— Ну, когда я их покидал, с ними было все в порядке, — уклончиво ответил я.

— Надолго к нам? — это спросила Чернушка.

— Не знаю. Но если покину вас, то вскоре вернусь не один.

— Что, опять? — в один голос спросили Чернушка и Лия.

— Что опять? — скривился я, понимая, о чем идет речь. Они подумали, что, как всегда, притащу девицу, а то и нескольких.

— Привезу двоих моих новых подданных — барона и его оруженосца. Кстати, а где мои школьные товарищи? — спросил я, меняя тему разговора.

— Их вызвали в академию, милорд. Срочно, — ответила Лия. — Обедать будете?

— Не откажусь.

Во время обеда я подал знак Рабе остаться. Та меня поняла, опустила глазки и скромно просидела весь обед. Ее адъютант извертелся на месте. Пылая огнем в синих глазах, он кидал на меня убийственные взгляды, словно хотел испепелить на месте.

Мне надоел этот цирк, и я спросил эльфара напрямик:

— Лер Курша-ил, вы как-то странно себя ведете. Вас что-то беспокоит?

Эльфар гордо вскинул голову, с вызовом посмотрел мне в лицо и надменно проговорил:

— Я только забочусь о льерине Тора-иле.

— А она вас об этом просила?

— Меня не надо просить, я хорошо знаю свой долг, — ответил он и окатил меня взглядом, полным презрения.

Еще бы. Кто я, и кто он. Я просто граф из людей, а он — потомок аристократов из рода, приближенного к княжескому.

— Ну, если вы хорошо знаете свой долг, тогда делайте то, что положено адъютанту, и не больше. Иначе я попрошу вас покинуть этот замок.

Эльфар, возмущенный моими словами, даже приподнялся со стула. Но я не дал ему что-либо сказать.

— Я не вижу необходимости в вашем присутствии рядом с льериной Тора-илой, и только благодаря моему доброму отношению к ее светлости и уступая просьбе командира гвардейского полка лера Крити-ила, я позволил вам здесь находится. Не злоупотребляйте моей добротой.

Дальше в дело вступила Рабе:

— Лер Курша-ил, прислушайтесь к словам тана Ирридара и не будьте столь навязчивы. Вам дали инструкции, вот и соблюдайте их.

Посеревший молодой эльфар сдулся и, не вставая, склонил голову.

— Как прикажете, ваша светлость, — тихо проговорил он.

Когда все ушли и мы остались с Рабе вдвоем, я спросил ее:

— Ты зачем ночью по подвалам шляешься?

— Я… Э-э-э… — замялась она.

— Ну, что ты? — подтолкнул я ее к правдивому ответу.

— Чапая ищу. Он где-то здесь прячется.

— О боже! — Я закатил глаза. — Зачем?

— Не могу спать спокойно.

— А почему ночью?

— Так я же уже сказала, — ответила удивленная Рабе. — Спать не могу.

— И как, нашла? — усмехнулся я.

— Чапая — нет, зато видела этого снежка. Он тоже по подвалам ходит.

— За тобой следом? — Я приподнял бровь.

— Нет, он что-то вынюхивает и магией занимается.

— Вот как? Интересно. А он знает, что ты ночью бродишь?

— Нет, я могу прятаться в своем истинном обличье.

— Что ты конкретно видела?

— Видела, как он спускается на самый нижний уровень, где была тюрьма, и колдует там. Но что делает, не видела.

Я постучал пальцами по столу. Поведение эльфара подозрительно. Зачем он ходит по ночам в подвал? Проводит ритуал? Вызывает демонов? Жрет там в одиночку, чтобы никто не видел?

— Как часто он туда ходит?

— Почти каждую ночь. И ходит под «скрытом».

— Под «скрытом», значит, — проговорил я. — Посмотрим, что он делает в подвале. Как увидишь, что твой адъютант направился в подвал, буди меня. И тоже ходи под «скрытом». Тебя стража видит.

— Поняла, мой господин. А можно я его выпью, а то он уже меня достал. Ходит следом и жужжит на ухо: «Вам это нельзя, ваша светлость. Это умаление достоинства, ваша светлость. Вам пора вернуться…»

— Нельзя, ваша светлость! — засмеялся я. — Надо узнать, зачем он ходит в подвал, и проследить. Потом уже будем принимать решения. И будь осторожна, никто не должен догадаться, что ты — это не она. Все понятно?

— Все, мой господин.

— Ну, если все, то можешь быть свободна.

