— Я пойду, — раздался голос у нас за спиной. Мы обернулись. Из воды на нас грустно смотрела крула. — Устала я быть тут одна, к сестрам хочу. Меня подселите.

— Точно согласна? — спросил я.

— Да.

— Ну вот, — улыбнулся Авангур, — теперь дело за малым. Тащи сюда свою дворфу.

Я молча кивнул и вернулся в замок. Было раннее предрассветное утро, небо порозовело на востоке, и вскоре Лия должна была вставать. Я прошел в ее комнату, поднял спящую девушку, словно пушинку, и вновь оказался на горе. Создал стол и положил на него тело девушки. Посмотрел на Авангура и улыбнулся.

— Вот.

— Что — вот? — спросил он.

— Вот та самая дворфа, — продолжая улыбаться, ответил я.

— Я вижу.

— Делай.

— Что делать?

— Как что? — удивился я. — Подсаживай духа крулы.

— Я этого делать не умею, — спокойно заявил Авангур.

— Как не умеешь?! — Я был поражен в самое сердце. — Но… Ты же сам сказал, что идея нормальная.

— Идея нормальная, — согласился он. — Надо узнать, как подсадить духа в девушку, и перекинуть поводок.

— И как? — Я отупело стоял и смотрел на Авангура.

— А вот этого я не знаю. Давай Рохлю позовем.

Я беспомощно переводил взгляд с Авангура на спокойно спящую дворфу.

— Не надо никого звать, — отозвалась крула. — Владыка, прикажи вселиться в девушку. Там я сама разберусь.

Я вспотел. Вытер лицо запястьем и приказал:

— Крула, войди в дворфу и перекинь на себя поводок… Э-э-э… Какой найдешь.

Крула мгновенно растаяла, а мы с Авангуром с огромным вниманием уставились на Лию. Шло время, но с ней ничего не происходило. Она лежала, спокойная и отрешенная от всего. Вдруг она издала громкий стон, и мы вздрогнули.

Закрытый сектор. Планета Сивилла.

Лигирийская империя. Столица

Столицу Лигирийской империи, Лигирию, душила влажная духота. И даже ветерок, доносившийся с моря, не приносил облегчения. Порт, раскинувшийся широким полукольцом по побережью, шумел.

Столица располагалась на семи холмах, на берегу Внутреннего моря, соединенного с морем Слез длинным и извилистым судоходным каналом.

Буксируемый галерой корабль беспрепятственно подошел к длинному пирсу, уперся бортом и застыл. На борт поднялись чиновники, пограничная стража, таможенники и маги. Обследовав корабль и получив причитающуюся мзду, выдали металлический жетон-пропуск к причалу и важно удалились.

Фома, пользуясь своей относительной свободой, отпросился в город осмотреть местные алхимические и лекарские лавки. В порту, огромном и больше похожем на отдельный город, кипела своя жизнь. Орков здесь было много. Они торговали, нанимались в отряды охраны, стояли вышибалами в кабаках и тавернах. На Фому, сошедшего с трапа, никто не обратил внимания. Выбрав перекресток между двухэтажными зданиями складов побойчее, он заглянул в один из трактиров.

В чадном дыму от пригорелой рыбы, смешивавшемся с вонью прогорклого пива, за деревянными массивными столами сидели почти все расы, населяющие Сивиллу: люди, дворфы, орки и даже лесные эльфары. Осмотревшись, Фома приметил веселую компанию орков, азартно играющую в кости. Подсев к ним, стал с интересом наблюдать за игрой.

Старый морщинистый орк с большой нижней челюстью и маленькими хитрыми глазами посмотрел в его сторону.

— Что, малыш, — спросил он, тряся камни в стакане, — тоже хочешь сыграть?

Фома сделал нерешительный жест плечами и осторожно произнес:

— Э-э-э, можно попробовать.

— Ха, попробовать! — засмеялся сутулый, с кривым, словно хомут для лошади, позвоночником сидящий напротив него орк. — А серебро у тебя есть, мышонок?

— Есть немного.

— Тогда ставь серебряный илир и играй.

Фома, прикрывая своим телом от всех сумку, под насмешливыми взглядами сидящих стал шарить в ней в поисках серебра. Наконец он нашел нужную монету и положил на стол. В первый раз ему повезло, и он забрал пять монет, но потом у него забрали его выигрыш, и он потратил еще пять серебрух. Огорченно вздохнув, сказал:

— Все, у меня больше нет серебра.

