– Слезай, урод! – прорычал он и снова получил меткий плевок, который растекся у него по щеке. – Ну ты доигрался, дед!

Русар быстро полез на ящики, но старик юркнул и скрылся с другой стороны. Русар не стал лезть следом, он спрыгнул и обежал ящики, желая перехватить наглеца. Но когда он оказался на другой стороне, то увидел, что дед по-прежнему сидел на вершине пирамиды из ящиков. Он набрал в рот слюны и плюнул. Русар вздрогнул и отскочил. Старик рассмеялся, его плевок был направлен не на Русара, а себе под ноги.

– Какой же ты боец, если обыкновенного плевка боишься? – со смехом спросил Щетина.

Зрители, до этого со злобой смотревшие на трусливого старика, стали смеяться. То, что происходило на арене, было необычно и смешно. Их любимец гонялся за стариком, который на него плевать хотел. Развлечение им пришлось по нраву. Такого еще не было на этой арене.

– Ты чего застыл, Русар? – раздались крики с трибун. – Лезь на пирамиду!

Русар пришел в ярость. Какой-то вонючий шлемаз позорит его, признанного бойца арены. Он тихо зарычал и, как мог быстро, полез наверх. Старик ждать не стал и снова спрятался за верхними ящиками.

– Он спрыгнул! – раздался чей-то голос, подсказывающий Русару, и тот тоже спрыгнул и под хохот зрителей побежал вокруг пирамиды. Он хотел побыстрее прикончить эту наглую сволочь и отомстить за свой позор.

Но и на этот раз его ждало разочарование. Старик сидел наверху и плюнул в него, попав точно в глаз. Русар вытер плевок. Его смертельно оскорбили. Прилюдно унизили. Теперь весь мир для него сузился до одного этого старика. Одна мысль билась в его мозгу: догнать и убить! Догнать и убить! Насладиться муками гнусного старика.

Он прыгнул на первый ящик и полез наверх. Больше он не слушал, что ему кричали. Но когда он забрался наверх, старик был уже за ямой и лез на другую пирамиду.

Русар сжал кулаки и полез вниз. Рыча и плюясь, он обежал яму и полез на верх пирамиды. На середине спрыгнул и побежал в обход. Он надеялся напугать старика и перехватить того по пути, но вместо этого снова получил плевок в лицо. Старик ловко умел плеваться.

– Русар! – крикнул шлемаз. – Тебе проще зарезаться, чем догнать меня.

Русар потерял контроль над собой. Ослепленный ненавистью, подгоняемый насмешками зрителей, их свистом и улюлюканьем, он бросился к пирамиде и стал карабкаться наверх. Старик не убегал и, когда Русару оставалось всего два пролета до него, неожиданно ловко съехал вниз по ребру. Почти сразу оказался на земле и отбежал. Русар решил повторить спуск старика и понял, что был не прав. Его закрутило, ударило о ящик головой, перевернуло, подбросило о выступ и немного оглушенного приложило спиной о землю. Когда он поднялся, старик уже перепрыгнул яму и лез на другую гору из ящиков. На арене стоял неумолчный хохот. Русар понимал, что смеются над ним, и, изнемогая от уязвленной гордости, прихрамывая, побежал в обход ямы. Прыгать через нее он не решился. Выбраться оттуда самостоятельно он не сможет, и его просто забьют дубинками.

Щетина смотрел на своего противника. Тот был в ярости, но еще контролировал себя. Ошибок совершал мало, а Щетине нужно было, чтобы он потерял всякую осторожность. Поэтому, когда тот подошел к пирамиде и с ненавистью посмотрел на него, он встал и расстегнул молнию комбеза. Русар застыл.

– Ну, чего встал, Русар? – насмешливо спросил Щетина. – Испугался?

Русар не шевелился. Он не знал, что ему делать, но хорошо понимал, что хочет сделать старик. Возникла патовая ситуация. Русар не хотел быть обоссанным и потерять весь свой авторитет. Такое унижение ему не простят. А значит, и жить он будет недолго. А дед выжидал, что предпримет Русар. В отличие от шлемаза Русар знал, что, если он задержится еще, судья примет решение направить на арену костоломов, и он тогда все равно полезет наверх. Вспышка неописуемой ярости от безысходности и того, что старый пень переиграл его, ударила Русару по мозгам. Он потерял всякий контроль над собой, завизжал и полез наверх. А сверху на него полилась струя. Угодила в голову, потекла по лицу и попала в рот. Почувствовав соленый вкус, он поднял лицо и, плохо видя, размахнулся и запустил в старика свой кинжал. Он готов был рвать его руками и зубами. Затем на четвереньках полез наверх, в безграничной жажде добраться до шлемаза и вырвать его ненавистный отросток.

