– А давай! – согласился я. Просто слоняться среди запахов отстойника мне уже до чертиков надоело.

Собрав нужные реактивы по указанию Шизы, я провел ряд действий по выращиванию бактерий, пожирающих фекалии. Собрав в колбу выращенную культуру, пошел к отстойнику. Чего я не знал – это сколько раствора нужно вылить. Поэтому рассудив, что хорошего много не бывает, взял и вылил все. Потом бросил туда же пузырек, на дне которого остался осадок.

Занимаясь научной деятельностью, я убил полдня.

После обеда, как всегда, мимо меня прошел маг. Обратно он вылетел как стрела, вонючий и перемазанный фекалиями. Он силился что-то сказать, но только открывал рот и отплевывался. Потом махнул на меня рукой и понесся по аллее.

– Да что же там случилось? – Я был крайне удивлен.

Осторожно вошел внутрь и обмер. Над отстойником возвышался огромный купол из пены и дерьма. Он как живой шевелился, булькал, лопался и запускал протуберанцы. Видимо, под такой выброс и попал маг, когда подошел поближе.

– Вот это Солярис![27] – меня пробрало. Что же это такое?

– Сверхбыстрое размножение бактерий, мы не учли магического фона, – ответила Шиза.

Отстранив меня, в дверь ворвался дед-ассенизатор.

– Открывай заслонки, – приказал он и побежал к отстойнику.

– Смотритель, стойте, – попытался я его остановить, но было уже поздно.

Огромный пузырь лопнул и опрокинул на бегущего бесстрашного старика почти центнер пенной субстанции.

Эта волна опрокинула его и разлилась по полу. Дед, матерясь и отплевываясь, барахтался, пытаясь выбраться из липкого плена.

Я выскочил наружу и побежал в оранжерею, которая находилась рядом. Когда я прогуливался, видел там длинный поливочный шланг. Схватив его, вернулся обратно.

На полу ползало уже два престарелых мученика. Пока я бегал за шлангом, в отстойник прибыл наш вахтер. Он, наверное, хотел помочь бедствующему старикану и был тоже предательски захвачен разбушевавшейся стихией.

Размахнувшись, я бросил шланг, за который тут же уцепился наш сторож.

Спасенные деды молча сидели у стены, отплевываясь и дико вращая глазами.

– Брага, ты что творишь? – просипел наконец вахтер.

Я отодвинулся подальше от вонючих стариков.

– Это вон ты у него спроси, – показал на меня грязным пальцем ассенизатор.

– Только не надо показывать на меня. Я лишь присматривал, – выставил я перед собой ладони. – И провел всего один опыт. Так что я тут ни при чем.

– Потом разберемся. Сейчас надо от дерьма отмыться. Пошли, Брага, – вытерев руки об пол, ответил странный сторож, и они исчезли.

Я вышел и стал сторожить вход в отстойник от посетителей.

– Господин ректор, чрезвычайное происшествие! – В кабинет к мессиру Кронвальду забежал сильно взволнованный секретарь. – У нас из всех нужников пена валит. Уже в коридор выливается.

– Какая пена? – не понял архимаг.

– Полная дерьма, мессир.

– Сообщи Гронду, пусть проверит отстойник. И вызови магов-бытовиков сюда, – приказал ректор.

– Уже вызвал, но они не знают, что делать.

– Как это не знают?

– Пена их не слушает. Прет и прет, – взволнованно проговорил секретарь.

– Пойдем посмотрим. – Мессир поднялся и тяжелой походкой пошел на первый этаж.

Там его взору предстала картина потопа. Из открытой двери уборной волнами выливалась вонючая пена. Перемазанные маги-бытовики отступали под ее напором, терпя унизительное поражение.

Мессир взмахнул руками и произнес заклинание очищения. Но вместо того чтобы исчезнуть, пена взбурлила и с удвоенным напором выплеснулась в коридор.

– Отходим! – приказал ректор и стал медленно пятиться от набегающей волны. Скоро отступление превратилось в бегство.

