ваня тряхнул непослушной чёлкой, – не люблю, так долго быть серьёзным. Сколько времени?