По мере продвижения вглубь Аля всё меньше ощущала себя в музее, и всё больше чувствовала дыхание смерти. Ровные подстриженные деревья превратились в корявые, сгорбленные стволы с отвалившейся от старости корой. Изящные скульптуры сменились мрачными готическими склепами с остроконечными крышами, плотно обступившими её со всех сторон. Она шла медленно, осторожно ступая по сломанным веткам, обходя разбросанные куски разбитого мрамора и острые зубья оградок, которые чуть торчали из земли и всё время цепляли её джинсы.

Непроницаемые чрева гробниц пожирали свет, исходящий с её головы, не давая возможности разглядеть их нутро. Возле одной из них Аля всё-таки запнулась о предательский кусок гранита, почти полностью вросший в землю, и схватилась за каменный чуть покосившийся постамент, чтобы не упасть. Склизкий и холодный, на ощупь он был похож на змею. Аля отдёрнула руку, несколько раз обтёрла ладонь о пуховик, и нервно зашагала дальше, хотя тропинка уже вовсе исчезла и превратилась в бурелом.

Через несколько минут в конце могильного лабиринта показалось кладбищенское озеро. В ноябрьском мраке его воды напоминали разлитый гуталин, а ясени по краям тянули к нему свои костлявые ветки. «Где же чёртов кот?», – крутилось в голове у Али, – «Я думала, он как-то быстрее появится. Небось, следит за мной, гад, выжидает. К озеру идти не вариант, там слишком открытая местность. Пойду налево, там несколько жутких склепов, почти вплотную друг к другу. Может, там этот лютый бесенятор? А задница всё-таки болит», – Аля поморщилась и потёрла ушибленное место.

Она уже хотела свернуть мимо озера, но тут услышала шорох в кустах возле самой кромки воды. Стоило проверить, что это было. Когда она подошла ближе, сухие заросли затрепыхались, и из них проклюнулись два огромных кошачьих глаза, светящихся точно катафоты.

Аля ничуть не испугалась, а, напротив, расплылась в улыбке, обрадованная, что, наконец, нашла Прокопия.

«Надо быть вежливой и учтивой. Учтивой и вежливой», – как мантру повторяла она про себя слова Вальтера. «Поклон или реверанс, реверанс или поклон?», – носилось у неё в голове, когда она склонилась, при этом сделав реверанс.

– Господин Прокопий, – лебезила Аля, – для меня такая честь с вами познакомиться, – она решилась поднять голову и посмотреть на кота. Его глаза продолжали таращиться на её фонарь, но их хозяин не показывался из кустов. – Я столь наслышана о ваших недюжинных способностях, так что я осмелилась беспокоить вас за великой надобностью.

Она невольно начала копировать старорусский боярский говор, подслушанный не то в фильме, не то в КВНе, коверкая при этом слова и предложения.

– Пришла я к вам с великой целию, дабы вы не агрились на меня. Не серчайте, я смиренная ваша раба.

Аля ещё раз поклонилась. «По-моему, последнее было лишнее», – одёрнула она себя и посмотрела на катафоты в кустах, ожидая их реакции.

Кошачьи глаза поморгали несколько раз, а затем скрылись в темноте. Аля лишь заметила, как звериный силуэт пронёсся мимо неё к тем самым склепам поодаль.

Она бросилась вдогонку.

– Куда же вы, господин Прокопий, – она старалась не переходить на крик, но это было сложно. – Только ваше могущество может помочь никчёмной блуднице.

«Что ты несёшь? Какая блудница? Гадский кот! Ещё и бегать за тобой, паршивец?», – с этими мыслями Аля запнулась об очередной камень и распласталась на дорожке, прижав собой большую кучу опавшей листвы.

Когда она подняла голову, то увидела улепётывающего кота, и почувствовала, как что-то огромное прыгнуло ей на спину, и придавило к земле, так что стало труднее дышать.

– Какая вежливая блудница решила порадовать своим присутствием старого мурлыку Прокопия, – сказал голос сверху, и кончик чёрного мехового хвоста пощекотал Але лицо.

Она пыталась отмахнуться от него, но кот поставил ей лапы на плечи так, чтобы она не могла пошевелить руками. Судя по весу, он был размером с алабая, а запах от него был, как от птицефермы, скрещённой с конюшней.

– Я пришшшшл…, – задыхаясь, выдавливала Аля.