Старик не убегал, и Русар уже торжествовал. Он поднял голову и протянул руку к спокойно сидящему лысому ублюдку с желанием схватить того и растерзать. Но вдруг перед его глазами мелькнула нога, и сильнейший удар в лицо потряс его. Русар завалился назад, не удержался и стал падать. Падение было ужасным. Несколько раз он приложился затылком, один раз лицом и, по-видимому, сломал нос. Оглушенный, он встал на четвереньки, не в силах подняться на ноги. Взгляд Русара блуждал по земле. В голове стоял звон.

– Вот, возьми, – услышал он как издалека чьи-то слова и непонимающе уставился на кинжал, который подкатился к нему.

Ухватившись за него, Русар смог подняться. Несмотря ни на что, он был крепким бойцом и уже приходил в себя. Его рот осклабился в кровавой улыбке. Старик совершил ошибку, не добив его, когда он пребывал в шоке. Теперь эта сволочь поплатится.

Старик стоял рядом. Он взмахнул рукой, и глаза Русара запорошило и защипало. Такого поворота он не ожидал и на время ослеп, а потом стал с силой их тереть. Но чем сильнее Русар тер глаза, тем сильнее их жгло.

Щетина вытащил кинжал из ящика и отметил, что бросок получился отменным. Если бы не состояние противника, который впал в бешенство, нож мог попасть в цель. Он спустился и остановился рядом со стоявшим на карачках Русаром. Щетина размахнулся и кинул тому его кинжал.

– Вот, возьми, – сказал он и стал ждать.

Добивать оглушенного противника он не стал. Интуиция подсказывала ему, что зрители этого не простят, а значит, у него появятся новые проблемы. Он решил закончить поединок, дав шанс противнику.

На арене установилась тишина. Все ждали, что сделает Русар. А тот, шатаясь, поднялся и оскалился. Его лицо было залито кровью. Он был открыт и готов убивать. И в этот момент Щетина кинул ему в лицо табак, размятый из нескольких папирос. Русар был опытный противник, озлобленный и поэтому вдвойне опасный, он мог повторить свой бросок, хотя это было бы не так эффектно, как если бы он своей рукой зарезал Щетину.

Русар схватился за глаза. А Щетина резко швырнул свой нож снизу. Бросок был точный и сильный. Кинжал вошел Русару в солнечное сплетение на половину лезвия. Противник согнулся, ухватился руками за рукоять и с негромким стоном опустился на колени. Потом упал на бок. В установившейся гробовой тишине Щетина подошел к поверженному Русару, схватил кинжал и попытался его вырвать. Но тот крепко его держал. Тогда он поднял клинок противника и, коротко взмахнув, вонзил его под подбородок Русару. Вытащил клинок и встал в полный рост.

Параллельный мир. Планета Пранавар

– Дорогая! Представь себе, я купил чудо! – Возбужденный удачной сделкой Мордей Левви вошел в комнату и поцеловал жену в плечо.

– Что за чудо? Очередная побрякушка из зоны?

Миррея оторвалась от сковороды, на которой жарила мясо. Запахи на кухне стояли изумительные. Миррея, как никто другой, умела готовить. Это было ее призвание как жены, и это был один из ее талантов. А еще она была дочерью богатого торговца из уездного города Хай Дола, и это было главным ее достоинством в глазах Мордея Левви. Он служил приказчиком у ее отца, и тот, заметив способности молодого человека, не стал противиться их роману. Тем более что дочка не отличалась красотой, была глуховата и прихрамывала на одну ножку. Он выделил деньги на приданое и после свадьбы выпроводил дочь и зятя из дома. Молодые купили на эти деньги магазинчик в приграничном с зоной отчуждения поселке и были вполне довольны жизнью. Миррея недостатки своей внешности с лихвой восполняла острым умом и предприимчивостью. Всеми делами в магазине заведовала она, заказывала товар, оформляла сделки, а муж исполнял роль продавца. Благодаря такому разделению труда они, можно сказать, процветали.