Весь остаток дня я принимал доклады: что сделано, сколько у меня подданных, сколько золота, серебра, хлеба, вина и прочего ресурса добывается в моих владениях. По словам Лии, все хорошо, но нужно расширять медные рудники, а это дополнительные капиталовложения. И что дворфы работают гораздо быстрее, чем люди, и добывают руды тоже больше. Потому и нужно расширять рудники.

— Делай, как сочтешь нужным, — отмахнулся. Что я мог посоветовать мастеру управления хозяйством? Только пожелать успехов. Когда она уходила, я остановил ее на пороге: — Лия, пришли ко мне Бурвидуса.

— Прямо сейчас? — переспросила она.

— А что, он чем-то занят?

— Конечно. Негоже ему без дела сидеть.

— Ладно, пусть придет, когда освободится, — согласился я, и она удовлетворенно кивнула.

Грустно глядя ей вслед, подумал: «Все при деле, один я не знаю, чем заняться».

Перед ужином заглянул Бурвидус. Засунул в щель между косяком и дверью свою кудлатую голову и, глядя на меня ясными простодушными глазами, спросил:

— Звали, милорд?

— Заходи. Звал.

Он зашел и стал топтаться у дверей.

— Проходи, садись. Чего у двери топчешься. — Я разглядывал его с некоторой долей удивления.

Раньше он был более смелый. Неужели Лия на него так подействовала?

Когда он сел, спросил:

— Чем занимаешься?

— Да так, помаленьку подземелья в порядок привожу.

— Да-а-а? И много уже сделал?

— Остался нижний уровень, но там старая кладка. Замок был построен на развалинах крепости, стоявшей до него. Я копнул глубже и нашел подземные ходы, сейчас карту составляю…

— Подожди! — остановил его я. — Что ты там нашел? Подземелья?

— Ну да, — шмыгнул он носом. — Очень обширные. Странно, что вся подземная часть в тюрьме была испещрена узкими туннелями, словно червяк прогрыз ход. Я наверху заделал их, а внизу напоролся на старую кладку. Провел обследование и обнаружил пустоты. Сломал стену и увидел подземелья. Добротно строили, не то что сейчас, — одобрительно произнес он.

— Пошли покажешь! — поднялся я со своего кресла.

Мы спустились в подвал бывшей тюрьмы, и там в самом дальнем тупике зияла дыра. Бурвидус, вооружившись масляным фонарем, освещал путь:

— Вот он, вход в старые подземелья. — Дворф посветил фонарем, подняв его над головой.

— Ты что-нибудь там нашел? — поинтересовался я, заглядывая в пролом.

— Да что там найдешь, — равнодушно отозвался дворф. — Дохлых крыс только. Но подземелья обширные, далеко за пределы замка выходят.

— Еще кто-нибудь знает о них? — спросил я, вылезая обратно из пролома.

— Еще кто? — Бурвидус почесал бороду свободной рукой. — Даже не знаю. Красотка Лия знает. Может, еще кто слышал, как я докладывал вашей управляющей, ваша милость.

— Ты говорил, что составляешь план подземелий. Дай-ка мне его.

— Так это… он у меня в комнате. Я вам просто скажу, ваша милость. Подземелья расположены на двух уровнях. И пока я изучил часть верхнего уровня, вниз не спускался. Да и нет там ничего интересного. Пыль и хлам трухлявый. Сколько веков-то прошло. — Он опустил фонарь.

— Может статься, что у этих подземелий есть выход на поверхность, Бурвидус, и тогда замок защищен не полностью. Через это подземелье могут пробраться чужие. Понимаешь?

— Понимаю, ваша милость, только не нашел я выхода на поверхность и следов даже не видел.

— Следов, говоришь, не видел? — переспросил я и зажег светлячок. Огонек подпрыгнул к своду и осветил черный пролом. На одном из камней была мелом нарисована стрелка. — Это ты рисовал?

— Я, ваша милость, чтобы ориентироваться. Там коридоры разветвляются, можно потеряться.

— Ну пошли, пройдем по тем коридорам, что ты уже исследовал. — И я первым, нагнувшись, прошел в пролом.

Лигирийская империя.

Пограничный со степью орков город Мурав

Фому и эльфаров поместили в разные камеры. Это была городская тюрьма, переполненная всяким сбродом. В камере с Фомой сидели еще пара орков и пятеро людей. Главными здесь были орки. Они отбирали пищу у людей и держали их в страхе. На Фому они не обратили никакого внимания. В их глазах он был неполноценным орком — худой, невысокий и к тому же не шаман. Да и вряд ли шаман попал бы в тюрьму. Все это читалось на их больших мордах. Один крупнее, с наполовину обломанным клыком. Второй был моложе и уступал габаритами первому. Молодой презрительно скривился при виде Фомы.