– Прокопий знает, зачем ты пришла. От твоей фляги несёт кровью, а от стекляшек проклятьем, – он поднёс морду к её лицу, оскалился, обнажая огромные клыки.

Аля поёжилась и затаила дыхание. От его зубов смердело хуже, чем от него самого. – Только Прокопию не нужна сегодня кровь, – зловеще шептала пасть, обдавая Алино ухо горячим дыханием, – так что…

– Вы меня убьёте? – простонала Аля.

– Заманчивая мысль, – он явно упивался её страхом, – но ты не зря ведь сказала, что ты – моя смиренная раба?

– Ну, это я так, – он сильнее надавил на неё лапами и клацнул клыками, – хотя да, конечно, как скажете.

– Совсем другое дело, – он сменил шипение на зловещее урчание. – Я отпущу тебя, но если ты примешься бежать, я расцарапаю тебе лицо, – сказал он тоном мурлыкающей угрозы, медленно слезая с её спины. Альберт издавал такие же звуки, когда его собирались мыть.

Аля поднялась на локтях и прокашлялась. Она села, и волна удовольствия прокатилась по её телу, когда она согнула спину колесом и снова выпрямила. Теперь можно было разглядеть Прокопия во всей красе. Его свалявшаяся шерсть была чернее, чем самый тёмный уголок кладбища, но под ней, то тут, то там пробивался седой подшёрсток. На его подбородке серые пряди так отросли, что напоминали небольшую бородку. У него были огромные уши, густо поросшие белым пухом внутри. Правое было сильно порвано, а остриё левого безвольно трепыхалось в воздухе. Он был воистину огромен даже для мейн-куна, его мощный хвост был ободран в нескольких местах, но его кончик оставался пушистым, как после расчёсывания.

Прокопий сел напротив Али, презрительно сощурил свои жёлтые глаза с узкими чёрными зрачками. Если у первого кота они были бледно-жёлтые с оттенком зелёного, то у сатанинского они светились серой, прожигая всё вокруг своей злобой.

Восстановив дыхание, Аля залезла под куртку и убедилась, что бокалы целы.

– Так вы что-то от меня хотели? – не вставая, спросила она.

– Конечччно, – проговорил кот, – иначе почччему, ты думаешь, ты ещё жива?

– Если вам не нужна кровь, то тогда что?

– То, чччто у меня украли, – осклабился Прокопий, обнажая гнилые клыки. – Мой амулет, пентакль трансформацццциии, – он яростно зашипел, произнося последнее слово.

– Кто украл? – голос Али ещё хрипел.

– Мерррццкие тваааари, – злился кот, – называющщие себя ссатанисстами, а на деле просто трусссы и воры. Пока их не приссструнили власти, они ошивались здесь, творя бессмысленную дичь, никак не связанную с настоящщим культом. Лишшь раз, им хватило духу совершшить убийство. И то зря, они так и не завершшили ритуал, – у Прокопия вздыбилась чёрная шерсть, и Аля увидела, что под ней он совершенно седой. – Но, чтобы его провесссти, они взяли мой амулет, который совершшшенно для него не нужен, – он с силой выдохнул последнее слово, и Аля невольно поморщилась. Он заметил это, презрительно посмотрел на неё и продолжил спокойнее.

– Это неважжжно. Важно то, что они больше не появлялись здесь после этого случая. Видимо, совесть замучила. Но мне извесстно, что их, как это сказать, кружок, – он сделал ехидную гримасу, – использует мой амулет для ритуалов, которые они проводят в некрополе, здесь же, на территории лавры.

– Вы хотите, чтобы я забрала у них амулет? – начала догадываться Аля.

Прокопий поднялся и заходил вокруг Али, обмахивая её грязным хвостом, она, в свою очередь, не шевелилась, а только следила за ним взглядом.

– Я, видители, ссссвязан стенами этого кладбищщща и не могу попасссть даже в соседний некрополь, но ты, блудница, – он резко повернулся и посмотрел на Алю, – можжжешь. Через два дня будет полнолуние, поэтому они всю неделю готовят свой ритуал. Сегодня они тоже там. И даже не понимают, что тёмный ритуал нужно совершать в убывающую Луну. Придурки! Недоучки! – выпалил Прокопий и тут же смягчился. – Я покажу тебе, как пройти в Некрополь. Ты принесёшь мне амулет, а я расскажу тебе о твоих проклятых стекляшках, блудница, – он деловито почесал свою бородку.