Получив команду проверить отстойник, начальник службы безопасности академии по привычке телепортировался внутрь отстойника. Оказавшись там, он поскользнулся и упал на грязный пол, залитый чем-то липким и дурно пахнущим. В тот момент, когда он хотел подняться, за его спиной что-то булькнуло, ухнуло, и его погребла под собой волна чего-то пенного и вонючего. Рядом матерился и возился еще один неосторожный. Гронд забыл все свои умения, одна только мысль билась у него в мозгу: уползти от этого опасного места. Он извивался как уж, но был бессилен, их беспрерывно накрывало и накрывало волнами пены. Старик был почти в отчаянии, когда появился кто-то и кинул им спасительную веревку. Главный безопасник сразу ухватился за нее, а за его ногу схватился второй страдалец.

Гронд медленно приходил в себя, отплевываясь и стараясь протереть глаза. Он посмотрел на сидящего рядом товарища по несчастью и со злостью бросил:

– Брага, ты что творишь?

– Это вон ты у него спроси, – показал смотритель грязным пальцем на Ирридара тан Аббаи.

«Где появляется этот нехеец, там всегда что-то происходит», – подумал Гронд, глядя на студента. Но именно сейчас ему было не до него, надо срочно приводить себя в порядок.

– Потом разберемся. Сейчас надо от дерьма отмыться. Пошли. – Вытерев руки об пол, он прихватил обессиленного Брагу и исчез в телепорте.

– Ну, давай рассказывай о своих опытах! – Оба старика, отмытые и пахнувшие лучшими духами, недобро смотрели на меня.

Они вернулись через час. И устроили мне допрос.

– Я три дня ничего не делал, только открывал и закрывал заслонку.

При этих словах сторож как-то странно посмотрел на смотрителя. Тот отвернулся и сделал вид, что это его не касается.

– Поэтому я решил не терять времени попусту: тут была неиспользуемая лаборатория. Так вот… – Я ненадолго задумался. – Экспериментальным путем я нашел формулу улучшения очистки отстойника. И получившийся препарат вылил на… массу, в общем, в отстойник. По-видимому, я не совсем верно рассчитал необходимый объем получившегося средства. И вылил несколько больше, чем требовалось.

– И как он действует, твой препарат? – язвительно спросил смотритель.

– Он должен поедать фекальные массы и размножаться. Больше ничего.

– А что должно получиться после того, как он сожрет дермо? – задумчиво спросил сторож.

– Не знаю, – пожал я плечами. – Может, чистая вода. Но мне тут еще три дня работать, я узнаю.

– Нет, Гронд, забирай этого алхимика, иначе я за себя не ручаюсь. И держите его подальше от лабораторий, а то однажды не только мы в дерме утонем, он весь город утопит. Или еще чего хуже надумает. Я его уже боюсь. Вот никого не боялся, а его боюсь.

– Послушай меня, тан, если хоть одна собака узнает, что здесь произошло со мной и Брагой, то ты проклянешь тот день, когда родился, – зловеще глядя на меня, сказал вахтер. – За это мы не скажем господину ректору про твой эксперимент.

– Договорились, мастер. – Я поклонился им обоим и достал бутылку вина.

Старичок взял бутылку и сказал:

– Еще две. Свободен.

Верхний слой Инферно. Стеклянная пустыня

Зачистка подземелья продолжалась еще два круга. Находили разбежавшихся и спрятавшихся грызунов по всем углам, тоннелям и уничтожали без всякой жалости. Короля, как рассказывали, убивали долго и мучительно.

Грапп вызвал второго дрона и дал команду выносить все трупы подальше в овраг и сжигать их из плазмомета. У десятка тварей он вырезал органы. Может быть, их можно будет продать, в основном это были «колпаки».

Как смогли древние создать и управлять этими тварями, ему было непонятно. Но после войны, которая разрушила все наверху, внизу выжили и преуспели сильнейшие. Они быстро из слуг превратились в господ, поднявшись наверх пищевой цепочки, а бывших своих хозяев стали употреблять в пищу.

Местные жители – сенгуры, какая-то разновидность слабых демонов – ничего не смогли противопоставить крысанам, у которых после катаклизма проявилась сильная мутация мозга – способность ментального воздействия.