— Ну нет, так нет, — равнодушно ответил сутулый и потерял к Фоме всякий интерес.

— Только что прибыл в столицу? — спросил старый орк.

Фома кивнул.

— Ну, проставь нам пива, и я расскажу тебе, малыш, как тут нужно жить. Столица — она дураков не прощает.

Фома выложил на стол медяки.

— Вот что у меня осталось, — тихо произнес он.

— Хватит, — улыбнулся старый и, махнув рукой, подозвал молодого дворфа-подавальщика. — Кувшин темного, — сказал он и придвинул на край стола монеты Фомы.

Дворф ловко сгреб медяки и быстро вернулся с кувшином. Поставил на стол и положил два медяка сдачи.

— Это тебе за расторопность, — подвинув монеты дворфу, распорядился деньгами Фомы старый.

Он степенно налил себе в оловянную кружку пива. Присосался к ней, выпил содержимое, а затем, вытерев рот своей ручищей, довольно отрыгнул.

— Ты зачем прибыл в столицу? — задал он вопрос. Глазки его уставились на Фому и, казалось, прожигали того насквозь. — Ты не воин, видимо, из учеников шамана. Сивуч. Вас здорово потрепали в степи. — Орк, оказывается, был осведомлен о событиях в степи. — Прячешься?

— Нет. — Фома упрямо поджал губы. — Есть дело к снежным эльфарам.

— Вот как? — Их тихий разговор никто не слушал. Четверо орков пили пиво и продолжали азартно играть в кости. — Не мое дело, малыш. Хочешь мстить — мсти. Только в верхний город, где расположены дома снежков, тебя не пустят. А сюда, в порт, они не суются. Встретить их в городе — это большая удача. Так вот, если хочешь туда пробраться, свяжись с местными бандитами и попробуй попасть в верхний город через канализацию. Понял?

Фома кивнул.

— Если у тебя нет денег, то пристраивайся к отряду наемников. На улице спать не разрешено, на каторгу заберут. Сейчас идет набор в отряды охотников. Серебряные монеты платят регулярно, а делать ничего не нужно, сиди себе и жри от пуза. Если надумаешь, я тебе листок дам. Придешь в гильдию наемников, скажешь — от старины Чтрока. Тебя определят в хороший отряд. — Старый орк хитро глянул на Фому. — Ну что, лист давать?

— Давай, — вздохнул притворно Фома.

Он понял, что старый — простой зазывала рекрутов в отряды для войны с Вангором, узнал главное — где находятся дома снежных эльфаров, и не возбудил к себе подозрение. Мотивы мести у орков были на первом месте. Тем более когда разговор шел о заклятых врагах — снежных эльфарах. Фома взял лист, поднялся и вышел из трактира.

Он прошел порт и вышел в нижний город, такой же кипучий, как и порт. Мастерские ремесленников, занимающие целые кварталы, лавки, рынки были наполнены разнообразным народом. Дважды его пытались обокрасть, и дважды он ломал пальцы воришкам.

На выходе из квартала Ткачей его поджидали. Четверо небритых, угрюмого вида парней перегородили ему путь. Фома, не останавливаясь и не выясняя, что им нужно, словно нож по маслу прошел между ними, оставив их валяться и стонать на земле. Но за ними стоял еще один седой мужик и грыз семечки. Он сплюнул ему под ноги.

— Не спеши, — проговорил он. Фома остановился. — Это мой район. Ты, зеленый, сломал пальцы и побил моих людей. Дальше сторожки стражи не пройдешь. Так что плати или сядешь в каталажку.

Угроза была серьезной. Весь криминал в районах города был под жандармами, и Фома это понимал. Лишних неприятностей он не хотел, кроме того, местный заправила мог ему пригодиться.

— Пойдем где-нибудь поговорим, — спокойно ответил Фома. — Я угощаю.

Мужик зыркнул на него быстрым взглядом и так же спокойно ответил:

— Идем.

Трактир на улице Ткачей был чище и светлее, чем в порту. Бандит уселся за стол, и было видно, что он здесь завсегдатай. Подавальщик быстро притащил бутыль с самогоном и нехитрую закуску — овощи, зеленый лук, жареную рыбу и горячую пресную лепешку.

— Тебя как кличут? — спросил Фома, наливая мужику самогон в кружку.